Негасимое пламя

XXXVII. Личные качества

– Прошу прощения?..

Девушка у стойки недоверчиво воззрилась на посетителя. Ошивающийся у дверей охранник, чуя неладное, придвинулся ближе.

– На собеседование, – терпеливо повторил Яр. – На двенадцатый этаж. В магконтроль.

Ладонь с аккуратно накрашенными ноготками беспомощно поворошила разложенные на столе бумаги.

– Верховский ни на кого не заказывал, – вымученно улыбаясь, пробормотала девушка. – Может, ошиблись? День не тот?

Никакого Верховского Яр знать не знал. Разговаривала с ним вовсе какая-то женщина из канцелярии, в обязанности которой входило только набрать номер и сообщить дату. Единственный же знакомый ему контролёр носил совсем другую фамилию.

– Щукин, может, заказывал? – предположил Яр. Кто-то ведь решил дать ход его заявке! – Заместитель начальника. Я, честно говоря, знаю только его.

Эти слова подбодрили девушку. Схватив со стола телефон, она торопливо набрала короткий внутренний номер.

– Виктор Сергеевич, первый пост… Тут к вам пришли на собеседование. Не знаю, говорит, что в контроль, – она смерила Яра настороженным взглядом. – Зарецкий. А, да?.. Нам ничего не приходило… Да, хорошо. Только встретьте у лифтов, пожалуйста.

Ещё раз дежурно извинившись, она достала карточку-пропуск с надписью «Гость» и положила на стойку перед Яром. Часы за её спиной показывали без четверти двенадцать. В высокие окна било жаркое июльское солнце; в Ильгоде сегодня праздновали бы Вельгорову ночь. Яр рисковал ничуть не меньше, чем носящиеся меж огромных костров плясуны. Но если задуманная авантюра удастся, его личное дело надёжно скроется от любопытствующих за непроходимыми заслонами секретности. И ещё жизнь обретёт некоторый ощутимый смысл. Хотя бы на время.

Щукин и впрямь лично ждал его у лифтов на двенадцатом этаже. При виде соискателя его простоватое лицо расплылось в искренней улыбке, будто он встретил давнего друга. Может, и притворялся, но какой резон ему изображать радушие?

– Молодец, что пришёл, – отрывисто похвалил Виктор Сергеевич, пожимая Яру руку. Ладонь у него была широкая и крепкая. – Не обижайся, у нас тут бывает неразбериха с пропусками этими…

– Могу себе представить, – вежливо отозвался Яр. Любопытно, Щукин со всеми так или лично он по какой-то причине удостоился особого отношения? Удивительно, что контролёр вовсе его запомнил. Лестно и одновременно слегка пугающе.

– Ага… Пойдём, пока Санёк не убежал никуда, – Виктор Сергеевич приглашающе махнул рукой и зашагал вдоль правого коридора. Он очень торопился – или слегка нервничал. Хотя с чего бы ему?

В кабинете было пусто. Яр бросил быстрый взгляд на левое запястье: часы показывали почти полдень. Должно быть, возможные коллеги утихомиривают бесчинствующую нежить… Или попросту разбежались на обеденный перерыв. Щукин проводил Яра в знакомую переговорную и куда-то ушёл. Здесь мало что поменялось за три года, разве что на тумбочке в углу появились полулитровые бутылки с водой. Статистика по обморокам, что ли, начала зашкаливать?

Спустя десяток минут дверь вновь открылась, впуская неожиданно хмурого Щукина и, очевидно, его начальника. Худощавый, с коротким ёжиком тёмных волос и строгим, ничего не выражающим лицом, он больше походил на военного, чем на кабинетного чинушу. Из этих двоих он, несомненно, более опасен. Хладнокровный, въедливый и вряд ли слишком любит людей.

– Добрый день, – сухо проронил начальник, первым усаживаясь за стол. Щукин с неловким грохотом придвинул стул и устроился рядом.

– Здравствуйте, – голос звучал слегка напряжённо, но это и к лучшему. Какой кандидат не нервничает на собеседовании?

