Святые российских катакомб (Отверженные святые России. Жития новомучеников)

Декларация митрополита Сергия

А потом, это было в 1927 году, была опубликована его декларация. Вероятно, вы ее читали, поэтому мне нет нужды излагать ее в деталях. Можно только сказать, что в ней митрополит Сергий исполнил не те обещания, которые он дал своим братьям по вере, а те, которые вытребовали у него в НКВД. Поднялось большое волнение. С одной стороны, все чувствовали, что верующий православный христианин не может согласиться ни с одним словом этой декларации, что она, если не формально, то по существу была отступничеством, провозглашая принципы, несовместимые с христианским сознанием и совестью. Но с другой стороны, именно это открытое попрание церковной справедливости зарождало в душах мучительные сомнения. Возникла мысль: "Не может быть, чтобы митрополит Сергий решился на нечто, что кажется нам таким недостойным не только иерарха, но и простого христианина. Возможно, это наша излишняя строгость, наша гордость рисуют это взвешенное и мудрое действие митрополита Сергия, всеми уважаемого и высоко ценимого архипастыря, в таких темных тонах".

Решить это было мучительно трудно. В конце концов, одна часть иерархов и простых священников с большой душевной болью решили, что... декларация митрополита Сергия была абсолютно неприемлема для них, что она принесет ужасные несчастья Православной Церкви, что те радостные перспективы, которые пообещал митрополит Сергий в случае, если декларация будет принята — вплоть до открытия духовных школ и разрешения Церкви печатать собственные публикации — никогда не будут реализованы. И поскольку митрополит Сергий в конце декларации предложил всем тем, кто с ним не согласен, "уйти", пока они не убедятся в правильности и успешности его курса, они поэтому и "ушли", порвав союз с ним и со всеми, кто ему подчинялся.

В то же время среди тех, кто ушел, не возникало вопроса, наделены ли те, кто следует за митрополитом Сергием благодатью или нет; они не задавили этот вопрос и не решали его. Но острота церковной битвы привела многих среди простых церковников к заявлениям, что последователи митрополита Сергия были безблагодатны, что их таинства недействительны и что посещение их церквей оскверняет христианина и делает его отступником. Эти взгляды стали особенно широко распространяться, когда вскоре после публикации декларации паства стала быстро лишаться своих пастырей и архипастырей, которых ссылали, сажали в тюрьмы и концлагеря. Но иерархи, возглавившие отделение от митрополита Сергия, так же как священники, близкие к ним, учили лишь, что в этот год великих потрясений и разделений пристало посещать только те церкви, где не принимали декларацию митрополита Сергия и не поминали его в знак того, что они отрицают безбожные действия митрополита Сергия и его сторонников. Этих его сторонников оказалось намного больше, чем тех, кто ушел. Причинами этого были и большой авторитет митрополита Сергия, и малодушие — боязнь репрессий и надежда, что можно избежать их, идя по пути, на который позвал митрополит Сергий.

Вскоре пагубные последствия этого "направления" не замедлили сказаться. За "отошедшими" в концлагеря скоро последовали и все надеявшиеся спастись под его омофором. Храмы и обители быстро закрывались одни за другими, и через десять лет после Декларации, сулившей Церкви "тихое и безмятежное житие", на всем безбрежном пространстве СССР осталось только несколько храмов в больших городах; они так и назывались "показательными". Да остался еще митрополит Сергий с незаконно им организованным синодом — полтора десятка готовых на все архиереев, среди которых был и будущий Патриарх всея Руси Алексий (Симанский).26