Шевалье

Глава 9 «Послание»

Зараза. Хочется верить, что они не по нашу душу припёрлись. Вот только верится в это с трудом. Видать, местный капитан или кто-то из его подчинённых всё-таки доложил о той сраной грамоте, и теперь здешние боевые попы пришли поинтересоваться, кто это тут настолько наглый, чтобы стращать ими без их же ведома. Дерьмо. Только войны с орденом нам сейчас и не хватало.

Из корчмы показались ещё два бойца. Они под руки «вежливо», но настойчиво выволокли хозяина постоялого двора на улицу и подтащили к командиру отряда. Тот, заговорил с «пленником» не сразу. Сначала махнул своим молодцам рукой, и шестеро из них рванули обратно в трактир.

— Ты понимаешь, что тут происходит? — поинтересовался я у Дельрина.

— Более чем хорошо, — мрачно ответил тот, — Они ищут. Кого-то или что-то. И если не найдут, то поведут на «допрос».

— И что представляет из себя этот допрос? — спросил я, хотя прекрасно представлял, с какой средневековой организации был списан местный орден.

— Лучше тебе не знать, — покачал головой Дельрин и направился к командиру отряда. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

— Что тут происходит, — поинтересовался рыцарь.

— А тебе какое дело? — командир отряда повернулся к нему и смерил бывшего рыцаря презрительным взглядом. Это был низенький сутулый мужичок в простой, но чистой робе, на которой был вышит пылающий клинок. Его морщинистое лицо украшала седая бородка клинышком. Из под плотно надвинутого капюшона пронзительным взглядом на нас смотрели тусклые, серые глаза, — Ты вообще кто.

— Помазанный рыцарь ордена пылающего клинка, — Дельрин достал из своей сумки грамоту и протянул её старику, — И один из командиров святого воинства Деммерворта. И я ещё раз спрашиваю: что тут происходит?

— Рыцарь, — задумчиво протянул святоша, разворачивая грамоту и скользя по ней беглым взглядом, — А… Вы из тех самых, что капитана стражи стращали небесными карами? — командир протянул грамоту обратно и скрестил руки на груди, — Ну, объясни мне, рыцарь: по какой такой причине ты не пришёл к нам в храм и не доложился, как положено, местному епископу? Почему одет ты не по форме? И что это с тобой за шайка головорезов?

— Эта шайка головорезов — мои спутники. Часть из них — обычные наёмники, часть — солдаты святого воинства. А об остальном лучше поговорить внутри, — отрезал Дельрин, — Только отпустите сначала корчмара. Что вам вообще от него понадобилось?

— Болек нам от него понадобился, — пояснил святоша, — Местные видели, как тот не раз скрывается в его корчме.

— И что вам нужно от этого самого Болека, — спросил я, встряв в их разговор.

Святоша замолчал и смерил меня презрительным взглядом. Будто он видел перед собой не человека, и более того — спутника рыцаря святого воинства, а кучу свежего конского дерьма, в которую ему не посчастливилось наступить.

— Затем, что он порочит доброе имя нашего ордена, — скривив губы буквально выплюнул из себя святоша, — Хотим преподать ему ещё один урок смирения. Хотя вообще-то это не ваше дело.

— А что, предыдущих было недостат… — я не успел договорить. Дельрин буквально отпихнул меня в сторону. Бок прострелила острая боль, заставив оборвать речь на полуслове.

— Прости моего друга, — спокойным голосом продолжил бывший рыцарь, — Он не всегда умеет подбирать слова.

— Это заметно, — поджав губы заметил святоша, — И лучше бы тебе его этому научить. Иначе этим придётся заняться нам.

