Негасимое пламя

– Спасибо, Лидия Николаевна.

– Всё ради вашего блага, молодой человек, – она вынула из коробки туго свёрнутый провод и положила на стол рядом с розеткой. – Раз уж вам пришлась по душе математика, можно заняться и моделированием. Вы знаете, что наши с вами магические упражнения легко описываются системами уравнений?

– Догадывался, – буркнул Яр. Цифры способны говорить о солнечном свете и морских волнах, что уж там магия! – Вы мне расскажете?

– Разумеется, расскажу. Я довольно долго работала с матмоделями чар, – в голосе её проскользнула гордость. Должно, серьёзное дело. – Надо сказать, вы и без теоретической базы отлично справляетесь со сложными построениями… Но у таланта границы есть, а у познания – нет.

Вот так всегда: и похвалила, и пристыдила сразу. Яр давно уж бросил на неё за это обижаться.

– Выходит, если знать, как чары строятся, всё что угодно можно сделать?

Лидия Николаевна призадумалась на пару мгновений.

– Нет, не совсем. Для магии, думаю, это скорее верно, для колдовства – в меньшей мере, а для волшбы… В нашем с вами ремесле техники недостаточно. Очень многое зависит от вашего здравого рассудка и силы воли. Драган… наставник, я полагаю, вам рассказывал…

Голос её дрогнул и увял. Печалится до сих пор. Ей-то что? Не она ведь сбежала от войны, бросив собственного наставника.

– Если мы говорим о любых практиках, связанных с непосредственным высвобождением силы, – сухо и торопливо заговорила Лидия Николаевна, – никакого тонкого мастерства не требуется, важен исключительно самоконтроль. Чем больше вы отдаёте, тем выше риск навредить окружающим и себе. Именно поэтому несложные проклятия предпочтительнее снимать стандартными магическими методами, а не выжигать потоком чистой силы…

– Это как?

– Вы не знаете? – наставница озадаченно нахмурилась. – Тогда я, наверное, рановато заикнулась… Впрочем, в вашем случае чем раньше, тем лучше.

Она уселась на ближайший стул и окутала комнату чарами тишины. Лидия Николаевна всегда так делала, когда разговор заходил о сложной магии или о волшбе – опасалась, что услышат. Здесь не любят, когда люди много знают о чарах. Почему так вышло – наставница не могла ответить. Или, может, не хотела.

– Давайте-ка вы мне сначала напомните различия между основными родами способностей, – велела она, выбивая длинными пальцами дробь по столешнице.

Это запросто.

– Их отличают по источнику силы, которую вкладывают в чары, – Яр отлично помнил эти страницы из учебника теоретической магии, потому что много раз их перечитывал, привыкая к чужому наречию. – Маги пользуются своей собственной. Колдуны – той, которая получается из чувств или переживаний. Она почти сразу рассеивается, поэтому им обязательно надо в какую-нибудь вещь её вкладывать. Есть ещё такое, когда через заговор обращаются к стихийным силам, – он без труда припомнил правильные слова, – это называется – симпатические артефакты. Относится тоже к колдовству, к специальным областям. Дальше, паразиты – вроде магов, только сила им нужна чужая, свою использовать не умеют. Они как нежить.

– В каком-то смысле.

– Да… Они живые всё-таки, – задумчиво заметил Яр. – Ещё шаманы бывают, это как колдуны, но переживания должны быть особые. Я про них не читал, – признался он. – У нас такого не знают.

– Ошибаетесь, юноша. За хребтами Девичьего Пояса – это к северо-востоку от Бобровой засеки, километрах в пятистах – их довольно много… По крайней мере, раньше было. Своеобразные ребята.

– Бобровой засеки давно нет, – угрюмо буркнул Яр. – Тайраду ещё дед Горислава взял. Теперь там крепости…

Он осёкся. Почём ему знать, как там теперь? Может, и Горислава самого уже нету. И Тайрады. И всей Ильгоды…

– Мы отвлеклись, – строго сказала Лидия Николаевна.

Яр недовольно встрепенулся.

