Голубая кровь (трёхтомник)

Наконец Нейман повернула голову и посмотрела на сестру.

— Изабелла, ты должна покинуть Теру, — эти слова Нейман прозвучали как приговор Изабелле.

— Покинуть Теру? — непонимающе переспросила Изабелла.

Она готова была услышать что угодно, только не это. Слова сестры вызвали в ней недоумение и растерянность.

— Да. И чем скорее, тем лучше.

— Но ведь всего за одну неделю мы с тобой похоронили всех родных. И теперь ты хочешь, чтобы я уехала? — спросила Изабелла с болью и едва ли не обидой в голосе.

— Я не хочу похоронить тебя рядом с ними! — крикнула Нейман, срывая голос, и на минуту закрыла глаза, чтобы сдержать слёзы.

Никто не знал, как ей было тяжело принять это решение, и ещё труднее говорить о нём, буквально выгоняя сестру из дома. Но она должна спасти хотя бы эту, последнюю, дочь графини Ронды.

— Но почему? — спросила Изабелла.

— Изабелла, — тихо произнесла умаляющим голосом Нейман, — сделай, как я прошу. Ты многого не знаешь, но поверь мне, я хочу спасти тебя.

— Спасти? Но от кого?

— От Хауца, от людей, от Аулента, от смерти.

— Что ты говоришь, Нейман? Ты просто перенервничала и, наверное, бредишь.

— Нет, Изабелла. Я в своём уме, и он ясен, как никогда. Хотя именно сейчас я хотела бы сойти с ума и всё забыть. Но я не могу ни помешаться, ни умереть. Желание спасти тебя, ярость и жажда мести удерживают меня в этом мире. Я не могу покинуть этот свет, пока меня держат здесь незавершённые дела. Смерти мамы, Ноэми, Марии и Леонарда не были случайными.

— Ты хочешь сказать, что их убили не случайно и даже не из зависти к нашему положению в обществе и богатству? Если это так, то я хочу знать всё!

Изабелла перестала мять пальцами край своего покрывала и требовательно посмотрела на сестру.

— Это грязная игра, Изабелла, непонятная до конца даже мне. Тебе лучше ничего не знать.

— В таком случае, я останусь здесь и никуда не поеду. Тут похоронена наша семья, и ты не можешь выгнать меня отсюда, ведь ещё не кончился даже траур.

— Нет, ты уедешь, Изабелла! Ты будущая королева Альдеруса, и я обязана сохранить тебя живой и невредимой.

— Но ведь ты, Нейман, остаёшься здесь, и тебе тоже угрожает опасность. Ведь тебя тоже могут убить!

Нейман вздохнула и, отойдя от колонны, подошла к сестре.

— Изабелла, если бы меня убили, то сейчас были бы живы и мама, и Мария, и Леонард, а возможно, и Ноэми.

— Что? — удивлённо протянула Изабелла, глядя на сестру, стоявшую перед ней. — Тебя тоже хотели убить, а я даже ничего не знаю?

— Да, — сказала Нейман, опускаясь в соседнее кресло. — И я предпочла бы, чтобы ты ничего не узнала об этом.

— Но зачем и кому нужна твоя смерть? Кому ты помешала?

— Тебе хорошо известно, что Илария нас ненавидит. Вот, правда, за что — мне не известно. Так вот, это она подстроила ту аварию в институте.

— Ту самую, в которую ты попала?

— Да. Всё было рассчитано идеально, Ноэми должна была погибнуть или пострадать. Но вместо Ноэми в ловушку угодила я. Иларии всё равно, кто из нас пострадал бы, главное, она хотела причинить нам боль. Через два дня Ноэми случайно услышала один разговор. Это был тот самый день, когда поймали Лэс-Теру и в связи с этим отменили лекции.

— Да, это случилось в понедельник. Но о чём шёл разговор?

— Ноэми узнала, что в несчастном случае замешана Илария, которая всё спланировала.

— Почему Ноэми нам ничего не сказала?

