Негасимое пламя

Люди и теперь просто шли мимо, слишком увлечённые собственными думами. Никого не насторожила тишина вместо привычного утреннего приветствия. Яр от нечего делать мерил шагами крохотную комнатушку. Время шло. Около половины одиннадцатого телефон разразился гневной трелью; Яр ответил, не взглянув на экран.

– Зарецкий, где тебя носит? – прошипела трубка голосом старосты. – Ты третьим идёшь, если забыл!

– Переставьте поближе к концу, – посоветовал Яр, не без труда сообразив, о чём речь. – Задержусь. У меня тут происшествие.

Динамик поперхнулся негодованием.

– Какое, нафиг, происшествие?! Кроме тебя, что ли, разобраться некому?

– Представь, Володь, некому. Я, знаешь, сам не особо рад.

– Комиссии я что говорить буду?

– Скажи, что я котёнка с дерева снимаю. Никто не умрёт, если у вас очерёдность сменится.

– А у тебя там кто-то умрёт, что ли?

– Вполне может, – Яр покосился на опутанную чарами старушку. – Я напишу, как освобожусь.

Не дослушав поток ругательств в свой адрес, он сбросил вызов. Надзорщики выбрали именно это мгновение, чтобы появиться; легко обманув домофонный замок, пятеро в камуфляжной форме деловито вошли в подъезд. Яр выглянул им навстречу. Руководила отрядом невысокая сухощавая женщина; она первой осмотрела спящую нежить, озабоченно поцокала языком и условными жестами что-то приказала подчинённым. Поднялась суета.

– У вас есть предположения, что это за подвид? – негромко спросила командирша, отозвав Яра на относительно безопасное расстояние. – Может, какие-то особенности поведения заметили?

– Она себя помнит. Человека при мне не тронула, только собаку. По-моему, она не понимает, что уже умерла, – нарочито безучастно ответил Яр. – Скорее всего, навья. С ними такое… бывает.

– Точно, бывает, – женщина оглянулась на подчинённых, тщательно закутывающих старушку в защитные чары. – Это вы её так усыпили?

– Я.

– А какая у вас категория?

– Пятая. Куда вы её теперь?

– Ну, сначала в виварий… в экспериментальный блок, – командирша виновато улыбнулась, извиняясь за неловкую оговорку. – Если учёные скажут, что она неопасная, на полигон отвезём.

– Понятно, – Яр кивнул, отвечая сразу на сказанное и несказанное.

– А вам она… э-э-э… кем приходилась?

– Никем. Консьержкой, – Яр изобразил усмешку. – Надо как-то сообщить, куда она делась…

– Насчёт этого не беспокойтесь, коммуникации всё сделают, – поспешно заверила надзорщица. – Можете свои контакты оставить? На всякий случай.

Яр молча вытащил из кармана удостоверение. Женщина кропотливо переписала его данные в бланк. Не слишком хорошо, что он напомнил Управе о своём существовании… Но теперь хотя бы не ему выбирать, жить старушке на полигоне вместо привычной каморки или вовсе прекратить существовать. На сей раз – не ему.

Однако не всю жизнь же бегать от выбора!

– Я могу быть свободен? – резковато спросил Яр, как только с оформлением вызова было покончено.

Надзорщица рассеянно на него взглянула, словно удивилась, что он всё ещё здесь.

– Да, конечно. Спасибо за бдительность. Хорошего вам дня.

– И вам того же, – буркнул Яр, подхватывая рюкзак.

На сегодня он был по горло сыт общением с государственными службами.

***

«Проблемы», – кратко сообщило окошко, всплывшее из-под нижнего края экрана. Поначалу эти сигналы тревоги не на шутку пугали, потом заставляли нервно вздрагивать, а теперь не вызывали ничего, кроме раздражения. Человек, в конце концов, скотина терпеливая, ко всему привыкает – дайте только срок.

