Феминизмы. Всемирная история

Африканские альтернативы

Ироническое и радикальное переосмысление тампона феминистками из стран Севера контрастировало с относительным отсутствием в большей части стран глобального Юга гигиенических изделий надлежащего качества. В 2010-х годах это спровоцировало запуск кампаний по ликвидации «менструальной бедности», нацеленных на то, чтобы помочь женщинам, вынужденным из-за месячных пропускать занятия в учебном заведении или не приходить на работу. Сорок лет назад, однако, многие евро-американские феминистки не считали, что африканки, в отличие от них самих, стремятся во время менструации к сохранению достоинства и безопасности. Опасения такого рода заслонили внимание к гениталиям женщины как объекту обусловленного религией или культурой мужского насилия посредством нанесения увечий. Многие африканки боролись против этих обычаев. Кроме того, их безапелляционно описывали как «варварство», что создавало напряженность. Это обусловило неоднозначное восприятие феминизма и движения за освобождение женщин в Африке южнее Сахары.

Многие африканки отказывались причислять себя к политическому движению, в котором, по их мнению, доминировали белые женщины и преобладал колониалистский подход. Участниц же национально-освободительного движения интересовала проблема поиска места женщин в государстве и гендерный анализ идей негритюда, разработанных такими учеными, как Эме Сезер и Франц Фанон.

Радикально настроенные ученые утверждают, что империализм не только открыл дорогу насилию, но и породил у народов колонизированных земель комплекс неполноценности и другие психические травмы. Эти идеи развивала писательница Ава Тиам, родившаяся в Сенегале и учившаяся в Париже. Составленный ею сборник интервью женщин из Западной Африки вышел в 1978 году во Франции под заглавием «Слово негритянкам» (La Parole aux Négresses), а в английском переводе получил название «Темнокожие сестры, говорите» (Black Sisters, Speak Out, 1986). Тиам была разочарована тем, что национально-освободительная борьба в только что получивших независимость странах, например в Сенегале и Кот-д’Ивуаре, нередко мало что дает женщинам. Но ее огорчало и то, что сами женщины будто бы способствуют сохранению патриархальных порядков. В транскриптах ее бесед со смешанными, составленными из мужчин и женщин, группами там, где Тиам ожидала энергичного спора, женщины нередко отмалчивались. Она сочла многих африканок «покорными… пассивными жертвами». С точки зрения Тиам, применение женщинами средств для осветления кожи и выпрямления волос указывало на принятие ими колониальной и патриархальной культур.

Однако собранные Тиам рассказы опровергают гипотезу о виктимности и соучастии африканок в собственном угнетении. Те женщины, с которыми она разговаривала, пользовались традиционными и мусульманскими религиозными структурами, чтобы получить развод, если брак оказался несчастливым.

Сенегальская женщина, представившаяся Мединой, рассказала, что, будучи насильно выданной замуж за своего двоюродного брата, которого прежде даже не видела, она начала нестрогую голодовку и сексуальную забастовку. Медина выросла в многоязыковом Сен-Луи — бывшей столице французского Сенегала. Она рассказала, как влюбилась в юношу, которого встретила в школе. Ее свидетельство хорошо передает ее желание выбирать самой и бунт против семейных порядков. А вот другая, не менее поразительная история. Нигерийская учительница рассказала, как вместе с мужем она заботится о пятерых их детях: «Он был готов без разговоров менять младенцам подгузники или купать их, если я занималась чем-нибудь еще». Она и ее муж учились за границей и столкнулись с критикой своих привычек со стороны родных:

«Жена, если она надеется попасть в рай, должна работать для мужа не покладая рук», — говорили те, поскольку «так сказано в Коране». Часто хотелось огрызнуться: «Что за чушь! Не лезьте не в свое дело!»

Это голоса женщин из Западной Африки — уверенных в себе, образованных, порой с хорошими связями по всему миру, активно выстраивающих собственные отношения с мужчинами.

