Негасимое пламя

XXXIX. Ценности

«…Таким образом, исходя из вышеизложенного, считаю необходимым заявить…»

Яр недоумённо моргнул. Всё «вышеизложенное» умудрилось целиком проскользнуть мимо его внимания, не оставив в памяти ровным счётом ничего. А писанины в прошении было много – четыре страницы бисерным почерком. Придётся перечитывать. Сдержав раздражённый вздох, Яр перевернул лист.

– Эй, молодняк! – на весь кабинет гаркнул Липатов. Он высоко вскинул руку и помахал, как знаменем, поблёскивающей печатью бумагой. – Кому весёлую задачку? Налетай, пока дают!

Яр с удовольствием взялся бы за любую задачу, лишь бы хоть на часик бросить копаться в бесчисленных прошениях. Впрочем, дать коллегам это понять значило бы обеспечить Липатову неисчерпаемый повод для подначек. Выгоднее было молчать.

– Задачи распределяет Александр Михайлович, – педантично заметил Чернов. Этого жизнь ровным счётом ничему не учила: так и клевал на любую приманку.

– Оп! Мелкий попался, – объявил Липатов. – Раз есть время трепаться, значит, не сильно занят. На, бери бумагу и топай в виварий.

– За-зачем?

– У них перепись населения. Уважаемый Александр Михайлович считает, что мы должны в этом участвовать, – Липатов презрительно покосился на дверь логова. – Давай-давай, напяливай защиту, бери задницу в зубы и бегом!

– Вы не имеете права… – заикнулся было Чернов, но Липатов, как всегда, не желал тратить на него своё драгоценное внимание.

– У тебя в корочке так и написано, что ты Мелкий, – заявил Денис Григорьевич, помахивая бланком. – А я старший. Шевелись, время отнимаешь!

Чернов покраснел до корней волос, но послушно полез в стол за защитной цепочкой. Будь на месте Щукин, может, Липатова и поставили бы на место, но начальство пропадало где-то на совещаниях, а все остальные не имели желания вступаться за младшего офицера. Яр в том числе. Оба спорщика были ему одинаково противны.

Время тянулось, как вязкая патока. Ближе к полудню Липатов собрался куда-то на выезд, забрал с собой Старова. Даже Субботин был занят чем-то интересным – судя по долетающим до слуха обрывкам телефонных разговоров, обсуждал с правопорядком юридические тонкости. Яр разбирал прошения. Его куратор – тоже, и тому занятие приносило, похоже, подлинное удовольствие. Валерий Васильевич ничего не помнил об их встрече два года тому назад; чары давным-давно выветрились, но память пожилого контролёра и без них надёжно погребла первое знакомство со стажёром под ворохом прожитых дней. Кроме безобидности, ничего хорошего Яр в нём не видел. Кабинетный бумагомарака. Агрегат для заверения виз. Почему только Верховский не проводит его с честью на заслуженную пенсию?

Начальник, лёгок на помине, возник в дверях, чиркнул ничего не выражающим взглядом по лицам подчинённых и, не говоря ни слова, проследовал через кабинет к логову. За месяц с небольшим Яр так и не сумел его понять. Верховский то ли всех здесь ненавидел, то ли презирал – и отдел ему платил искренней нелюбовью. Всеобщая неприязнь втянула в себя даже вечно счастливого Валерия Васильевича, которому деятельный шеф время от времени мешал безмятежно существовать на работе положенные восемь часов. Разве что стажёр Мишка не разделял этого единодушия. И ещё Щукин. Но Щукин вообще не умел не любить людей, какими бы те ни были.

– Уже скоро обед, – обеспокоенно констатировал Виктор Сергеевич, прикрыв за собой дверь. – Борис Андреич, как у вас успехи?

– Почти согласовали, – сухо отозвался Субботин.

Щукин просиял.

– Это же отлично! Ну, как будет прогресс – обязательно скажите. Затруднения какие-то есть? Помочь, может, чем?