— Она была в растерянности. Всё бы обошлось, ведь я почти не пострадала, но Ноэми выдала себя. Илария поняла, что её разоблачили, и всё рассказала отцу. Тот, видимо, решив помочь дочери, берёт кинжал и идёт к Ноэми, но он не смог убить её с одного удара и потому возвращается. Он естественно услышал, что Ноэми перед смертью всё мне рассказала. Он убивает Ноэми и скрывается, убив при этом и мою собаку. Хауц, оставшись без руки, видимо, передаёт дело в руки сына и посылает его устранить меня, как последнего свидетеля, и заодно отомстить за себя. Его сын берёт пистолет, садится на коня и мчится сюда, чтобы покончить со мной, пока я ничего не рассказала полиции. В это время я была с мамой в саду, в сумерках мы расстались, и я пошла к Измаилу. Но, едва сделав несколько шагов, я слышу, как мама кричит, назвав моё имя, а вслед за этим раздаются выстрелы и через секунду она падает. Этот убийца должен был убить меня, но мама ценой своей жизни спасла мою. Сын Хауца, стрелявший с большого расстояния в сумерках, не знал или не сразу понял, что попал не в меня, а в мою маму.

— Нейман, почему же ты ничего не сказала полиции? Ты знала, кто убийца и молчала? Как тебя понимать?!

— Я не хотела, чтобы убили ещё кого-нибудь. К тому же, кто убийца, я точно узнала лишь после похорон. Я дала шанс Хауцам самим сдаться, но они этого не сделали. Я допустила ошибку, Изабелла, непоправимую ошибку.

— Значит, Гио следил за Хауцами по твоему приказу?

— Да.

— Что же их побудило убить Леонарда? Ведь Гио сказал, что Леонарда убил Хауц.

— Не знаю, Изабелла, я сама такого не ожидала. Как только мы похоронили Ноэми и маму, я отправилась к Хауцу. Увидев меня, он удивился, так как считал, что я мертва. Я ему пригрозила расправой, если он и его сын не сдадутся полиции сами. Видит Бог, я не хотела крови, но желала справедливости. Но, видимо, Хауц не думал сдаваться и в доказательство того он убил Леонарда. Я предполагаю, он искал встречи со мной, но ему попался Леонард и он убил его. Хауц этим дал мне понять, что будет бороться со мной и не боится разоблачения. Это всё означает, что Хауц имеет что-то способное спасти его шкуру. Но что это такое? Чем он владеет, раз не боится закона? Что может вынудить человека пойти на столько убийств? Неужели просто желание угодить обиженной дочери? Я не могу ответить на это и потому прошу тебя, Изабелла, покинуть Аулент и Теру. Я боюсь, что следующей жертвой станешь ты.

— В таком случае, уедем отсюда вместе.

— Я не могу, — прошептала Нейман, опустив голову.

— Почему?

— Ты не должна задавать больше вопросов, — голос Нейман вдруг стал ледяным. — Ты покинешь Аулент и вернёшься на родину своей матери. Король Альдеруса с радостью примет тебя, ведь он уже не раз сообщал, что болен и может умереть.

У Изабеллы перехватило дыхание, она замерла, посмотрев на Нейман так, словно видела её впервые в жизни. Что стало с её сестрой, почему она так держится и говорит? На какой-то миг Изабелле показалось, что перед ней совершенно незнакомый человек. Да и кто вообще мог похвастаться тем, что знает Нейман? Она всегда была окутана тайной.

— Ты сказала «твоей матери»? — удивлённо и настороженно переспросила Изабелла.

Нейман медленно повернула голову и посмотрела на неё каким-то пустым взглядом, невозможно было определить, что творилось сейчас в душе терианки. Она будто старалась отгородиться от всего мира.

— Что ты скрываешь, Нейман?

Изабелла уже не на шутку тревожилась. Она вдруг поняла, что подобное поведение Нейман не обусловливается даже временным помешательством, её сестра говорила совершенно серьёзно и отдавала отчёт своим словам. Что-то пока ещё неведомое Изабелле должно было выплыть сейчас на свет.

Нейман встала и прошлась без всякой цели несколько раз по площадке. Она не решалась сказать всего Изабелле, но та уже поняла, что сестра чего-то недоговаривает. Наконец Нейман остановилась, посмотрела на горизонт и глубоко вздохнула.

«Хуже уже не будет», — подумала терианка.

— У меня голубая кровь, — произнесла Нейман, не смея поглядеть в глаза Изабелле, боясь увидеть в них презрение и возмущение.

