Негасимое пламя

XXI. Зёрна и плевелы

– Александр Михайлович, проходите, – секретарша лучезарно улыбнулась и приглашающе указала на двери начальственного кабинета. – Ваше время – до тринадцати тридцати.

– Вот спасибо, – проворчал в ответ Верховский. Можно подумать, это не Терехов его к себе высвистал, а он сам пришёл набиваться в посетители.

Над столом секретарши, прилепленная скотчем к стене, висела идиотская гирлянда из мишуры, напоминавшая крашенный в серебро потрёпанный туалетный ёршик. Начальство, чтоб его леший побрал и в чащу унёс, никак не наработается перед праздниками. Верховский небрежно постучал в дверь костяшками пальцев и тут же потянул на себя тяжёлую створку. Главный безопасник наверняка намерен показательно его вышвырнуть за профнепригодность; раз так, можно и не проявлять любезности больше, чем прописано в служебных регламентах.

Терехов поднял на подчинённого тяжёлый взгляд и внимательно выслушал протокольное приветствие. Помолчал, затем кивнул и велел садиться. Стул был деревянный, нарочито неудобный – видимо, чтобы посетители не злоупотребляли временем хозяина кабинета. Верховский чиркнул взглядом по разложенным перед Тереховым бумагам. Приказа об увольнении среди них не увидел, зато прямо перед начальственным носом покоилась служебная записка за подписью Ерёменко. Не надо быть гением, чтобы догадаться, зачем она здесь.

– Мне передали ваш проект нововведений, – с едва уловимой насмешкой сообщил Терехов, откидываясь в кожаном кресле. – Похвально, что вы нашли силы заняться им так скоро после случившегося.

– Пока свежи впечатления, – вежливо огрызнулся Верховский. Если начальник вознамерился его стыдить, это начинание гиблое: сильнее, чем от себя самого, всё равно ни от кого не достанется.

– Безусловно, – рассеянно протянул Терехов, шелестя бумагами. – Напомните, сколько лет вы у нас работаете?

«У нас»… По чести-то говоря, Верховского принимал в магбезопасность ещё другой начальник. Но теперь Терехов здесь хозяин, и забывать об этом не следует.

– В Управе лет семь, – бесстрастно отчитался Верховский, – в безопасности – пять. До того работал в надзоре.

Терехов задумчиво кивнул.

– Что вы успели понять о нашей организации за такой солидный срок?

Что это местами тот ещё гадюшник. Вопрос – очевидно, с подвохом – поставил Верховского в тупик. Что желает услышать господин начальник магбезопасности – или, наоборот, не желает?

– Здесь… непросто, – осторожно сказал Верховский, сообразив, что пауза начинает нехорошо затягиваться. – В основном из-за нашего подпольного существования. Если бы мы могли действовать открыто…

– Это всё понятно, – перебил его Терехов. – А что насчёт квалификации ваших коллег?

Верховский озадачено замолк. О квалификации коллег он был невысокого мнения, как и о своей собственной – после того, как совершенно по-идиотски попался в лапы к Феликсу. Но, леший побери, не излагать же это прямо в глаза высшему начальству!

– Ясно, – не дождавшись ответа, Терехов усмехнулся краем рта. – Я думаю примерно так же. Ваши предложения – безусловно, здравые по своей сути – вдребезги разбиваются об этот печальный момент, Александр Михайлович.

Верховский счёл за благо продолжить хранить молчание. Начальник неспешно перевернул несколько машинописных страниц, набранных старательной Сиреной. Поля пестрели многочисленными карандашными пометками.

– Управа – это сборище неудачников, уважаемый коллега, – без стеснения заявил Терехов, пристально глядя подчинённому в лицо. – За те деньги, какие мы можем предложить, надо рассчитывать только на сброд, неспособный найти на нашем диком поле более доходное занятие. Или, в некоторых случаях, на жертв собственных убеждений, готовых впахивать за копейки на благо сообщества, – начальник оценивающе сощурился, словно решал, куда по такой классификации отнести Верховского. – Но первых, безусловно, большинство. И кто же из них, по-вашему, способен, например, – он на миг заглянул в бумаги, сверяясь с текстом, – организовать персональную связку сигнальных чар между сотрудниками по принципу «каждый с каждым»?