Последние слова были обращены сразу ко всем – Щукин частенько это спрашивал, и именно в таких формулировках. Громов блаженно покачал головой. Яр мельком покосился на куратора и ровным тоном спросил:

– Виктор Сергеевич, можно на два слова?

– А, да, конечно, – Щукин, не покидая приподнятого расположения духа, охотно потопал в переговорную. – График поменять хочешь?

– Вроде того.

Прежде чем встать из-за стола, Яр ещё раз оглянулся на Громова. Тот, кажется, вовсе не обратил внимания – так и читал очередную бумагу. Закрыв за собой дверь переговорной, Яр незаметно повернул защёлку; лучше будет, если никто сюда не вломится. И без того его здесь не сильно любят.

– Учёбой завалили? – Щукин задорно подмигнул и уселся на ближайший стул.

– Да нет. Пары вечером и по субботам, – Яр тоже сел, так, чтобы оказаться лицом к заместителю начальника. На всякий случай.

– Добираться-то успеваешь?

– Да, на машине без проблем, – рассеянно кивнул Яр, прикидывая, с чего лучше начать разговор. – Виктор Сергеевич… Я вообще, когда устраивался, несколько другого ожидал.

Широкое лицо Щукина приняло озадаченный вид. Он, в отличие от начальника, никогда не пытался прятать эмоции – и в этом тоже, если подумать, крылась своеобразная сила.

– Думал, целыми днями нежить гонять будешь?

– В целом – да, – не стал отпираться Яр. – Я понимаю, что и бумаги разбирать кому-то надо…

– Надо, – Виктор Сергеевич назидательно нахмурился. – Ты порядок наводить хотел? Так он, порядок этот, в том числе и в бумагах. Нужно же нам знать, кто куда поехал, кто что вытворить может?

– …Но не целыми же днями! – упрямо закончил Яр. – Сами посудите, какая же это стажировка?

– Самая обыкновенная, – с нажимом произнёс Виктор Сергеевич. Он отчитывет самонадеянного юнца, в глаза не видавшего разозлённого упыря; он понятия не имеет, что дело обстоит несколько по-другому. – Учись работать в коллективе. Раз старший сказал – значит, надо исполнять.

– Он мне завтра скажет из окна выпрыгнуть – тоже перечить нельзя? Магсвод от приказов отступать разрешает, а вы, значит, нет?

– Язык попридержи, – неожиданно строго отрезал Щукин. – Сам же всё прекрасно знаешь. Ты только-только в отдел пришёл…

– Старов тоже. Целыми днями на выездах пропадает.

– Так он и старше. Ты-то студент ещё.

– А мы тут не космические корабли проектируем, – Яр до боли сжал кулаки, пряча раздражение. – Категория у меня выше.

– У Кости ещё выше, и ничего, – Щукин слегка повысил голос. По существу он был неправ и прекрасно это знал. – И прошения разбирает, и в канцелярию ходит…

– Потому что слова Липатову поперёк сказать не смеет, – Яр, напротив, заговорил тише. Наставница делала так, если хотела заставить его прислушаться. – Это его личные трудности. Я тут при чём?

– При том, молодой человек, что жизнь – она не всегда праздник, – изрёк Щукин и поднялся, пытаясь положить конец разговору. – Придёт время – поедешь и на нежить, и на задержания, и куда угодно, а пока давай без возмущений.

– Это несправедливо.

– Уж как есть, – Виктор Сергеевич тяжко вздохнул. Стажёрское упрямство его удручало. – Работа – она всегда будет, никуда не денешься. И работать её – надо. Даже скучную, – он переступил с ноги на ногу, словно в чём-то сомневаясь, и прибавил уже спокойнее: – Я с Валерием Васильевичем поговорю. Но решение всё равно за ним.

– Спасибо и на том, – Яр тоже поднялся на ноги, чем немного обрадовал не любившего неприятных разговоров Щукина. – Хочется, знаете, пользу приносить, а не просто так кислород переводить в кабинете.

– Вот спроси при случае у посетителя, что ему полезнее: виза подписанная или лесовик в лесу бесхозный, – рявкнул Виктор Сергеевич.