«Узнав, что я ей не сестра и что её здесь уже ничего не держит, Изабелле легче будет покинуть Теру и меня», — пронеслось в голове у Нейман.

Когда же она повернулась к Изабелле, то увидела её растерянное, недоумевающее и изумлённое лицо. Казалось, смысл слов не дошёл до неё в полной мере.

— У меня голубая кровь! — повторила громче Нейман. — Я не твоя сестра, я — терианка, но мы выросли вместе, и ты единственный близкий мне человек во всей Вселенной. Кроме тебя, у меня никого не осталось, и я не хочу тебя потерять.

Нейман села в кресло и заплакала. Это признание далось ей нелегко.

Совершенно ошеломленная Изабелла подошла к Нейман и погладила её по голове.

— Не плачь, Нейман, — сказала она, — я всегда буду считать тебя своей сестрой, даже если твоя кровь станет зелёной.

— Изабелла, но ведь ты почти королева, а я подкидыш без роду и племени.

— Это не имеет значения.

— Ты не понимаешь, что это значит!

— Я всё понимаю, Нейман. Для меня это большой удар, но я не отвернусь от тебя.

— Ты ведь не знаешь всего… — простонала Нейман, вспомнив, что говорила Райтиса о том, как тут появились она и Ноэми.

— Я человек и не такая, как большинство аулентцев. Ведь ты, Нейман, тоже единственный мой близкий человек, так как моя родня на Альдерусе даже никогда меня не видела.

— Тогда, Изабелла, покинь эту планету. Беги отсюда, пока не поздно.

— Ты хочешь, чтобы я оставила тебя одну, после того, как мы столько вместе пережили? Нет, этого не будет. Ты поедешь со мной. Я тоже не хочу, чтобы тебя убили!

— Я должна остаться. Здесь моё место. На этой планете жили люди моей расы, и я тоже останусь здесь. Быть может, моя настоящая мама ещё жива, и я смогу найти её или она сама придёт ко мне. Пойми, я не могу пойти с тобой.

— Не строй иллюзий, Нейман. Твои мечты останутся всего лишь мечтами. Люди с голубой кровью уже все погибли. По последним данным их осталось не больше двадцати и все они рабы, за которыми пристально следят. Надеяться на то, что среди них твоя мать, это безумие!

— Но в Ауленте, возможно, живут такие же люди, как и я. Они скрывают цвет своей крови, но всё же они есть. Ведь не могла же во времена террора уцелеть я одна. Я и Ноэми. Таких, как мы, часто подкидывали в те времена. Так если смогли выжить беспомощные младенцы, то и взрослые териане тоже могли уцелеть, тем более что эта планета им знакома лучше, чем землянам. Во всяком случае, если мои надежды не оправдаются, то я умру на Тере, но не буду спасаться бегством. Я так решила.

— А я?

— Ты покинешь Теру. О том, чтобы ты здесь осталась, не может быть и речи.

— Нейман, за что на нас свалились все эти беды? — уже не сдерживая слёзы, рыдала Изабелла. — Неужели мы так мешали людям на этой планете, что нас теперь уничтожают, как людей с голубой кровью? Неужели этому кошмару не будет конца?

— Не плачь, Изабелла, — Нейман вдруг стала пугающе спокойной. — Ты будущая королева, а королевы нее плачут. Покинь Теру и улетай на Альдерус. Я уверена, что ты станешь самой доброй и справедливой королевой, какой ещё ни разу не существовало во Вселенной. Перенеся все беды здесь, на Тере, ты будешь помнить о них на Альдерусе и никогда не допустишь войн, расовых дискриминаций и убийств невиновных. Прошу тебя, будь суровой, но справедливой, не теряй достоинства, но помни о милосердии. Не забывай того, чему учила нас наша мама. Улетай, принцесса Изабелла, и помни, что здесь на Тере, у тебя есть верная Нейман, которая будет предана тебе до конца жизни. Я пойду за тобой в огонь и в воду, я сделаю всё, чтобы уберечь тебя, ибо такова была последняя воля графини Ронды де Эриндо. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, то позови меня, и я приду по первому твоему зову, даже с другого конца Вселенной, чтобы пройти вместе с тобой через все твои несчастья и беды, как прошли мы их здесь.