Негасимое пламя

XXXI. Не враги

– Попробуйте-ка улыбнуться.

Яр послушно приподнял уголки губ, изображая вежливый интерес. Лидия Николаевна смерила его скептическим взглядом и, помедлив, милостиво кивнула.

– Запомните это выражение. Оно вам сегодня пригодится, – посоветовала наставница и вдруг едва заметно скривилась. Всего на мгновение, но Яр успел заметить.

– Вам нехорошо?

– Ещё бы, юноша, вы кого угодно сведёте в могилу, – Лидия Николаевна раздражённо закатила глаза и, отвернувшись, вышла в прихожую. Яр последовал за ней. – Честное слово, я понятия не имею, чем теперь буду вас развлекать. Сдать вас, что ли, на курсы вождения?

– Вы не загадывайте. Вдруг меня разоблачат и вышвырнут обратно за разлом, – скучным голосом протянул Яр, подавая ей плащ.

– Если вас куда-нибудь вышвырнут, то сразу на кладбище, – ядовито отозвалась наставница. – Наше чёртово сообщество – та ещё банка с пауками, и законы у него соответствующие. Почему я должна постоянно об этом напоминать?

– Потому что опасаетесь за благополучие пауков.

Наставница презрительно фыркнула и отчётливо щёлкнула дверной задвижкой, обозначая, что дальше развивать тему не намерена.

– Вы проверили бумаги?

– Разумеется. Могли бы и не спрашивать.

– Не вздумайте дерзить мне на людях, господин Зарецкий, – бесстрастно предупредила Лидия Николаевна и распахнула входную дверь. – Испортите мне репутацию – мало вам не покажется.

– Мне и так не кажется.

Наставница сочла, что он достаточно проникся угрозой. Она могла бы вовсе остаться дома и никуда не ездить – он справится сам, и оба они прекрасно это знают. Однако же нет, скупо проронила за завтраком, что ей сегодня нужно в Управу и она готова заодно подвезти ученика. Переживает. За свою репутацию, разумеется.

– Доброе утро, Любовь Ивановна, – приветливо бросила наставница, шагая мимо логова консьержки. Яр тоже мельком кивнул женщине, высунувшей в крохотное окошко любопытный нос.

Пожилая белая машина Лидии Николаевны мягко моргнула фарами в ответ на зов брелока. Яр давным-давно к ней привык, но именно сегодня вдруг вспомнилось, каким неведомым дивом казался когда-то этот видавший виды автомобильчик – далеко не самое диковинное из водившихся здесь чудес. Свешникова уселась за руль и без промедления завела мотор, всем своим видом показывая, что нерасторопный ученик имеет неплохой шанс отправиться на аттестацию пешком.

– Вы всё помните?

– Никто не может помнить всего, – хмыкнул Яр, пристёгивая ремень. Наставница – пока ещё наставница – покосилась на него раздражённо. Можно подумать, не она третировала его за недостаточно точные формулировки.

– Бросьте язвить. Вы поняли, о чём речь, – сказала она без тени насмешки. – Вам следует помнить об осторожности. Постоянно.

– Я помню.

Ему не нравилась вся эта затея. Хотя будущая присяга не строже девяти запретов, сегодня – и впредь – придётся хитрить и изворачиваться ради статуса добропорядочного гражданина. Без этого сомнительного звания, впрочем, было бы всё то же самое. Разница есть только для Свешниковой. Яр, безусловно, крепко ей обязан – только из-за этого, пожалуй, и не послал всё к лешему. Ах да, и ещё из-за учёбы: не хотелось бросать полюбившийся за неполный год университет…