Начальник отдела магического контроля Александр Михайлович Верховский согнал с экрана уведомление, поправил на галстуке артефактный зажим и отправился разбираться. Если компанейский Щукин не сладил с нравными подчинёнными, значит, без грозного шефа не обойтись. Выглянув из отведённого ему отдельного кабинета, Верховский бегло оценил расстановку сил. Витька танковой башней возвышался над своим угловым столом; выглядел он, мягко говоря, расстроенным. Рядом с ним сгорбился над бумагами тихоня Громов – этот от любых разборок предпочитает самоустраняться, прикидываясь мебелью. Борис Субботин, бывший здешний замначальник и по-прежнему самая надоедливая заноза, недовольно топорщил усы, но от монитора не отлипал. Стало быть, ничего нового: опять Супермен задирает Мелкого… То есть Денис Липатов снова что-то не поделил с Костей Черновым, ходившим в статусе зелёного новобранца никак не меньше года – по крайней мере, Верховский застал его уже в этом состоянии. Бедняга от праведного гнева пошёл багровыми пятнами; Липатов же, того и добивавшийся, открыто посмеивался. Витька терпеть не может эти их перепалки. Его можно понять.

– Что здесь происходит? – миролюбиво спросил Верховский. Покосился на настенный циферблат, затем – на пришпиленный к шкафу лист бумаги с надписью «Уже 5 часов без косяков». – Пора менять цифру?

Липатов, затеявший этот издевательский отсчёт где-то с полгода тому назад, довольно гоготнул.

– Не вели казнить, вели миловать, – паясничая, плаксиво протянул он. – Пытаюсь Мелкого к делу приспособить, а он упирается.

– Вы права не имеете! – запальчиво выдохнул Костя. – Я такой же специалист, как и вы!..

– Только младший, – не без удовольствия припечатал Супермен. – Пока кишка тонка нелегалов ловить, делай, что старшие говорят. То есть собирай задницу в горсть и дуй за едой.

Чума на оба ваши дома! Верховский нарочито медленно поправил узел галстука – он уже усвоил, что эту его привычку нравные подчинённые воспринимают как выражение недовольства – и подчёркнуто вежливо спросил:

– Денис, у тебя каждый день такие проблемы с питанием или это впервые?

Липатов картинно развёл руками.

– Ну, шеф, всякое случается!

– Верно подмечено, – Верховский не спеша прошёлся вдоль кабинета и взял с Витькиного стола растрёпанную папку прошений. – Случается всякое… Вот, к примеру, у человека амулет-детектор ерунду выдавать начал. Съезди и проверь, пожалуйста. По дороге можешь пообедать.

– На артефакты пусть вон Василич едет, – нахально бросил Супермен. Громов испуганно встрепенулся, как и всякий раз, когда слышал упоминание о себе. – Я здесь, товарищ лейтенант, убойная сила. Вот вырвется где-нибудь нежить, а меня нету – что тогда делать будешь?

– Очевидно, искать выход из положения, – выдернув листок из папки, Верховский положил прошение на стол перед носом Липатова. – Сбой детектора может значить всё что угодно, вплоть до новой аномалии. Съезди и проверь, пожалуйста, – раздельно повторил он.

Если не сработает, следующая попытка будет подкреплена явным приказом. Супермен тоже это сообразил и сердито завозился, запихивая в сумку походную аптечку. Щукин наблюдал за ним с тяжким осуждением во взгляде.

– Да небось сдохла дешёвая финтифлюшка, – ворчал Липатов себе под нос, выбираясь из-за стола. – Лучше б куда в метро или в леса… Июнь на дворе…

Верховский молча отлепил от блока чистую ярко-жёлтую бумажку, нарисовал на ней жирный ноль и приклеил на плакат поверх цифры пять. Денис, уязвлённый до глубины души, буркнул на прощание что-то мрачно-пророческое и вышел из кабинета. Субботин проводил его вздохом, едким, как кислотные пары.

