Медитация сатипаттхана: практическое руководство

Отсутствие загрязнений

В той же Анангана-сутте точно так же придается большое значение узнаванию отсутствия загрязнения. Этот принцип также лежит в основе наставлений по созерцанию ума в Сатипаттхана-сутте. После упоминания необходимости узнавать ментальное состояние, обладающее, например, страстным желанием, в соответствующих наставлениях следует: «узнают ум без страстного желания как “ум без страстного желания”». И то же самое относится к неприятию и заблуждению. Отсутствие желания, неприятия и заблуждения – это настолько же предмет узнавания, как и их присутствие. Таким образом то, что отсутствует, становится присутствующим в результате обращения внимания к отсутствию этого.

Необходимость узнавать как присутствие, так и отсутствие также подразумевается в наставлении из рефрена, где говорится о созерцании возникновения и исчезновения. Отметив, что желание и неприятие, к примеру, возникли, задача состоит в подобном же отмечании того, когда исчезают последующие желание и неприятие. Это также необходимо прилагать к ментальным состояниям, перечисляемым в двух созерцаниях дхарм, которые связаны с препятствиями и факторами пробуждения. Через осознавание того, что определенные ментальные состояния возникают, находят его дополнение в осознавании их окончательного исчезновения. Эти два созерцания в сочетании выясняют, что возникновение и исчезновение – это природа любого ментального состояния.

Существенное значение имеет очевидная из списка ментальных состояний и из рефрена необходимость направлять внимание на исчезновение загрязненного ментального состояния. Задача внимательного наблюдения состоит не только в направлении внимания на присутствие загрязнения, оно также должно направлять внимание на отсутствие загрязнения. В то же время мы можем наслаждаться состоянием ума, ощущать его ткань (фактуру), а также знакомиться с ним. Мы можем чувствовать, насколько это состояние более приятное, если его сравнивать с загрязненным состоянием ума. Знакомясь с различием между присутствием и отсутствием загрязнения, фактурой и ароматом ума в связи с этим, делается интуитивно ясно, почему второе предпочтительнее первого.

Ум подобен ребенку или щенку. Его необходимо поощрять делать то, что мы от него хотим. Представьте, как мы зовем щенка или ребенка по имени, а затем бьем их за то, что ранее они сделали что-то не так. Если вы сделаете это несколько раз, то ребенок или щенок научится не приходить на ваш зов. Точно так же, если мы будем продолжать бить себя частыми разочарованиями и расстройствами, то в уме появятся загрязнения, и тогда мы подвергаемся риску действительно натренировать ум таким образом, что в итоге он больше не будет узнавать загрязнение.

Если мы хотим, чтобы щенок или ребенок приходили к нам, когда мы зовем их по имени, лучше будет поощрять их за это. Почему бы тогда не поощрять себя за не загрязненное состояние ума? Радость от отсутствия загрязнений является мощным инструментом, который обеспечивает быстрое развитие на пути к постоянной свободе от загрязнений.

Это не означает, что при этом закрывают глаза на загрязнения. Напротив, их следует честно признавать, но в идеале без неприятия. Вполне возможно понимать, что загрязнение присутствует в уме, и улыбаться. Мы улыбаемся в ответ на склонность ума делать противоположное тому, чего мы от него хотим. Мы улыбаемся знанию того, что мы следуем постепенным путем, а также тому, что неразумно ожидать, что как только мы садимся, чтобы медитировать, ум просто делает то, что мы хотим.

В действительной практике, каковой могут быть предыдущие четыре созерцания, есть некоторые шансы, что на этой стадии медитации сатипаттханы тот вид ума, который мы переживаем, хотя бы на мгновение будет без желания, без неприязни и, возможно, даже без заблуждающихся отвлечений. Узнавание этого может в свою очередь вести к наслаждению состоянием временного освобождения от желания, неприятия и заблуждения. Хотя корни загрязнений все еще находятся в уме, но по крайней мере сами загрязнения не проявляются на его поверхности. Это вполне достаточная причина для того, чтобы радоваться. И, радуясь таким образом, мы отводим благотворным видам счастья то место, которого они заслуживают на постепенном пути к освобождению. Важность подобных проявлений радости и счастья отмечается в ранних текстах. Согласно Кандарака-сутте, например, развитие на постепенном пути предполагает последовательное очищение (совершенствование) не чувственных видов счастья (MN 51; Anālayo 2003: 167).

Сознательное пробуждение радости, когда постигают, что ум временно свободен, будет во многом способствовать усилению склонности ума оставаться в сфере того, что является благотворным. И это также становится дополнительным стимулом для практики. Развитие привычки радоваться благотворным состояниям ума делает медитацию намного более притягательной, превращая ее в нечто желанное, вместо чего-то, делаемого только из чувства долга. Кроме того, это влечет за собой предвкушение окончательной цели. Окончательной целью здесь является очищение ума от всех загрязнений. Вместо остающихся абстрактных концепций, благодаря узнаванию приятного состояния ума, которое временно свободно от загрязнений, мы можем обладать непосредственным видением цели нашей практики.

Такова радость, которая может быть,

Когда ум свободен, пусть даже временно.