В этот момент во мне боролись два желания. Первое — залепить латной рукавицей святоше прямо в зубы. Суки. Из-за того, что человек мешал им воровать бабло, они убили его жену, сожгли дом и выгнали из своих рядов. Он и так уже раздавлен, и теперь эти упыри хотят его совсем в грязь втоптать, или вовсе — пытать. После того, как у бедолаги появилась призрачная надежда на новую жизнь. Вторым было холодное понимание одного единственного факта: ссора с орденом аукнется всему отряду. Так аукнется, что хорошо, если мы вообще успеем унести ноги из города. Стоит ли того дед алкоголик, которого я знаю по одному разговору? Нет, определённо не стоит.

— Так что, может, пройдем внутрь, посидим, пообщаемся? — предложил Дельрин, — В ногах правды нет. Только корчмаря всё-таки отпустите.

— Это ещё зачем? — хмыкнул святоша, — Сейчас братья ордена препроводят его к нам в верхний город и там…

— И там ничего не будет, — жестко отрезал Дельрин, — Согласно тридцать второму стиху божественного писания, любой из воинов богов имеет право взять на свои поруки любого смертного мужа. Так вот, я беру на поруки Болека, и этого… Как там тебя зовут?

— Штепан, — растерянно выдал трактирщик.

— И за Штепана, — Дельрин скрестил руки на груди и пристально уставился на священника.

Старик долго молчал, задумчиво жуя губами и скользя по нам холодным, раздражённым взглядом. Такой поворот событий в его планы явно не входил. Похоже, Дельрин обо многом нам не рассказывал. Например, о своём положении в структуре ордена. Раньше он казался мне обычным десятником, но…

— Вы, Дельрин, право сказать, меня удивляете, — губы старика вновь презрительно скривились, — Меня уже начинают терзать подозрения, а не впали ли вы в ересь, общаясь с этими… — святоша указал на меня и буквально выплюнул, — смердами.

Желание дать ему по зубам было всё сильнее и сильнее. Тем более, что странное поведение Дельрина его только укрепляло. Но с другой стороны — рыцарь мог блефовать. Очень умело, прикрываясь настоящим внутренним законом организации, но всё-таки… Всё-таки у нас не было в этом городе ни одного друга, если не считать трактирщика, старого алкоголика и старосты. Да и то, последний под вопросом. А вот у ордена, как показывает практика, друзей много. Очень много. Да и закон, он ведь всегда, что твоё дышло. Куда повернул, туда и вышло.

— А меня мучают подозрения, что здешнее клирикальное крыло погрязло в ереси, — парировал бывший рыцарь, — Впрочем, мы можем домучаться до того, что признаем друг друга еретиками и начнём очередную священную войну. Стоят ли эти два «смерда» того? По-моему, нет. Тем более, ты сам знаешь, что мне придётся лично ответить, ежели они причинят какой-либо вред или снова опорочат честь нашего ордена.

— Знаю, и потому лишь дивлюсь твоему упорству, — старик тоже немного сдал назад, — Ладно, договорились. Бери их на поруки, но если Болека вновь увидят на городских улицах пьяным, в рясе нашего священника… Полетят головы.

— Вот и хорошо, — кивнул Дельрин.

— И, коль скоро мы наконец-то уладили все наши разногласия, — вновь встрял в разговор я, повысив голос настолько, насколько позволял ноющий бок, — Я предлагаю всем переместиться в корчму и продолжить разговор там. Сегодня вся выпивка за счёт «Мёртвой головы».

Стражники поддержали это заявление одобрительным гомоном. А вот мои ребята не произнесли ни звука. Некоторые лишь неодобрительно покачали головами, да пошли внутрь. Похоже, они решили, что я вновь собрался залезть в их карман. После того, как погнал их на войну со своим личным врагом, до которого им просто не было никакого дела. Мда… Херовенькая картинка складывается. Ещё парочка подобных выходок с моей стороны, и «бунта на корабле» будет не избежать. Надо будет чем-то задобрить парней. Найти им девок? Или всё-таки начать выплачивать какое-никакое, а жалование? Вот, только, с каких таких шишов делать и то, и другое…

Внутри корчмы царил беспорядок. Столы перевёрнуты, скамейки завалены набок. На полу — черепки побитой посуды и лужи, от которых исходил тошнотворный, кисловатый запах. Похоже, бойцы ордена проводили досмотр со всей тщательностью. Заглянули в каждый кувшин. Ну, действительно, кто знает? Вдруг алкоголик умудрился спрятаться в горшке с дешёвой брагой.