И снова нечего сказать. Терехов, черти бы его взяли, прав. Если среди командного состава ещё наскребётся десяток магов хотя бы шестой категории, то рядовые и впрямь не блещут талантами. Да и одной лишь категории мало; не зависящие от расстояния, не сбоящие, не слишком быстро ослабевающие чары надо ещё уметь соорудить…

– Или вот, – продолжил Терехов, перевернув лист, – о металлических защитных оберегах. Как думаете, сколько людей в этом здании знают о явлении магического резонанса и способны воспользоваться им на практике? Вы сами, кстати говоря, пробовали когда-нибудь?

– Пробовал, – нехотя процедил Верховский. Усиливать слабенькие магические токи при помощи металла учила его лично Лидия; положа руку на сердце, получалось не слишком хорошо. Пункт о резонансе вообще-то шёл последним в списке преимуществ базовых защитных артефактов, которые всё равно делают из серебра или нержавеющей стали. – Это всего лишь дополнительная возможность. Я имел в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду, – отрезал Терехов, брезгливо листая записку. – Идея с поиском провальная изначально. Чтобы это работало, нам надо тут держать отдельный склад с личными вещами оперативников и периодически его обновлять. Или отобрать у научников целую лабораторию под хранение проб крови, если иметь в виду что-то долговечнее тряпочек. Не говоря уж о том, что это магическое упражнение подпадает под четвёртую категорию…

– Ну и как, по-вашему, мы должны ловить нелегалов? – не выдержал Верховский. Терехов прекратил терзать исчерканные страницы и с вежливым интересом воззрился на подчинённого. – Если мы ни на что не годимся, а эти, – он сдержал рвущийся сквозь зубы непечатный эпитет, – используют высокоуровневую магию направо и налево?

Настал черёд Терехова отмалчиваться. Он продолжал сверлить подчинённого холодным взглядом, мысленно, должно быть, подбирая статью для увольнения. Ну и леший с ним, пусть хоть прямо сейчас за шкирку в окно выкинет!

– Я уже пару раз оказывался на больничной койке, – бросил Верховский, нахально глядя в глаза начальнику. – Знаете, почему? Из-за вот этого всего. Идиотизма личного и управленческого, – зло выплюнул он, отбросив туманные формулировки. – Наша техника безопасности по нежити написана полвека назад. Нашими методами сильного нелегала не то что поймать – выследить невозможно! И чуть что, так носом тычут в седьмую статью. Делать-то с этим будем что-нибудь? Или так и станем надеяться на... жертв собственных убеждений?

Начальник скрестил руки на могучей груди. А ведь этот может и за шкирку, и в окно, и даже без применения магии… Тем более что речи наглого офицера ему очевидно не по душе.

– Давайте-ка я вам напомню, что нелегалы – дело контроля, – вкрадчиво произнёс Терехов. – Ваше приключение – досадная случайность, а не стандарты нашей работы.

– Контроль привлекает нас к операциям.

– Безусловно. И занимается любым обеспечением таких дел, от материального до информационного, – с нажимом произнёс начальник. – Что касается остального…

Его прервал требовательный стук в дверь. Терехов едва успел сменить недовольную мину на более-менее приветливую: посетитель не пожелал смиренно ждать в приёмной. Верховскому прежде не приходилось сталкиваться с этим человеком, и, судя по всему, так и полагалось: слишком уж элегантным выглядел строгий тёмно-серый костюм визитёра. Впрочем, породистое умное лицо, чересчур молодое для проглядывавшей на висках серебристой седины, казалось смутно знакомым. Уделяй Верховский больше внимания управской прессе, наверняка вспомнил бы имя щёголя.

– Валентин Николаевич, прошу прощения за вторжение, – произнёс посетитель хорошо поставленным голосом, явно привычным к ораторскому труду. Верховского он едва удостоил символическим кивком. – Мне нужно полчаса вашего внимания. Могу рассчитывать?