– Меня зовут Александр Михайлович. Виктора Сергеевича вы, – он многозначительно хмыкнул, – уже знаете. Ваше резюме…

Александр Михайлович мельком проглядел принесённую с собой распечатку. На последнем листе виднелась сделанная от руки пометка; начальник контроля слишком быстро отложил бумаги, чтобы Яр успел прочитать надпись.

– …Весьма любопытно, – туманно закончил Александр Михайлович. – Можете кратко рассказать о себе?

Бумаги он читал, а значит, интересует его другое: что Яр посчитает важным озвучить, в каких выражениях, с каким видом. А что и с каким видом станет говорить кандидат, жаждущий получить должность?..

– Пятая категория, – подпустив в голос фальшивой гордости, сообщил Яр. Александр Михайлович смерил его долгим взглядом исподлобья. – Потенциал до второй. Специализация свободная, но предпочитаю боевую и реверс…

– Умеете снимать чары? – осведомился главный контролёр. В его лице по-прежнему нельзя было прочесть ни единой эмоции – и это тоже кое о чём говорило. Александр Михайлович не желал даже играть в дружелюбие.

– Умею, – Яр уверенно кивнул и тут же поспешно прибавил: – Ну, до каких-то пределов, конечно.

– У всех есть свой предел, – веско проговорил начальник контроля. – У вас не слишком подходящий цвет спектра. На реверсе обычно специализируются с нейтральным.

Яр нарочито беспечно пожал плечами.

– Если опираться не на природу чар, а на их структуру, то это не так уж важно.

– На структуру? – Александр Михайлович вопросительно изогнул бровь, и Яр понял, что оказался на краю пропасти.

– Ну да, – непринуждённо, как сумел, откликнулся он и для наглядности шевельнул пальцами. – Знаете, как нитки распутывать.

– Опасно не глядя за чары-то хвататься, – укоризненно пробурчал Виктор Сергеевич.

Верно. А глядеть нельзя, цифра в удостоверении не та. Пусть его лучше считают самоуверенным болваном, чем нелегалом. Яр сделал пристыженный вид и затих в ожидании дальнейших вопросов.

– У вас есть образование? – брюзгливо спросил Александр Михайлович.

Проглотив просившиеся на язык дерзости, Яр изобразил кривоватое подобие улыбки.

– Да, вот буквально пару дней как. Прикладная математика.

– Четыре года?

– Да.

– А дальше планируете?

– Да. Не в ущерб работе.

– Понятно. Почему выбрали такую специальность?

Потому что наставница посоветовала. Но столь личного не стоит касаться.

– Душа лежит, – просто ответил Яр и, в общем-то, не соврал.

– Почему тогда не в исследования? Там специалистам в вашей области всегда рады.

Александр Михайлович слегка склонил к плечу голову, будто пытаясь посмотреть на соискателя под другим углом. Кажется, он впервые за всё время проявил что-то похожее на интерес. Знал бы он, в какой области на самом деле специализируется кандидат…

– Хочу привносить в мир порядок, – Яр усмехнулся: очень уж озадаченный вид приняло добродушное лицо Щукина. – Ведь ваш отдел занимается именно этим?

Александр Михайлович хмыкнул – то ли уважительно, то ли с презрением.

– Вам скучно? – вдруг спросил он.

Яр изумлённо поднял брови. Зачем этот вопрос? Что важного скажет о нём ответ? Это больше похоже на попытку уязвить, но в чём тогда смысл? Виктор Сергеевич, кажется, тоже не понимал своего шефа: недоумение лишь глубже отпечаталось в его чересчур выразительных чертах. Пауза опасно затягивалась; разгадать намерения Александра Михайловича Яр не мог. Пришлось рисковать.

– Я бы так не сказал, – он нахально взглянул в лицо начальнику контроля. – А с чем, прошу прощения, связан ваш вопрос?

Александр Михайлович досадливо поморщился. Не в самом же деле дал волю чувствам! Тогда чего он, чёрт побери, добивается?

