Святые российских катакомб (Отверженные святые России. Жития новомучеников)

IV

Жизнь Матушки была поле этого нелегкой. Она жила одна, без мужа, с ребенком на руках, но все-таки, как и прежде, каждый день пела и управляла хором в церкви. После смерти отца Илии ходила петь в церкви святителя Григория Неокесарийского на Полянке, где служил епископ Иоанн (Широков) и где до своего ареста, после того как закрыли храм святителя Николая в Толмачах, служил сам отец Илия. Владыка был довольно молод, не старше сорока лет. Сам строгий аскет, он требовал от певчих точного исполнения типикона. Долгие монашеские службы и интенсивная жизнь прихода не нравились властям. В 1937 году во время Великого поста за Владыкой пришли. Кто-то заранее предупредил его, и он был готов к аресту. Когда милиция попросила его на несколько минут выйти, Владыка подошел к Матушке и сказал: "Дорогая Матушка, если я через пятнадцать минут не вернусь, начинайте вечерню без меня". Конечно, он не вернулся — никогда.

Матушка очень почитала память епископа Иоанна. Она никогда не выпускала из рук четок, полученных от него. Они со временем совсем истерлись от постоянного использования. Их положили ей в могилу.

Началась Вторая Мировая война. Новые несчастья посыпались на Матушку. Один ее сын был арестован, двоих других отправили на фронт, откуда старший не вернулся. Она сама голодала. Но всегда оставалась той же спокойной Матушкой, уповающей на Бога. Однако однажды засомневалась, видя, какие несчастья обрушились на верующих, и спросила себя, не пришел ли действительно в России конец Христианства? С этими мыслями легла спать и увидела сон. Божия Матерь сказала ей: "Пока перед ракой преподобного Сергия горит лампада, Русская Церковь будет стоять". Все-таки Матушка продолжала сомневаться и помолилась: "О, Мати Божия, если это действительно Ты, пусть я увижу этот сон еще раз". На следующую ночь она увидела этот сон еще раз. Рассказывая об этом, Матушка неизменно добавляла: "А лампада все еще горит".

Прошли годы. Матушка вела прежний образ жизни. Вокруг нее всегда были люди, потому что после смерти Батюшки, выполняя его просьбу, она взяла на себя руководство его духовными детьми. В условиях, когда даже многие священники отступились от веры, она сохранила для Церкви много людей. Сразу после конца войны Матушка получила письмо от своего младшего сына — он возвращался с фронта. Все окна в ее доме были побиты, и она захотела починить их перед его приездом. Но на это требовалось, по меньшей мере, сто рублей, а у нее не было ни копейки. Как всегда, Матушка прибегла к молитве. И вот на следующий день к ней пришла молодая девушка и дала сто рублей. Матушка, конечно, была поражена таким даром от девушки, которую она вообще не знала. Но та объяснила, что ей во сне явилась ее мать, умершая некоторое время назад и бывшая раньше прихожанкой отца Илии. Она сказала: "Дай матушке Евгении сто рублей на помин моей души". И так Господь еще раз чудесным образом помог Матушке в ее нуждах.

К концу своей земной жизни Матушка получила от Бога несомненный дар прозорливости. Однажды она шла в церковь с одной из своих духовных дочерей. Своей обычной быстрой походкой прошла мимо двух деревенских мальчиков, которых видела в первый раз. Не останавливаясь, погладила их по голове и сказала: "Николай и Сергей". Ее спутница решила проверить и спросила имена мальчиков. Они действительно были Николай и Сергей.

На долю Матушки выпало уже так много испытаний, но, очевидно, Господь пожелал до конца испытать ее веру и таким образом продемонстрировать лишившемуся разума миру всю верность Его рабы. В возрасте восьмидесяти лет Матушка упала и сломала ребро. А из-за неправильного лечения ее мышцы атрофировались, и она уже не вставала с постели до самой смерти. Она лежала так десять лет, проведя время в чтении, молитве и духовном окормлении многих людей. На девяностом году жизни из- за небрежного ухода на теле у нее образовались такие страшные пролежни, что те, кто ее мыл, могли видеть не прикрытые кожей косточки позвоночника. Она очень страдала. Ее невестка (она жила со своим младшим сыном) часто дразнила ее и спрашивала: "Вот Вы все отдали Богу — и мужа, и детей, а как Он Вам отплатил?" Матушка отвечала: "Кого Бог любит, того и наказует".

В последние годы своей жизни Матушка всерьез взялась за написание своих воспоминаний. Она глубоко осознавала все значение своей судьбы и судьбы своих близких. Она любила вспоминать, что была свидетельницей многих канонизаций святых, особенно преподобного Серафима Саровского и святителя Гермогена Московского. И часто добавляла: "И я умру, когда будет канонизация". Она не говорила, кто будет канонизирован, но, очевидно, имела в виду новомучеников, поскольку за месяц до своей смерти сказала: "Вы знаете, и мой Батюшка, и владыка Иоанн, и отец Петр Лагов, и все они — они все святые мученики", и с особым значением повторила: "Святые мученики".

За несколько дней до смерти пригласили священника, чтобы она могла причаститься. А после того как ее причастили, эта едва живая старица вдруг ясным, четким голосом сказала: "Любимый Батюшка! Спаси Христос! Какое счастье!" Священник встал около ее кровати на колени и сказал: "Дорогая Матушка, когда ты будешь с Богом, помяни и меня, грешного".

Через несколько дней после этого Матушка умерла. Ее дети и все мы стояли вокруг нее и видели то, что никогда не видели прежде и не увидим позже: ее лицо начало меняться, и из обычной скромной старушки, которой она казалась при жизни, она преобразилась в необычайно прекрасную женщину. Один из ее сыновей прошептал: "Наверно, она только что встретилась с Батюшкой". Через минуту все закончилось, душа ее отлетела, Матушка приняла обычный свой вид и умерла.

Матушка Евгения прожила долгую и чрезвычайно трудную жизнь. Она никогда не говорила громких слов, никогда никого не учила, но сам образ этой скромной, почтенной годами женщины был лучшим уроком христианского благочестия для тех, кто в наше безбожное время хочет жить по заповедям Христовым. Как и святая Наталия, которая пережила святого Адриана и почила в мире, она тоже была мученицей вместе с ее умученным Батюшкой отцом Илией.

Монахиня Мария (Эрастова).

Авва Лот, посетив авву Иосифа, сказал ему: отец мой! по силе моей я исполняю малое молитвенное правило, соблюдая умеренный пост, занимаюсь молитвою, поучением и безмолвием, стараюсь наблюдать чистоту, не принимая греховных помыслов: что надлежит мне еще сделать? Старец встал и простер руки к небу: персты его соделались подобными десяти возженным светильникам. Он сказал авве Лоту: если хочешь, — будь весь, как огнь. Не возможешь соделаться монахом, если не будешь пламенеть весь, как огнь.

Алфавитный Патерик.