Лидия Николаевна, не отвлекаясь от дороги, подвинула вниз регулятор температуры. Сегодня и впрямь тепло; разбуженная майским солнцем куцая городская зелень ожила всего за несколько дней и уже вовсю готовится цвести. Два месяца тому назад, когда вокруг ещё лежал снег, Свешникова в привычной язвительной манере напомнила Яру, что ему по паспорту исполнилось восемнадцать, а значит, он волен теперь творить всякие непотребства: голосовать на здешних выборах, жениться и сдавать экзамен на право практиковать магию без надзора наставницы. Из всех этих сомнительных развлечений одобряла она только последнее, но с уймой условий и оговорок. Яр и без того почти наизусть выучил Магический свод, однако в последние недели реестр категорий ему едва ли не снился. В отличие от сверстников, он запоминал не столько состав обязательного минимума, сколько то, о чём не должен был иметь понятия. Знание это, ненужное, бесплодное, происходило из одного лишь страха – страха выдать себя перед людьми, которые боятся допустить малейший беспорядок в своём кособоко узаконенном мире. Яр злился, но через силу заставлял себя зубрить набранные мелким шрифтом параграфы. Он давно привык к необходимости играть по правилам.

– Я надеюсь, вам не придётся бывать здесь чаще необходимого, – Лидия Николаевна вздохнула, заглушила двигатель и откинулась на спинку водительского кресла. Почудилось, или она снова мимолётно поморщилась? – Держитесь от Управы подальше, насколько это возможно.

– Сейчас никак.

– Я понимаю, юноша, не беспокойтесь, – она быстрым движением поправила крутые локоны, отпустила на волю ремень безопасности и первой открыла дверь. – Идёмте, у нас как раз достаточно времени.

Люди в просторном вестибюле нет-нет да бросали взгляды вслед Свешниковой. Яру доставалось тоже, но значительно меньше. Никого из здешних завсегдатаев он не знал – кроме разве что надоедливого Наумова, вряд ли склонного вылезать из лаборатории посреди рабочего дня. Девушка у стойки улыбалась всем одинаково приветливо; забрав у Яра паспорт, она принялась внимательно сверять несуществующее имя с такой же ложью на мягко светящемся экране. У Лидии Николаевны был скучающий вид; пожалуй, она серьёзно нервничала.

– Ли-и-идия! – ахнули где-то неподалёку. – Боже! Какая приятная неожиданность – видеть вас здесь…

Яр обернулся на голос. Женщина, в меру грациозно шагавшая через просторный вестибюль, выглядела как последний человек, с которым Свешникова стала бы по доброй воле заводить беседу. Очевидно немолодая, она всеми силами – обликом, походкой, жеманным голоском – безуспешно старалась казаться юной. Чрезмерно яркое, почти лишённое черт лицо кривилось в попытке изобразить доброжелательную улыбку; Яр готов был поклясться, что у него самого выходит намного лучше.

– Здравствуйте, Маргарита Анатольевна, – подчёркнуто вежливо произнесла Свешникова. – Сколько лет, сколько зим…

…Ещё бы вас не видеть. Мысль эта читалась в тоне наставницы так очевидно, что её знакомица предпочла ничего не заметить.

– Да, мы не видели вас целую вечность, – пропела Маргарита Анатольевна. Слова её растягивались и липли к слуху, как сахарная вата к влажной коже. – А вы, похоже, вовсе не умеете стариться…

Взгляд её нарочито внимательно чиркнул по лицу Яра. Ему следовало бы недоумённо улыбнуться в ответ, но он не стал себя утруждать.

– Напротив, дорогая, – нежно отозвалась Свешникова, – я в последние годы чувствую себя безнадёжно старой. Особенно рядом со взрослым племянником.

Нарисованное лицо изумлённо вытянулось, однако Маргарита Анатольевна сумела совладать с собой.

– О, дети так быстро растут! – скомканно пробормотала она и послала Яру медовую улыбку. – Позвольте, угадаю: молодой человек явился на аттестацию?

– Молодой человек рискует опоздать на экзамен, – сообщил Яр, пряча паспорт в карман джинсов. Это, пожалуй, было чересчур нагло, но от Маргариты Анатольевны нестерпимо хотелось отвязаться, и поскорее. – Если разрешите, я вас оставлю.