– Мне важно знать, что движет моими сотрудниками, – неожиданно откровенно ответил контролёр. – Вы не нуждаетесь в деньгах, но явились устраиваться на тяжёлую работу, которая лишит вас времени на досуг и, скажем так, комфортного состояния мыслей. Что вам нужно на самом деле?

Честный ответ на этот вопрос созревал без малого месяц, с того самого злосчастного дня накануне солнцестояния. Изнывая от осознания собственной преступной праздности, Яр взялся выяснять сперва про надзор – эти больше следили за сохранностью тайны сообщества, чем боролись с нежитью; затем про безопасность – там туго пришлось бы с его клятвами; наконец, про контроль, в котором работал Щукин. Лидия Николаевна искренне ненавидела эту часть Управы, называла уродливой меткой времён беззакония и многократно предупреждала ученика держаться от контроля подальше. Она назвала бы решение Яра безрассудным, но может ли быть безрассудным то, над чем он раздумывал столько дней?

– Это прозвучит по-идиотски, – он усмехнулся краем рта, – но я хочу приносить людям пользу.

Начальник и его заместитель переглянулись.

– Вы не против небольшого испытания? – поинтересовался Александр Михайлович.

Щукин при этих словах беспокойно встрепенулся. Должно быть, его шеф тот ещё выдумщик по части испытаний. Что ж, главный контролёр вправе устроить соискателю проверку… Даже любопытно, во что всё это выльется. Яр слегка переменил положение тела, приготовившись, чуть что, вскочить на ноги.

– Давайте попробуем.

– Вам, разумеется, ничто не угрожает, – Александр Михайлович слегка сощурился, настраиваясь наблюдать за магическими действиями испытуемого. – Самое большее через минуту я всё прекращу. Ваша задача – снять чары. Любым доступным способом.

– Я понял.

– Приступайте.

В следующий миг мышцы сковало неподвижностью. Не все – Яру дозволили жить, дышать и моргать. И думать. Проще всего прибегнуть к волшбе – и это стало бы несусветной глупостью. Рассматривать чары нельзя, пощупать не получится. В очень уж неудачном положении застыли сцепленные в замок кисти рук. Секунды утекали одна за другой; Александр Михайлович бесстрастно наблюдал. Заложил он в задачу возможное решение? Если нет, то хочет ли посмотреть на кандидата в деле или только посрамить, чтобы был повод прогнать с собеседования?.. Нет, вот это как раз неважно. Надо придумать способ хотя бы продвинуться в решении, пока не истекла отведённая минута.

Щукина Яр видел лишь краем глаза. Виктор Сергеевич, безусловно, не одобряет происходящего, но и помогать, само собой, не станет. Если вдуматься, то он и сам о приключениях в метро знает только из показаний… И это, чёрт возьми, мысль! Отчего бы не повторить трюк с металлическим проводником? Никто не запрещает баловаться с передаточными средами хоть в пятой, хоть в пятнадцатой категории, было бы умение… Стальной браслет часов на запястье – не слишком удачной формы, но он хотя бы соприкасается с кожей, а значит, что-нибудь безыскусное с его помощью сотворить можно. Яр сосредоточился на широкой тускло поблёскивающей металлической ленте. Первая попытка вышла бездарной: силовая волна рассеялась, едва обретя видимый облик. Вторая, нацеленная куда более старательно, скользнула от запястья к ладоням, обжигая кожу и обрывая цепкие нити чар. Александр Михайлович подался вперёд; похоже, теперь он по-настоящему заинтересовался.

Высвободив кончики пальцев из липкого плена парализующей магии, Яр на ощупь потянул за неряшливую бахрому повреждённых нитей. Невидимый узор податливо расползался; этот сорт заклятий не предполагает прочности – их устойчивость гарантирует сама их природа… Александр Михайлович не стал дожидаться очевидного и небрежно смахнул остатки чар. Яр с наслаждением повёл плечами, возвращая мышцам подвижность. Не время чувствовать себя триумфатором, но непрошенная гордость раскаляет кровь в жилах, заставляет губы изгибаться в улыбке. Наставница отругала бы его за тщеславие.