Шевалье

Глава 11 «Содомит, девка с сокровищем, подхерушник и полный бардак»

В общем зале корчмы было на удивление людно. Помимо полдюжины моих ребят неторопливо потягивавших пиво, за столами собралось почти два десятка местных кметов. Они сидели и слушали тихую, мелодичную песню, лившуюся из дальнего угла корчмы, пока между ними сновали несколько трактирных девок, разносивших новые порции выпивки.

Лепестком алых роз,

Небо тронул рассвет.

На краю моих грёз,

Я узрел твой портрет.

Безмятежна заря,

Старый мир ещё спит,

Но картина сия,

Дух вовсю бередит…

Звучала песня довольно красиво, но как это водится у поэтов и бардов, её смысл прятался за вуалью словестных конструкций, художественных оборотов и прочей подобной хрени, в которую у меня не было никакого настроения сейчас вникать. А вот народу, судя по всему, нравилось и даже очень.

— Айлин, а где теперь… — начал было я, но девушка перебила меня на полуслове.

— Собирается военный совет? Корчмарь нам выделил малый зал. Он в жилом доме, в конце коридора.

— Хорошо, будь так добра, собери там ребят. Нам нужно многое обсудить.

— Я тебе что, обслуга? — Айлин скрестила руки на груди, тем самым лишний раз подчеркнув её приятные изгибы и с вызовом посмотрела на меня.

— Нет, не обслуга, — хмыкнул я, — И потому я прошу очень вежливо, а не подкрепляю просьбу хорошим пенделем под зад. Но ты всё ещё часть отряда. Часть отряда, в котором я — капитан. И в моей власти — оставить тебя без жалования на недельку-другую. Так что, будь так добра…

— Боже, — девушка закатила глаза, — Какая же ты душная задница. Ладно, сейчас.

Она повернулась и всем своим видом выражая недовольство пошла к потягивающим пиво парням. А я поковылял к стойке, за которой с невозмутимым видом стоял Томаш. Бард тем временем затянул новую песню, так что собравшиеся в зале кметы не обращали на меня никакого внимания. Лишь парочка кметов перебросились парой невнятных фраз, когда я прошёл мимо них.

— Вода ещё осталась, — поинтересовался, я, опершись на стойку, и ещё раз окидывая взглядом зал. Айлин с крайне недовольным видом ходила между столиками и о чем-то тихо переговаривалась с бойцами. Кметы же с открытыми ртами слушали новую песню барда.

— Знаешь, по-возвращении с того света люди просят обычно чего покрепче. Чтобы прочистить мозги. А ты…

— А у меня голова и без того болит. От алкоголя будет только хуже. Так что будь добр, воды принеси.

— Точно уверен? — трактирщик с сомнением покосился на меня, — Смотри, за счёт заведения. Если что, могу и водочки подать. Холодной, прямо из погребка.

— Это с какой это радости такая щедрость? — с нескрываемым удивлением уставился на него я. Честно говоря этот хмырь ну никак не походил на альтруиста, который без причины будет разбазаривать деньги. А раз есть причина, то неплохо бы её узнать.

— Ну как. С тех пор, как вы вышли победителями из той заварушки возле купален, а заодно спасли банных девок, по городу поползли слухи. А вслед за слухами потянулись и любопытствующие. Они задерживались тут, на час-два, брали выпивку и поесть. И хотели послушать истории, где вы были и что видели.

— Ну, их можно понять, — ухмыльнулся я, — Большинство местных кметов кроме собственной сохи или собственной мастерской ничего больше не видели.

— Да и твои ребята за словом в карман не лезли. Такого тут понатрепали. А потом ещё и выяснилось, что с вами оказывается есть бард. Его песни очень полюбились публике. Так что, здешние люди приходят сюда теперь не только ради историй, но и за его музыкой, — корчмарь поставил передо мной кружку с водой, — Ручеёк денег в мои карманы увеличился ещё сильнее, так, что я смог даже нанять несколько девок из купален, на роль служанок. Тех, что вы недавно спасли. В общем и целом, ваша небольшая кампания оказалась довольно ценным активом. Так, что чем дольше вы пробудете у меня, тем лучше.

