Феминизмы. Всемирная история

Обращение к камню

К самым известным выступлениям феминисток относятся акции периода борьбы за избирательное право для женщин, варьировавшиеся от отказа сотрудничать с государством в переписи населения до перерезания телеграфных проводов, швыряния камнями и поджогов.

Женский социально-политический союз (основан в 1903 году в Манчестере) — очень изобретательная политическая организация — превратил борьбу за избирательное право в шоу, действие которого разворачивалось в печати, суде и на улицах. Активистки срывали собрания, заливали в почтовые ящики кислоту, били витрины, наносили ущерб предметам искусства, наконец, взрывали — пустые — здания, и своими выступлениями они обновили политический репертуар, применявшийся английским суфражистским движением с 60-х годов XIX века и сводившийся к лоббированию и подаче петиций.

В 1908 году члены Женского социально-политического союза и Ирландской женской лиги за избирательное право впервые взялись за камни — и принялись бить окна автомобилей, госучреждений и церквей, витрины магазинов. Некоторые подошли к делу с юмором. В 1909 году Дора Марсден, миниатюрная школьная учительница из Манчестера, завернула тяжелый железный шар в бумагу, надписала «Бомба» и бросила в окно здания, где проводил собрание политик-либерал.

Провокационные попытки захватить подчиненную мужчинам публичную сферу и протестовать против нее также отличались остроумием. В 1909 году Дэйзи Соломон и Элспет Макклеллан, запасшись трехпенсовыми марками, попытались организовать доставку самих себя в резиденцию премьер-министра Асквита на Даунинг-стрит — в качестве «живых писем». Почтовые правила в Англии прямо не запрещали отправлять людей, и активистки воспользовались этой лазейкой, чтобы добраться до премьер-министра, не желавшего принимать их петиции и делегации. Почтальон, несколько смущенный, указал в отчете:

Я доставил леди к дому мистера Асквита, но полиция не позволила им попасть внутрь. Я вошел, но дворецкий не подписал квитанцию, поскольку писем, доставку которых требовалось заверить подписью, не получил: леди сообщили, что они сами и есть эти письма. Мистер Асквит отказался их принять.

Эммелин Панкхёрст (1858–1928), основательница Женского социально-политического союза, настаивала на своем статусе солдата, участвующего в «гражданской войне на стороне женщин», действующих «революционными методами». Битье окон оставалось «единственным средством, которое мы полагаем доступным людям, лишенным права голоса, с тем чтобы изменить политическую ситуацию, которую можно исправить исключительно предоставлением женщинам права голосовать». Пытаясь получить в Америке пожертвования и помощь, в выступлениях Панкхёрст сравнивала деятельность своей организации с Войной за независимость американцев, отказавшихся принять налоги без представительства. Панкхёрст подчеркивала, что женщины «бьют витрины лавок, в которых они оставляют большую часть своих денег, покупая шляпы и одежду». Для феминистской риторики того периода характерно, что в высказывании о покупке шляп классовые привилегии допускаются, но не подвергаются анализу[290].

У Женского социально-политического союза и других воинствующих групп с трудом получалось заинтересовать в своих идеях пролетариат. Тем не менее в прямых выступлениях суфражисток принимали участие не только представительницы буржуазии. Например, Сисси Калахан (1876–1948), помощница галантерейщика из Дублина, активно участвовала в битье стекол, организованном Ирландской женской лигой за избирательное право, и в деятельности ирландского профсоюзного движения. Дочь Эммелин Панкхёрст Сильвия (1882–1960) тесно сотрудничала в лондонском Ист-Энде с женщинами из рабочей среды, например с Нелли Крессалл (1882–1973), матерью шестерых детей, первой женщиной на посту главы лондонского округа Поплар. В маршах и швырянии камней феминизм Крессалл воплощался в той же степени, что и в требованиях обеспечить женщин рабочими местами и помощью в уходе за детьми.

Национальный союз обществ женского избирательного права занимал сильные позиции на северо-западе Англии, в районах сосредоточения текстильного производства. Ткачихи и мотальщицы с хлопковых фабрик считали, что их борьба связана с борьбой мужчин-пролетариев, и мечтали об установлении в Англии всеобщего избирательного права, а не только гендерного равенства. Этот вариант предполагал сохранение имущественного ценза, лишавшего бедняков обоих полов избирательного права, однако, когда речь заходила о праве голоса для всех взрослых, рабочие активисты — пользуясь набором приемов, разработанных профсоюзными деятелями и чартистами, — охотно выступали у фабричных ворот, присоединялись к делегациям, собирали подписи и пожертвования.

По мере расширения кампании масштаб акций швыряния камнями увеличился, а координация действий улучшилась. Множество женщин одновременно атаковали важные цели — и попадали за это в тюрьму. Со временем репертуар расширился. Так, женщины принялись приковывать себя к статуям и ограждениям у здания парламента и резиденции премьер-министра: пока полицейские пытались справиться с цепями, активистки могли выступать с речами. В 1908 году Хелен Фокс и приехавшая из Австралии Мюриэл Мэттерс из Женской лиги свободы приковали себя к декоративной решетке, отделявшей галерею для женщин от зала заседаний палаты общин. Чтобы их освободить, потребовалось снять решетку. Пусть ненадолго, но ненавистный символ исключения женщин из политики был устранен.