Ава Тиам — знавшая о проблемах употребления термина «феминистка» в африканском контексте и будто не замечавшая сильных женщин, чьи свидетельства сама же опубликовала, — все же согласилась с концепцией движения темнокожих африканских феминисток. Тиам критиковала Кейт Миллет и других белых феминисток за исключение темнокожих женщин и пусть не декларируемую, но негласную ориентированность феминизма на удовлетворение нужд белых женщин. Альтернативу Тиам увидела в хрестоматийной антиколониальной борьбе женщин в Алжире, Вьетнаме и Зимбабве. Задачей Тиам было прославление культуры африканок, а также феминизм, тесно связанный с африканцами-мужчинами. Она пробовала осуществить свой проект в качестве участницы Coordination des Femmes Noires — группы, основанной в 1976 году во Франции для борьбы с расизмом и сексизмом, от которых страдали темнокожие женщины. Включить такие проблемы в повестку существующего женского движения было нелегко. В книге «Темнокожие сестры, говорите» приведен краткий список рекомендованной литературы — набор канонических сочинений, которые не слишком хорошо сочетаются друг с другом. Феминистские тексты Бенуат Гру, например «Такая, как есть» (Ainsi Soit-Elle), «Второй пол» (The Second Sex) Симоны де Бовуар и «Диалектика пола» (The Dialectic of Sex) Шуламит Файрстоун соседствуют здесь с работами антиколониалистов, контркультурных авторов (Франца Фанона, Вильгельма Райха) и антропологов-африканистов. Существовало мало литературы о черном феминизме или об африканках, которые могли поддержать призыв Тиам к африканскому феминизму. «Такая, как есть» и подобные книги делу не помогли. В произведении Бенуат Гру (1920–2016), белой француженки из богатой семьи, африканская культура показана сомнительным образом: глубоко враждебной к женщинам, сосредоточенной на клиторидэктомии (удалении клитора) и инфибуляции (зашивании влагалища). Такого рода подход подготовил и почву для книги Тиам, на которую во Франции часто ссылались для укрепления представлений об особенном угнетении африканок. Сведения Тиам о многобрачии, клиторидэктомии и принуждении ко вступлению в брак не увязаны со свидетельствами о сопротивлении и альтернативном и космополитическом гендерном порядке, также описанном в книге. Тиам стала объектом критики, например, редактора журнала Amina Айссату Диалло — за наивное изображение женственности африканок, коренящейся в аграрном и религиозном угнетении[171]. Издание же Amina, выходящее в Париже и Дакаре и предназначенное для женщин франкоязычной Африки и африканской диаспоры, напротив, отражало интересы горожанок и образованных африканок и помогало развеять патерналистские мифы о виктимности африканок.

Продолжались острые споры об уместности феминизма в африканском контексте. Правительства некоторых стран поддерживали женские движения. Например, в 1972 году Фронт освобождения Мозамбика (Фрелимо; порт. Frente de Libertação de Moçambique) учредил Организацию мозамбикских женщин. В 1968 году Фрелимо на втором съезде партии осудил многобрачие и обычай брать выкуп за невесту. Придя в 1975 году к власти в Мозамбике, правящая партия объявила, что освобождение женщин, по словам президента Саморы Машела, есть «фундаментальная необходимость революции». В действительности же исповедовавшийся Фрелимо ортодоксальный марксизм и стремление к централизации почти не оставляли женщинам пространства — в рамках «государственного феминизма» — для свободного поиска и самовыражения. Партия стимулировала женщин к овладению азами грамоты и участию в производстве, обеспечивая их письменными принадлежностями и тракторами. Но и они были доступны не всем женщинам. Часто Фрелимо вырабатывал свою политику, не консультируясь с самими женщинами и не принимая во внимание деторождение и домашний труд, также лежавший на их плечах. Как и прежде, трактора водили в основном мужчины, а уровень грамотности среди мозамбикских женщин остается низким (в 2005 году читать и писать не умело около 70 % женщин — против 40 % мужчин)[172].

Ни европейский феминизм разного толка, прибегавший к расовой категоризации, ни его государственные альтернативы не смогли наделить африканские разновидности феминизма ни особой изобретательностью, ни политическим импульсом. В 1980–90-х годах, однако, Ифи Амадиуме, Ойеронке Ойеуме и другие ученые продемонстрировали гендерное разнообразие во многих африканских обществах, указали на существование небинарных форм гендера, переплетающихся с возрастом в Африке в доколониальный и колониальный периоды, и рассмотрели, как обеспечивается доступ к власти женщин и людей с небинарным гендером[173]. Это перекликается с концепциями флюидной и небинарной гендерной идентичности, которые примерно в это же время развивали другие теоретики феминизма, и показывает, что африканский взгляд может быть оригинален и важен. Африканский феминистский форум, продвигающий среди феминисток африканскую культуру и мировоззрение, стал проводить регулярные встречи. Он основан в 2006 году в Гане и объединяет национальные организации наподобие Либерийского феминистского форума. Хартия Африканского феминистского форума гласит:

Мы обращаемся к памяти о тех женщинах, чьи имена вряд ли упомянуты в исторических книгах, и настаиваем: утверждать, будто феминизм привнесен в Африку с Запада, — глубоко оскорбительно. Мы настаиваем на существовании долгой и богатой традиции сопротивления африканок патриархату. Отныне мы, африканские феминистки, заявляем о праве самостоятельно теоретизировать, самостоятельно писать, самостоятельно вырабатывать стратегию и самостоятельно выступать[174].

С этим целиком согласилась бы упомянутая в начале книги анонимная жительница Ганы, за сто двадцать лет до этого издевавшаяся над Just Ass (вместо Justice) властью белых мужчин.