Вот как. Что ж, хоть какие-то хорошие новости. Возможность не платить за комнаты, это конечно хорошее подспорье. Особенно в нашей непростой финансовой ситуации. А про то, что наша кампания — это не только выгодный актив, но и огромные риски, ему знать совсем не обязательно. В конце-концов, если он будет ни сном, ни духом, что из-за нашего присутствия его корчму могут спалить, а его самого подвесить за яйца на ближайшем столбе, ему же самому будет спокойнее спаться по ночам.

— Что-то мне подсказывает, — начал я, глядя на то, как одна из банных девок усаживается к Дирку на колени и обнимает его за шею, — Что к тебе работать вот эти вот пошли вовсе не из-за платы.

— Может и так, — равнодушно пожал плечами трактирщик, — Мне, если честно, всё равно.

После этих слов корчмарь потерял ко мне всякий интерес, и пошёл говорить с другим посетителем, у которого как раз закончилось пиво. А у меня появилась возможность обдумать всё произошедшее. Та заварушка возле купален определённо пошла нам на пользу… В репутационном плане. Уж не знаю, как там Бернарду удалось договориться со старостой, но раз нас всех ещё не арестовали, то надо полагать, они пришли к какому-то взаимовыгодному соглашению. И хорошо. Союзники нам сейчас очень нужны. Особенно, когда к врагу подошло крупное подкрепление.

— Генри! — рёв Тура разнёсся по всей корчме, на несколько мгновений заглушив песню Роберта, — Живой!

На здоровяка со всех сторон тут же зашикали, но он не обращая никакого внимания просто попёр вперёд, распихивая стулья, вместе с сидящими на них кметами. Следом за ним, аккуратно, стараясь ни на кого не наступить и не задеть пробирался Вернон.

— Ну ты даёшь, — здоровяк отпихнул очередного кмета, буквально впечатав того в столешницу, и вышел наконец на свободное пространство перед стойкой. Руки его разлетелись в стороны, а затем сомкнулись у меня за спиной. В глазах почти сразу потемнело, а спина как-то подозрительно щёлкнула. Заметив, что я не могу пошевелиться, здоровяк немного ослабил хватку, отступил назад и ободряюще саданул меня по плечу. Несмотря на надетый наплечник в нём тоже что-то хруснуло, и по руке начала разливаться неприятная слабость, вперемешку с лёгким покалыванием.

— Нельзя же так пугать, — продолжил Тур, опершись на стойку и выхватив кружку с пивом прямо из рук кмета, который уже собирался вернуться к себе за стол, — Мы уж было подумали, что ты всё, отбегался. Да и Вернон сказал…

— Что тебе теперь может помочь только магия, — продолжил Вернон, — Извини. Но мои знания в твоём случае и впрямь оказались бессильны. А про противоядие мы догадались слишком поздно.

— Проехали, — отмахнулся я, — Я уже в порядке. Вроде бы. Спасибо за то, что залатал рану на боку.

— Сочтёмся, — хмыкнул Вернон, тоже беря себе кружку с пивом.

— В порядке? — здоровяк залпом осушил свой стакан и толкнул меня в плечо, — Ты знаешь, в этом есть большие сомнения.

— Поясни.

— Ты почему её не трахнул? — здоровяк поставил кружку на стойку и кивнул трактирщику, мол, наливай ещё.

— Кого «её», — недоумённо вылупился на него я, пытаясь сообразить, о ком сейчас идёт речь. Мозги вроде бы уже успели раскочегариться, но никак не желали выдавать мне нужный ответ.

— Кого-кого. Айлин, ясное дело, — бесцеремонно бросил здоровяк, кивнув куда-то в сторону двери, — Она же злая теперь, как мегера. Явно же девка ждала и надеялась, а ты взял и разрушил все её ожидания.

— Так, стоп, — я выставил руки перед собой, пытаясь показать Туру, что надо немного тормознуть, и дать мне обдумать сказанное, — А почему я вообще должен был её трахнуть?