Яр счёл за благо промолчать. Пределы терпения имелись даже у добряка Щукина.

С Громовым, очевидно, поговорили – правда, эффект вышел не совсем тот, на который рассчитывал Яр. Ближе к вечеру куратор, улыбаясь от уха до уха, торжественно сообщил, что берёт Яра с собой на выезд. Никакой нежитью там и не пахло – всего лишь у какого-то богатея наметилась сделка по покупке артефакта. Усмехаясь абсурдности собственных действий, Яр запихнул в рюкзак обязательную походную аптечку и защитные амулеты. Не то чтоб Верховский не прав со всеми этими предосторожностями: один шанс к сотне, что артефакт окажется проклят, или радушные хозяева станут поджидать контролёров отнюдь не с добрыми намеренями, или прямо на месте вспыхнет ссора между договаривающимися сторонами… Нет, меньше, чем один к сотне. В том-то вся и печаль.

– В пригород ехать, – озабоченно сообщил Валерий Васильевич, на ходу устраивая под мышкой рыжий кожаный портфель. – Солнцево – это ведь с Киевского вокзала, вы не знаете?

– Понятия не имею, – буркнул Яр. Громов моментально сник, словно все его надежды и чаяния были разбиты вдребезги. – Подозреваю, что на машине будет удобнее.

– Так ведь я же не за рулём…

– Я за рулём.

Валерий Васильевич по-птичьи покосился на своего стажёра, но если он и хотел что-нибудь сказать, подъехавший лифт прервал разговор. За пределами кабинета контролёры о работе старались не трепаться. Кроме Липатова – тому плевать на любые ограничения.

Из сквера, отделённого от Управы проезжей частью, доносился острый запах осени. Тёплый ветер праздно гонял по асфальту сухие листья. Погода не успела ещё испортиться, но вечно мёрзнущий Громов уже щеголял в плаще, больше похожем на туристическую палатку, к которой за каким-то лешим пришили карманы, пуговицы и идиотский хлястик. Забравшись на пассажирское сидение, контролёр долго расправлял многочисленные складки, прежде чем пристегнуться. Потом, близоруко щурясь, ткнул пальцем в болтавшийся на ключах брелок:

– Прошу прощения, а это ведь у вас артефакт?

Яр буркнул что-то утвердительное, нарочито внимательно вглядываясь в машрут на экране телефона. Шанс, что этот растяпа ухитрится что-то вспомнить, невелик, но надо впредь быть осторожнее.

– Я такие видел, – заявил Валерий Васильевич с ноткой благоговения в скрипучем голосе. – Очень тонкая работа. Могу вас поздравить с хорошим вкусом.

– По-моему, обычная безделушка.

– О нет, молодой человек, совсем не обычная! – отразившееся в зеркале заднего вида лицо контролёра на миг приняло почти маниакальное выражение. – Вот поработаете с моё – научитесь на глаз отличать…

Он помолчал, глядя в окно и нервно теребя защёлку портфеля. Потом зачем-то спросил:

– Это у вас, э-э-э, единственная такая… безделушка?

– Она мне вместе с машиной досталась, – уклончиво ответил Яр.

Если так пойдёт дело, придётся срочно подновлять чары. Однако Громов, похоже, сам утратил интерес к разговору – или посчитал долг вежливости выполненным. Попутчиком он оказался превосходным: всю дорогу сидел молча, почти не шевелился, только судорожно тискал свой драгоценный портфель. И жалобно ахнул, завидев, что дорогу к нужному дому надёжно перекрывает шлагбаум.

– Контакты заявителя есть у вас? – спросил Яр, наблюдая, как из будки охраны выбирается мужик в камуфляже, потревоженный появлением незнакомой машины.

– Д-да… Да, конечно…

– Давайте сюда.

Завладев распечаткой с данными о даме-заявительнице, Яр выбрался из машины и на опережение показал охраннику замаскированную для минусов корочку – в отделе такие звали цивильными, леший знает, с чьей подачи. Мужик ничуть не смутился. Похоже, государственные чиновники здесь бывают нередко.