– Разумеется, Кирилл Александрович, – Терехов учтиво склонил голову и, зыркнув в сторону подчинённого, прибавил: – Старший лейтенант Верховский, вы свободны.

Свободны так свободны. Важная управская птица метнула в сторону старшего лейтенанта Верховского быстрый взгляд и тут же потеряла к нему интерес. Вот и славно, и так от бесед с высоким начальством с души воротит. Секретарша в приёмной, подперев кулаком щёку, сердито листала расписание поездов; собралась куда-то на новогодние праздники, нимало не задумываясь, что одновременно с ней намылились вон из города несметные полчища столичных жителей, загодя раскупившие все билеты. Сами собой вспомнились слова Терехова о неудачниках. С этой барышней всё понятно, а вот к какому сорту сотрудников господин начальник отдела причисляет себя? Пламенным энтузиастом-то его не назовёшь. Мрачно усмехнувшись себе под нос, Верховский отправился нести вахту на своё рабочее место.

Встретил его там взбудораженный Ерёменко, которому не нравилось заканчивать год неприятной суетой. Ещё бы: бестолковый подчинённый попался в лапы мощного нелегала, которого прохлопал доблестный магконтроль, а значит, у руководства настроение отнюдь не праздничное, что может плохо сказаться на премиях.

– Саня, – сумрачно начал майор, тиская в ладонях свёрнутые в толстую трубку бумаги, – тут такое дело… Раз уж у тебя расписание смен поползло из-за… ну…

– Из-за моей собственной дурости, – любезно подсказал Верховский. – Чего надо, Дим?

– В общем, смена тридцать первого – твоя, – твёрдо заявил Ерёменко, хмуря куцые брови.

– Ладно, – Верховский равнодушно пожал плечами. Вот уж великая печаль… Какая разница, где слушать грохот салютов за окном?

– Вот и хорошо, – с видимым облегчением выдохнул Ерёменко. – Ты как сам-то, оклемался?

– Чего мне будет? – проворчал Верховский, усаживаясь за стол. По правде говоря, серьёзной физкультуры он бы сейчас не выдержал, но сегодня в отделе было тихо, словно вся мелкая преступная сволочь закопалась в сугробы или повесилась на ёлочной мишуре.

– Вот и славно, – рассеянно пробормотал майор, блуждая взглядом по образцово-чистому рабочему столу. – Слушай, займись кой-какой работёнкой, а? Я тебе в почту пришлю список могилок… Ну, которые наш маньяк потревожил. Выпиши мне оттуда всех наших. Может, дотумкаем, кого он так хотел повидать-то…

– Понял, – буркнул Верховский. Что ж, от беготни его отлучили на неопределённый срок: то ли от большой заботы, то ли в наказание. Теперь занимают всякой ерундой, чтоб совсем уж никчёмным себя не чувствовал. – Дим… Что тебе Терехов сказал, когда ты ему отнёс мою писанину?

Ерёменко честно задумался, припоминая.

– Вроде бы что инициатива наказуема. А в чём дело?

– Ни в чём.

Давая понять, что точить лясы больше не намерен, Верховский отвернулся к монитору. Сидеть с чужой группой было паршиво: он не очень хорошо знал этих ребят, не участвовал в их праздной болтовне и не особо ею интересовался, но голоса то и дело отвлекали от работы. В почте обнаружился внушительный список имён – не меньше трёх десятков. Опасная штука эта некромантия: почти все вложения сил – за чужой счёт, а значит, можно нашлёпать целую армию мертвяков и не слишком утомиться. Копать, опять же, могут уже готовые ходячие трупы… Прилежно исполняя указания начальника, Верховский принялся шерстить базу данных. Попадалось на удивление много совпадений; на нескольких досье вдобавок стоял невзрачный значок запрета на выезд из страны – судя по всему, из-за места работы, одного на них всех. Целый институт, что ли, похоронен на треклятом кладбище?..