Ему показалось, что он на миг поймал одобрительный взгляд наставницы. Обогнув озадаченную Маргариту Анатольевну, Яр без лишней спешки, но и не медля зашагал в сторону экзаменационной аудитории. Мельком оглядел собравшихся испытуемых. Их в коридоре набралось порядочно; это хорошо – меньше будут обращать внимания на каждого…

– О! Здоро́во, – кто-то от души хлопнул его по плечу. Яр насилу сдержал порыв перехватить могучую длань. Спокойно. Здесь нет врагов. – Так и думал, что ты тут будешь. Ну чё, на какую сдаёшься?

– Здравствуй, – сдержанно откликнулся Яр. Этого крепыша без особых намёков на мозги зовут Львом, и виделись они единственный раз – во время первичной регистрации способностей, здесь, в Управе. И ведь запомнил… – На пятую. А ты?

Лев завистливо округлил глаза.

– У-у-у… Я на восьмую, – сообщил он почти смущённо. Несколько человек обернулись на его гулкий бас. – Ну, понимаешь, чтоб точно корочку получить, а та-а-ам…

Яр кивнул, только чтоб заставить его заткнуться. Лев вряд ли заслуживал неприязни – в конце концов, он попросту нервничал и искал уверенности, – но очень уж не вовремя ему вздумалось лезть со своими затаёнными страхами. Хотелось тишины хотя бы в последние десять минут перед экзаменом.

– Ни пуха ни пера, – торжественно, будто заклинание, произнёс Лев. В конце коридора показалась женщина с опечатанной папкой под мышкой.

– К лешему, – буркнул Яр. Надо вести себя так, как ожидают люди. На дремучие суеверия он поворчит потом. – И тебе удачи.

– Да всё путём, – заявил Лев, дёрнув уголком рта.

Монитор отведённого Яру компьютера бесстрастно горел ровным белым светом. Техника – всего лишь инструмент воплощения закономерности настолько сложной, что проще считать её случайностью. Соседи нервничали: все они страшились не вытянуть заявленную категорию. Вряд ли кто-нибудь, кроме самого Яра, опасался сдать экзамен слишком хорошо.

Минутная стрелка на настенных часах вонзилась в самое верхнее деление. Яр пробежал глазами первый вопрос: «Для первичной нейтрализации вредоносных чар неизвестной природы в медицинской магии используют…» Это несложно, это можно знать. И следующая задача, о принятых в здешней науке астрономических условностях, тоже неопасная. Ещё на восемь вопросов Яр ответил без малейших сомнений, а девятый, очевидно, содержал подвох. «Укажите разновидность магии, положенную в основу внепространственных коммуникационных чар». Честного испытуемого, явившегося сдавать на пятую категорию, эта формулировка повергла бы в панику. Яр знал ответ, но оставил поле пустым. Молчание – та же ложь, только разгадать её чуть-чуть сложнее.

Стрелка на часах опускалась со скоростью пролетающих мимо минут. Возвращаться к пройденным вопросам было нельзя; приходилось держать в уме, сколько уже дано неверных ответов и сколько вовсе пропущено. Яр иногда намеренно промахивался в безобидных задачах, чтобы тот, кому потом вздумается копаться в его результатах, не заподозрил опасных закономерностей. Обыкновенный восемнадцатилетний лоботряс, к примеру, вряд ли знаком с тонкостями работы чар в передаточных средах. Или с нюансами поведения нежити в определённые моменты годового цикла…

Спустя неполные полчаса первый из испытуемых завершил экзамен. Неудачно. Подавленный, едва не плачущий парень потерянно наблюдал, как служащая прилежно, под линейку, перечёркивает его бланк. Прохладное пожелание удачной следующей попытки не принесло ему утешения. Затем, минут через десять, закончили сразу двое; после них триумфально поднялся из-за компьютера сияющий Лев. Выждав для порядка ещё немного, Яр ответил на последний оставшийся вопрос, мельком глянул на подтверждение успешной сдачи и встал в конец небольшой очереди у стола надзирательницы.