Феминизмы. Всемирная история

Что дальше?

В 1971 году американская феминистка Бетти Фридан гадала: «Не придется ли в 2000 году какой-нибудь замученной, истерзанной чувством вины из поколения моей внучки начинать все сначала?»[358] Фридан удивилась бы, узнав, что в 20-е годы XXI века феминизм сохраняет актуальность. В последние годы на улицах чилийских, турецких, мексиканских, бразильских и испанских городов сотни тысяч женщин митинговали, пели и танцевали в знак протеста против насилия над женщинами и неадекватного ответа на него полиции и судей. В Швейцарии женщины, выступившие против неравной оплаты труда и укоренившегося сексизма, наглядно продемонстрировали свою точку зрения. Они звонили в церковные колокола и пели на вокзалах: «Если женщины захотят, все остановится».

Экофеминистки доказали, что именно женщины — составляющие большинство бедняков на планете — в основном страдают от изменения климата. Климатическая справедливость стала важным элементом феминистской программы. Ее отстаивают активистки наподобие Берты Касерес (1971–2016) из Гондураса. Касерес родилась в тот самый год, когда Фридан вопрошала о будущем феминизма, и погибла в 2016 году. Ее убили люди, связанные с гондурасской армией и компанией, строившей плотину (возведению которой она препятствовала). Активисты за права женщин по-прежнему сталкиваются с насилием и преследованиями, организованными государствами и корпорациями. Недавно активистки были подвергнуты тюремному заключению в Саудовской Аравии, России, Уганде и других странах. Феминистки становятся мишенью злобных нападок в рамках популистской и расистской политики. Бразильский президент Жаир Болсонару потребовал, чтобы из школьных учебников убрали все упоминания феминизма. В 2019 году из обнародованных документов стало известно, что Apple Corporation запрограммировала свой голосовой помощник так, чтобы Сири не употребляла слово «феминизм» даже в тех случаях, когда ее прямо спросят о нем. Под большой угрозой репродуктивные права и справедливость. Аборты в Никарагуа, Сальвадоре и американской Алабаме запрещены почти при любых обстоятельствах, что делает неимущих молодых женщин особенно уязвимыми перед нежелательной беременностью и арестом. Вред для женщин и для планеты неисчислим, и сложно представить себе более глобальный вызов для феминисток.

Вопрос Фридан подразумевал, что феминизм — это трудная попытка достичь «конечного состояния» гендерного равенства. Мечты, однако, не должны окаменеть, ведь феминизм — не результат, а процесс. Глобальная история открывает нам глубину, масштаб и многообразие стремления и решимости добиться гендерной справедливости. Глобальный подход помогает нам с большей осторожностью относиться к тому, как складываются и распадаются тактические союзы между женщинами (или между женщинами и мужчинами): общие интересы всегда преходящи, и их нельзя принимать как должное. Фридан опасалась, что активистам XXI века придется «начинать все сначала». Однако само многообразие феминистского прошлого в мире указывает на обратное.