– Константин, – как можно мягче обратился Верховский к младшему офицеру. Чернов принадлежал к одной из старых магических династий и от соответствующего воспитания развил чрезвычайную душевную хрупкость; обижать его было опасно для нервов и для карьеры. – Коллега, безусловно, неправ. Но имейте в виду, что иногда взаимопомощь может выходить за рамки служебных инструкций.

Мелкий пристыжённо уткнулся взглядом в клавиатуру и судорожно дёрнул головой – надо думать, кивнул. Вот и славно. На сегодня план по перепалкам выполнен. Бросив взгляд на раздосадованного Щукина, Верховский велел ему зайти и ретировался обратно в логово. Перевёл дух. С людьми чудовищно сложно. Общение с подчинёнными больше всего напоминало перетягивание каната, и справедливый Витька в этом соревновании занимал позицию скорее арбитра, чем соратника. Что ж, он хотя бы был по-прежнему бесхитростно честен.

– Что вот с ними делать? – пожаловался Щукин, едва закрыв за собой дверь. – Из-за такой ерунды разборку устроили…

– Денис так развлекается, – терпеливо напомнил Верховский, усаживаясь за стол. – Потому что знает, что Костя точно среагирует. В следующий раз разводи по разным углам и занимай делом. Заблаговременно. Они там успокоились?

Витька тяжко вздохнул.

– На обед разошлись. Ведь взрослые ж мужики! Может, полегче станет, как вакансии закроем…

– Станет только хуже, – спокойно сказал Верховский. – Одна радость: не только нам поплохеет, но и нечисти всякой. Надзор, кстати, благодарность написал – говорят, с подкреплением легче стало работать.

– Ну ещё бы. У нас ниже четвёрки только Костик, – сообщил Витька с потаённой гордостью непонятно за что. Отдел ведь им в таком виде и достался. – Ты резюме субботинского сына смотрел уже?

– Смотрел, – Верховский, не сдерживаясь, неприязненно поморщился. – Ничего особенного. Если других вариантов не будет, придётся брать, но, честно говоря, я уже папашей сыт по горло.

– Ну, Борис Андреич маг-то ого-го…

– Найду доказательства махинаций – выгоню взашей, – мрачно пообещал Верховский, похлопав ладонью по пухлой картонной папке с копиями личных дел. – А я найду. Не может быть, чтоб он ни в чём не запачкался.

– Так это… Время такое было…

– А сейчас другое, – с нажимом возразил Верховский. – Я специально смотрел: там всё в порядке с законами, действовало плюс-минус всё то же, что и сейчас. Так что, если увижу хоть намёк, что он с контрабандистами вошкался…

Его прервал требовательный писк внутреннего телефона. Мельком бросив взгляд на часы – время уже перевалило через опасный полдень – Верховский взял трубку. Витька весь нахохлился в ожидании плохих новостей.

– Александр Михайлович, здравствуйте, – несколько растерянно произнёс женский голос. – С поста номер один беспокоим, ваши что-то не отвечают… У нас тут нестандартное происшествие. Вы можете кого-нибудь прислать в вестибюль? Пожалуйста.

– Степень опасности?

– Э-э-э… Александр Михайлович, наверное, какая-то есть, – загадочно сообщила дежурная. – Мы просто не знаем, что тут поделать. Это вроде как по вашей части…

– Сейчас спущусь, – пообещал Верховский и вернул трубку в гнездо. Покосился на подобравшегося Витьку: друг, конечно, по старой служебной привычке предполагал худшее. Лучше ему посидеть здесь, вдали от нестандартных происшествий. – Остаёшься на хозяйстве. Если опять что-то стрясётся, действуй по ситуации.

– Принял, – невесело согласился Щукин и первым потопал на выход.

В вестибюле было необычайно людно и непривычно тихо. Народ толпился бестолково и неорганизованно, привлечённый суматохой у дверей; осмысленно двигался только дежурный отряд надзорщиков, тащивший к лифтам транспортировочный ящик – надо думать, не пустой. Вспомнился другой давний день, другие неурядицы в вестибюле. Тогда для него всё кончилось паршиво. Но тогда всё было по-другому.