Чтобы швыряться камнями, не требовалось никаких особенных навыков и ресурсов, однако со временем активистки освоили также более замысловатые и жесткие меры борьбы, в том числе поджоги и порчу произведений искусства; разумеется, на такого рода поступки могли решиться лишь очень немногие. Попытка подрыва в 1913 году имеющего символическое значение собора Святого Павла сорвалась (под епископской кафедрой нашли крупную бомбу), однако в других церквях, в домах министров правительства и в государственных учреждениях в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и Англии взрывные устройства все-таки сработали. В 1914 году канадка Мэри Ричардсон (1883–1961), участница Женского социально-политического союза, изрезала мясницким ножом в лондонской Национальной галерее «Венеру с зеркалом» Веласкеса. Знаменитую картину, на которой изображена обнаженная женщина со спины, незадолго до того приобрело государство. Поступок Ричардсон объяснялся тем, что днем ранее полиция арестовала главу Женского социально-политического союза Эммелин Панкхёрст. Последняя, по мнению Ричардсон, была красивее Венеры, но подвергалась насилию со стороны государства. Позднее, однако, Ричардсон объяснила: ей не нравилось, «что мужчины — посетители галереи пялились» на женскую наготу. Пресса окрестила Ричардсон «потрошительницей» (намек на прозвище знаменитого серийного убийцы, жертвами которого были только женщины).

Воинственность Женского социально-политического союза нередко провоцировала ответное насилие и приводила к вреду для здоровья самих манифестанток. Известнейший пример — гибель Эмили Уилдинг Дэвисон (1872–1913), во время дерби бросившейся с транспарантом «Право голоса — женщинам» под ноги королевской лошади. Еще одна форма насилия — принудительное кормление, применявшееся в тюрьме к суфражисткам, объявлявшим голодовку после того, как им выносили приговор по политическим мотивам. Воинствующие суфражистки, как правило, соглашались, что их выступления не должны причинять никакого вреда людям. Многие считали, что, признавая роль женщины как матери, они превосходно понимают ценность человеческой жизни и никогда ее не отнимут. В действительности же акции суфражисток порой оказывались очень опасными для окружающих. Поджоги и подрывы было трудно контролировать, а использование кислоты, которой обливали почтовые ящики, приводило даже к увечьям. Насилие было мерой действенной, однако непредсказуемой и спорной. Оно лишало женщин широкой поддержки в обществе и приводило к ужесточению репрессий. Тем не менее насилие распространялось. Поскольку британское движение сотрудничало с американским, ожесточенный характер борьбы за права, проявляющийся в том числе в битье окон и голодовках, переняли и в США.

Что касается Китая, то там в начале XX века суфражистки взяли на вооружение тактику анархистов. Китайские националисты и радикалы (в то же время, что и Касим Амин в Египте) призывали женщин «осовремениваться» ради развития страны. Среди целей значились образование, прекращение бинтования ног, в некоторых случаях избирательное право. Эти цели соответствовали просветительским представлениям о современности и естественных правах. Было ясно и то, что национальные традиции (например, конфуцианский идеал «ученой жены», на которую муж очень полагается в политике или бизнесе) воспринимались китайскими суфражистками как важный ресурс[291].

Революционная организация Тунмэнхой во главе с Сунь Ятсеном, стремившаяся покончить с империей, прямо поддерживала реформы феминистского свойства. Когда в 1912 году династия Цин пала, законодательные собрания некоторых провинций, казалось, склонялись к предоставлению женщинам избирательного права. Этому помешало образование в 1912 году (на базе Тунмэнхоя) националистической партии Гоминьдан, вследствие чего искоренение гендерного неравенства отодвинулось на второй план.

Активистки из Союза женщин Шэньчжоу за избирательное право ответили митингами и петициями с призывом к равноправию. Когда у дверей Национального собрания в Нанкине выставили охрану, женщины начали срывать заседания: они игнорировали выделенные для них места и рассаживались в зале, среди депутатов, дергали их за одежду и кричали на них. Газеты сообщали, что протестующие женщины во главе с Тан Цюньин (1871–1937) разбивали окна руками, раня себя. Тан вдохновляла связь с воинствующими анархистами из Японии (с 1904 года она находилась там в изгнании)[292]. Китайские газеты сообщали, что она нападала на предавших женщин политиков-мужчин, например на основателя партии Гоминьдан Сун Цзяожэня. Явившись в августе 1912 года на съезд Гоминьдана, Тан

направилась к месту Сун Цзяожэня и, быстро подняв руки, оцарапала ему лоб, а затем таскала Суна за бороду и колотила его по ушам своими нежными ручками. Шум был таким, что эхо слышали все[293].

Китаянки продолжали, с помощью петиций и лоббирования, добиваться избирательного права, особенно в период «Движения за новую культуру» (1920-е годы), когда в провинциях Хунань, Гуандун, Сычуань и Чжэцзян женщины приобрели равные с мужчинами гражданские права. И Гоминьдан, и Коммунистическая партия, в принципе, одобряли равенство женщин, но их соперничество привело к тому, что женщины получили избирательное право только по Конституции 1936 года. Благодаря участию во время войны в Народном политическом совете, женщины закрепили свои равные с мужчинами гражданские права. В 1949 году, после разгрома националистов, коммунисты подтвердили их.

Применяя силу, китаянки и англичанки рассчитывали привлечь к себе внимание прессы и побудить свои правительства к действиям. Об этих выступлениях стало известно во всем мире, однако другие активистки от насилия по большей части отказались. Так, бразильская феминистка Берта Луц (1894–1976) в 1918 году приветствовала участниц первого общества за предоставление женщинам избирательного права не как суфражисток,