— Девочка с тобой, между прочим, там все двое суток просидела, пытаясь тебя привести в чувство. Мог бы хотя-бы разок из вежливости её оприходовать, если совсем уж не нравится, — Тур взял небольшую паузу, отхлебнул пиво и затем продолжил, — Хотя чему тут не нравиться, я не понимаю. И жопа и сиськи вроде на месте, и, если верить моему чувству прекрасного — очень даже ничего. Ты это… — Тур замялся, то ли не решаясь продолжить фразу, то ли пытаясь её получше сформулировать, — Не содомит ли часом?

Ну блин приехали. Практически «за что боролись, на то и напоролись». Только если в самом начале моего путешествия на меня пытались наклеить ярлык содомита за то, что я отказался трахнуть какую-то деревенскую дуру, то теперь на меня пытаются наклеить этот же ярлык за то, что я не захотел присунуть дуре стервозной. И похрену, что ситуация к тому вообще не располагала, да и вообще нормальные люди так не делают. С другой стороны нормальные люди не разбивают другим людям голову до состояния кровавой каши, не вскрывают глотки нежелательным свидетелям, не расчленяют обезумевших колдунов. Не дразнят каждый день смерть, в конце-то концов. По их меркам я и так давным-давно уже превратился в чудовище. Так может ребята правы и стоит пересмотреть оставшиеся у меня моральные ориентиры? Тем более, что с этой самой стервозной дурой мы прошли довольно долгий путь и уже не раз и не два спасали друг другу жизнь? Сложный вопрос. И голову им сейчас забивать как-то совсем не хочется, так что лучше отложить на потом. Будет повод его ещё раз обдумать — хорошо. Не будет — да и хер бы с ним, ни разу не жалко.

— Слушай, — я сделал максимально страдальческое выражение лица. С моей «новой» внешностью получалось хреново. Куда хуже, чем тот же звериный оскал. Но на Тура, похоже это произвело нужное впечатление, — Я только что, блять, воскрес. И все ещё чувствую себя как кусок дерьма. Только уже не свежего и растекающегося, а слегка подсохшего на солнце. Так что при всём желании ничего бы не вышло. И на этом, думаю, вопрос закрыт.

— А, понимаю, — гоготнул Тур, — И сочувствую. Ну, ничего, оклемаешься, ещё наверстаешь упущенное. Только это, — он снова кивнул куда-то в сторону зала. Я проследил за его взглядом и увидел Айлин. Девушка о чём-то яростно спорила с Венделом. Лицо красное, руки сжаты в кулаки, — Будь добр успокой свою фурию, пока она парням глаза не начала выцарапывать.

Отвечать я не стал. Ситуация и так была максимально кринжовая. Начнёшь отрицать и оправдываться, будешь выглядеть идиотом, да ещё и мужеложцем посчитают. Можно, конечно, остроумно отшутится, но что-то как-то настроения нет, да и мозги, как назло, опять пробуксовывают именно тогда, когда нужно.

Когда я подошёл, Айлин уже собиралась вцепиться Венделу в волосы.

— Жен… Женщина, мать твою ногой… ногой… Дай мне спокойно досидеть, — отпирался боец, — Я же сказал, закончу пиво… Потом водочки холодной. И обзательно приду. С… С-сколько… Ещё раз это можно объяснять.

— Я тебе не жен…

— А кто? Мжик что-ли? — гоготнул сидевший рядом Освальд, — Не, я всякое дерьмо в жизни видел, но вот чтоб у мужика были эти самые… Ну… Сиськи! Такого ещё не видеть… Видеть доводилось.

— Или у бабы — хер, — поддакнул ему Вендел и пьяная парочка залилась хохотом. И это было их роковой ошибкой. У одного на щеке тут же начал расцветать красный след от ладони. Освальд успел перехватить руку девушки до того, как та достигла своей цели. Вот только Айлин не растерялась и сжав вторую руку в кулак, отоварила бедолагу прямо по зубам.

— Женщина, ты что творишь! — Вендел держась за щёку вскочил со стула и попытался свободной рукой заграбастать девушку.