– Ну… Некроманты. У нас их зовут Семариными ведьмаками, а у вас это совсем запрещено. Мёртвую материю превращают в энергию, но сами её использовать не могут. Только вложить в артефакт или заставить мёртвого двигаться…

– Совершенно верно. Безопасники это называют «поднять труп». Умертвия долго не существуют, быстро распадаются от запущенных реакций, но головной боли успевают доставить будь здоров, – Лидия Николаевна скупо усмехнулась. – Я с такими как-то сталкивалась. Очень грязная работа их уничтожать.

– Я только одну Семарину ведьму видал. На Исвирском рубеже. Помогала княжьим воинам против тамошних, – поделился Яр и, пока его опять не упрекнули, принялся отвечать дальше. Теперь не по учебнику. – Ну, и мы, волхвы. Это когда у одинокого есть дар к магии, потому что если только к колдовству или ещё к чему другому – разницы никакой не будет, одинокий или нет. У нас жизненной силы много, так что мы можем её больше тратить, чем просто маги: другим передавать, просто так высвобождать, в виде огня… Через границу ходить.

– Вы забыли о ментальной магии.

– Я не забыл. Договорить не успел, – огрызнулся Яр. – Это из-за сродства с нежитью. Потому что наша сила – жизнь, прошедшая через смерть, то есть несёт в себе нежизнь… Я это не очень понимаю, – нахально заявил он. Наставница, конечно, примется фыркать, что он неуч и лентяй. Лучше б объяснить потрудилась.

– Поймёте, когда с нежитью поближе познакомитесь, – вздохнула Лидия Николаевна. – Так вот. Вы верно сказали, что малые порции силы мы умеем тем или иным образом высвобождать напрямую, в соответствии со вторым началом термодинамики… Ах, чёрт, мы же с вами ещё это не разбирали, – она досадливо прищёлкнула языком. – В общем, если вы прямо сейчас попробуете передать мне немного сил, у вас ничего не выйдет, а вот если я полуживая выползу из-за разлома – очень даже получится. До некоторого предела. Вы чувствуете его близость, когда тратите слишком много сил: вам становится больно и дурно. Естественный барьер – весьма, надо сказать, полезный. И для вас, и для того, с кем вы делитесь.

Яр кивнул. Помнил.

– И здесь возникает неприятный побочный эффект от наших принципов воспитания, – продолжила наставница. – Мы привыкаем пренебрегать собственной жизнью – в частности, терпеть боль и ставить чужое благо выше своего. Во-первых, потому что для работы с нашим типом дара требуются дополнительные, весьма малоприятные усилия. Во-вторых, чтобы защитить от нас общество… Мы об этом поговорим, когда станете постарше. Так вот, если вдруг кому-то потребуется помощь против очень серьёзного проклятия, тот самый болевой порог, который ограждает вас и исцеляемого от передачи излишней силы, может не сработать. Вы перешагнёте его, не заметив. На эмоциях или из чувства долга – не так важно.

– И тогда можно исчерпать всю силу, без остатка?

– Верно мыслите. Если у вас всё хорошо с самоконтролем и вы сумеете сохранить здравый рассудок – вы справитесь. Осторожно уберёте враждебные чары и на этом остановитесь. Никто не пострадает. Если же нет… – Лидия Николаевна зябко передёрнула плечами. – Последствия могут быть вплоть до катастрофических. Во-первых, всё живое в радиусе нескольких десятков метров имеет отличные шансы попросту мгновенно сгореть. Во-вторых, чары, которые вам придёт в голову сотворить, кратно усилятся с непредсказуемым эффектом. Ну и самое, пожалуй, неприятное – вам гарантирована нечистая смерть.

– Гарантирована?..

– Конечно. Жизнь вы выжжете – останется нежизнь. Весьма серьёзно подкованная магически и слегка поехавшая мозгами после прощального применения волшбы, – наставница брезгливо поджала губы. – Если то, чем вы станете, не сгинет сразу, округу будет потом терроризировать опасная тварь вроде тени. Поэтому, если вы не уверены в своих силах, к этому методу лучше не прибегать. Отказ его применять не будет нарушением клятвы, поскольку вы заботитесь не о своём благе, а о том, кому пытаетесь помочь, и о людях поблизости. Многократно проверено: третий запрет в таком случае не срабатывает.

