Негасимое пламя

– Вы совсем ничего не помните?

– Ну как… Дом помню. Пожар, – Яр позволил голосу дрогнуть. Проникнуться вымышленным горем несложно; куда труднее – изобразить правдоподобную реакцию. – Всё, что потом…

– И как же вы встретились с… тётушкой?

Контролёру давно уже следовало сменить тему. Он должен бомбардировать испытуемого градом быстрых, конкретных, будто бы случайных вопросов, ловить мгновения неуместной задумчивости, замечать мелкие нестыковки между ответами… Но его отчего-то интересует наставница. Именно она, не сам Яр. Надо будет спросить её потом, после аттестации…

– Она приехала сама. Сначала просто познакомиться, потом, через пару встреч, привезла бумаги об опеке. Рассказала, что к чему.

– На её решение повлиял ваш… талант?

Контролёр с сомнением щурился на экзаменационный бланк – вернее, на обозначенный там потенциал. Он сам не знал, до какой степени прав.

– Скорее, мои наклонности, – усмехнувшись, честно ответил Яр и тут же прибавил немного лжи: – И родственные связи, конечно, в первую очередь.

Это, кажется, прозвучало правдоподобно. Контролёр отцепился наконец от мнимого Ярова детства и завёл новую шарманку:

– Вы сдавали сразу на пятую категорию. С чем это связано?

– С требовательностью наставницы, – Яр изобразил располагающую улыбку. – По-моему, она не могла придумать, чем ещё меня занять, кроме учёбы.

Это было правдой и, наверное, поэтому убедило контролёра. Он пошуршал ещё бумагами, вскользь уточнил несколько малозначительных деталей вымышленной биографии и, вздохнув, отложил досье. Яр без особой охоты расстегнул манжету на левой руке. Теперь – спокойствие. Чужая ладонь крепко, до боли сжала ему запястье. Не отводя взгляда от бесстрастного лица контролёра, Яр заговорил. Слова клятвы послушно всплывали в памяти, заполняли собой сознание и не оставляли в нём места для опасных сомнений. Треугольное лицо контролёра не меняло выражения. Хороший знак. Значит, до сих пор ошибок не было…

– Принято, – выплюнул офицер, отпустив наконец Ярову руку. – Подтверждаю право самостоятельно распоряжаться даром к магии в рамках, установленных законом.

Он коснулся печати, сердито вспыхнувшей ярко-красным, и вернул Яру теперь уже полноценное удостоверение. Великая ценность – всего-навсего бумажка, украшенная сложным полупрозрачным узором и прошитая тонкими нитями металла… Что ж, хотя бы наставница будет довольна. Коротко распрощавшись с контролёром, Яр покинул кабинет и торопливо, чтобы никто не пристал с досужими разговорами, миновал ведущий к лифтам коридор. Одна из кабин, едва почуяв зов от кнопки вызова, тут же замедлила падение и услужливо распахнула двери. Внутри уже было несколько человек – все в строгих костюмах и с фальшиво-приятными улыбками на лицах. Яр встал поодаль от них, оказавшись напротив немолодого красавца, прямо-таки увешанного артефактным золотом. Алая шпинель, врезанная в зажим для галстука, тревожно сияла яркими нитями чар. Спохватившись, Яр отвёл взгляд: ему не положено воспринимать колдовство в видимом спектре, это следующая категория… Владелец артефакта, кажется, ничего не заметил. Едва мазнув рассеянным взглядом по лицу Яра, он продолжил ничего не значащую беседу с коллегами, а на очередном этаже вся компания покинула лифт.

Лидия Николаевна ждала на парковке – видимо, не желала задерживаться в Управе дольше, чем того требовали дела и приличия. Заметив ученика, теперь уже бывшего, она вопросительно изогнула бровь. Яр кивнул.

– Больше мы друг другу ничем не обязаны, – задумчиво произнесла Лидия Николаевна. – Вы вольны делать что вздумается. Я вольна этого не одобрять.

– Можете начинать, – согласился Яр. Бродивший между зданиями сухой сквозняк трепал наставнице тронутые сединой волосы – будто беспокойные языки пламени стелились по ветру. – Я думаю куда-нибудь перебраться. Поближе к университету.

Мысль эта созрела уже давно, и Яр заранее знал, что Лидия Николаевна её не оценит. Не то чтобы его тяготило житьё под крылышком у наставницы; у неё не было привычки докучать ему сверх необходимого, а в огромной квартире места было едва ли не больше, чем в гориславских княжеских палатах. Знал Яр и то, что решение выйдет ему боком: он далеко не всё понимал в здешней жизни, наполненной тысячами каверзных деталей. Но мысль была правильной. Не только потому, что ему, уже четыре года как мужчине по ильгодским меркам, не пристало жить под чужим кровом. Хотелось разобраться на практике, как устроен принятый здесь уклад. Лидия Николаевна должна была понять.

– Вам придётся добывать средства к существованию, – заметила бывшая наставница. – Это не так просто, как вам может показаться.

– Да, я думал об этом, – Яр усмехнулся. – Попробую начать с кафедры. Мне ведь не нужно много.

– Воля ваша, – задумчиво проронила Лидия Николаевна. – Ну, сегодня-то вы ещё вернётесь на Фрунзенскую или мне велеть Прохору выбросить ваши пожитки?

– Пожитки я заберу, – Яр негромко рассмеялся. – Может, даже когда-нибудь сумею за них расплатиться.

– Не говорите глупостей, – отрезала Свешникова. Она щёлкнула пальцами, заставив передние двери машины распахнуться. – Расплатиться со мной вы можете только одним способом, и он вам прекрасно известен.

– Жаль, этого не слышит дама, с которой вы беседовали утром.

Лидия Николаевна возмущённо фыркнула.

– В мире много глупых людей, Яр, – негромко сказала она. – Но враги они скорее себе, чем вам.

На это ему нечего было ответить.