— Дельрин, пусть твои ребята перенесут раненых. Вернон — если понадобиться с ними какая-либо помощь, скажи. Сделаем, что сможем. Но, чтоб они были живы и на ногах!

— Понял, — кивнул лекарь, — Хоть и обещать этого не могу. Дирк ещё туда-сюда. Парень крепкий, выкарабкается… А вот Вендел… Не знаю, — Вернон замолчал и отвёл взгляд, — Ничего обещать тебе не могу.

— Сделай, что можешь, — я с трудом выдавил из себя улыбку и похлопал парня по плечу. На душе было гадко. Если Вендел умрёт — это будет на моей совести. Не на совести Айлин, из-за идиотской выходки которой нам всем пришлось рисковать своими шкурами. Не на совести Вендела, который вовремя не спрятался за щитом впереди идущего. А на моей. Ведь я принимал решение. И я отдавал приказ. Тогда это казалось очень простым. Даже очевидным. Один из наших попал в беду, и надо срочно его выручать. А теперь я рискую разменять жизнь Айлин на жизнь Вендела. Как фигуры в шахматной партии. Вот только проблема в том, что они — нихера не фигуры. А люди.

— Тебя я тоже жду на осмотр, — тон Вернона был спокойным и холодным. Парень быстро взял себя в руки, — Рану нужно обработать и зашить. А заодно проследить, чтобы не было внутреннего кровотечения. Кинжал прошёл по касательной, не задев брюшину и позвоночник.

Четверо бойцов, вместе с раненными, и во главе с Верноном ушли. А остальные принялись расставлять столы и стулья, наводя в корчме хоть какое-то подобие порядка. Трактирщик с брезгливой миной на лице, встал за свою стойку и принялся выставлять на неё новые кружки, взамен расколоченных и раздавленных. Корчма сегодня понесла серьёзные убытки. И ещё понесёт. Только Штепан об этом ещё не догадывается.

Когда уцелевшая мебель вернулась на своё законное место, мужики принялись наливать себе дешёвое, разбавленное пиво, и разбредаться по столикам недовольно ворча себе под нос. Корчмарь не спешил распечатывать свои «золотые» запасы. И ситуацию надо было исправлять, как можно скорее.

Кое-как доковыляв до стойки, я шумно выдохнул и тяжело опёрся на неё. Немного отдышался, а затем взял одну из кружек и демонстративно, чтобы видел весь зал, попробовал. На вкус и правда напоминало кислую ослиную мочу. Не то, чтобы я когда-либо её пробовал, но желание начинать как-то совсем не было.

— Это что за говно? — как можно громче поинтересовался я, медленно переворачивая кружку и выливая её содержимое на пол, — Ничего получше этой ссанины для нас не нашлось?

— Есть и лучше…

— Тогда неси самое лучшее! — рявкнул я на весь зал, — То, что достойно бойцов, отважно встретившихся с врагом лицом к лицу! То, что достойно победителей!

Вот теперь меня поддержал рёвом уже весь зал. Даже бойцы святого воинства одобрительно закивали, а некоторые вскинули сжатые кулаки.

Получено 25 очков уважения в Вестгарде. Сейчас ваш статус «чужак». До следующего уровня известности вам осталось 15 очков, — оповестила меня система. Что ж, начало положено. Но то-ли ещё будет…

— А чем вы расплачиваться собираетесь, — шёпотом поинтересовался Штепан, наклонившись как можно ближе ко мне, — Вестгардское вино стоит недёшево.

— Твоя жизнь подойдет? — непринуждённо поинтересовался я. Ну, настолько непринуждённо, насколько это вообще получилось. Боль в боку постепенно нарастала, а руки и ноги медленно, но неторопливо наливались свинцом.