Она помолчала, нервно кусая губы. Потом осторожно продолжила:

– Вам, с вашим… пылким нравом, следует быть настороже. Старайтесь не принимать опрометчивых решений. Не позволяйте эмоциям брать над вами верх. Взвешивайте каждый шаг. Это во всех отношениях полезно, – Лидия Николаевна улыбнулась одними губами. – Понимаете теперь, зачем я вас мучаю?

Яр виновато отвёл взгляд. Ссоры с наставницей давно вошли у него в привычку – наверное, с того самого дня, когда она не отпустила его назад, в Ильгоду. Он-то думал, они оба попросту привыкли из упрямства намертво стоять на своём, а Лидия Николаевна, оказывается, тем самым его учила…

– Так уж и мучаете, – пробормотал он, не отваживаясь взглянуть ей в лицо.

– И не перестану, пока длятся мои полномочия наставника, – хмыкнула Лидия Николаевна. – У вас есть вопросы?

Яр помотал головой. Поразмыслит – появятся.

– Тогда у меня есть, – сообщила Лидия Николаевна и вдруг рявкнула: – Ваше имя?

Он вздрогнул бы от неожиданности, если бы стараниями наставницы давно от этого не отучился. Отзываться надлежало немедленно и честно, но с нарочитой запинкой.

– Яр… Ярослав Владимирович Зарецкий.

– Хорошо. Ваши родители?

– Погибли в пожаре. Я их не помню.

– Я?

– Моя тётка по матери.

– Родом вы?..

– Из деревни Сосновка Архангельской области.

– Почему имя не совпадает с данным при рождении?

– Потому что документы сгорели, а я не помнил.

– День рождения?

Это легко. Он якобы сегодня.

– Пятое марта.

– Год?

Яр замялся. Местное летоисчисление казалось ему не слишком важным и оттого неизменно ускользало из памяти. Если ему исполнилось четырнадцать, а сейчас… который сейчас год по-здешнему?..

– Вспоминайте и заучите наизусть, – сердито отрезала Лидия Николаевна, не дождавшись ответа. – Род способностей, предполагаемый уровень?

– Маг высших категорий.

– Знаете что-либо, угрожающее государственной безопасности?

– Нет.

– Прекрасно, – наставница благосклонно кивнула. Яр тайком перевёл дух. – Можете часик потратить на изучение ноутбука, а потом мы едем заниматься документами. Давайте-ка помогу…

– Я сам справлюсь, – Яр бережно поднял блестящую крышку, провёл ладонью по клавишам. – Спасибо.

– Пожалуйста, – Лидия Николаевна вдруг тепло улыбнулась. – Если что-то будет непонятно, обращайтесь. Я подскажу.

Он серьёзно кивнул. Уж в чём в чём, а в помощи она не откажет. Даже если он не станет просить.

***

Несмотря на весну, по улицам снова гуляла вьюга. Дворники лихорадочно метались по лобовому стеклу, отгоняя невесомых белых мух. Лидия Николаевна сердилась, хоть и старалась этого не показывать; ей не нравилось еле-еле тащиться по запруженному машинами городу. Она вообще заодно с погодой пребывала сегодня в пасмурном настроении. Яру тоже было не по себе: ему впервые предстояло оказаться среди здешних одарённых. Он и к обычным-то людям привыкал очень долго, учась говорить по-здешнему и вести себя так, как все вокруг ожидали. Однако наставница переживала не только, а может, и не столько из-за ученика.

– Мне сегодня придётся повидать пару не слишком приятных личностей, – напрямик сказала она, заглушив мотор. – Постараюсь сделать это в одиночестве, но никто не даст гарантии, что мы с вами на кого-нибудь не наткнёмся. Не обращайте внимания, если кто-то попытается вас задеть или полезет к вам в душу. Управа – один большой гадюшник, хороших людей здесь мало.