Медитация сатипаттхана: практическое руководство

Чувственное желание

Как уже говорилось в предшествующей главе, первое препятствие чувственного желания (kāmacchanda) следует отличать от желания как такового. Желание (chanda) может выполнять благотворные функции, такие как желание освобождения или блага для других. Тот вид желания, который считается препятствием, является чувственным, то есть поиском счастья в чувственных удовольствиях, сексе и т. д.

Внимательного узнавания наличия чувственного желания или же исследования причин, которые приводят к его возникновению, может быть достаточно для избавления от него. Если этого не происходит и мы хотим ответить на появление чувственного желания тем, что будем продолжать оставаться в описываемой здесь медитации сатипаттханы, тогда следующим этапом может быть обращение внимания на непостоянную природу приятных ощущений. Приятные ощущения неизбежно пройдут, они не будут длиться долго. Понимание этого ослабляет стремление искать счастье в чувственном. Приятные ощущения не только неизбежно меняются, но их исчезновение также рано или поздно освобождает место для возникновения болезненных ощущений. В какой степени мы привязаны к телу во время своей погони за чувственными удовольствиями, в той же самой степени мы будем огорчены, когда возникнет страдание. Понимание присущей этому опасности помогает поддерживать нашу готовность сопротивляться влечению к чувственному.

Если и этого недостаточно, тогда мы можем обратиться к обычному противоядию от появившегося чувственного желания в уме, каковым является обращение внимания на отсутствие действительной привлекательности у того, что вызывает это желание (Anālayo 2003: 194 и 2013: 183). В случае полового влечения это будет созерцание частей тела. Прохождение внимания по всему телу, сопровождаемое сканированием кожи, плоти и костей, занимает ум отвлекающим его действием и устанавливает внимательное наблюдение за телом. Однако главным здесь является привитие отношения отсутствия привязанности. Хотя эти упражнения сатипаттханы особенно связаны с представлением о физической привлекательности, приводящей к половому влечению, они также развивают общее отсутствие привязанности по отношению ко всему, что связано с телом. И это, в свою очередь, подрывает основу, на которой произрастает большая часть наших чувственных желаний.

Другое способствующее условие, помогающее справляться с часто появляющимися чувственными желаниями, – это воздержанность в своих чувствах и еде (Anālayo 2003: 200). То и другое также может использоваться как средство для развития внимательности. Воздержание от чувственных удовольствий имеет ту же цель, что и медитация сатипаттханы в соответствии с той частью рассуждения, на которую я ссылаюсь как на «определение». Как отмечено во второй главе, это определение связывает медитацию сатипаттханы с пребыванием, свободным от желания и недовольства этим миром. Точно так же воздержание от чувственных удовольствий имеет своей целью прекращение возникновения этих двух условий. Это подтверждает, что с практической точки зрения есть определенное совпадение между медитацией сатипаттханы и воздержанием от чувственных удовольствий (Anālayo 2003: 60).

Когда внимательное наблюдение устанавливается у дверей органов чувств, оно может выполнять свою предохраняющую функцию. Во время видения, слышания, обоняния, вкушения или осязания внимательность может быстро предупредить нас о том, что через врата органов чувств поступает информация, которая вполне может привести к негативным последствиям для нашего ума. Воздержание от чувственных удовольствий означает узнавание того, что поступает через органы чувств, не допуская дальнейшего его распространения. Такое сдерживание органов чувств может поддерживаться благодаря тому, что придерживаются определенного поведения, такого как направленный вниз взгляд и пребывание в уединении. Однако поведение может быть не только таким. И действительно, когда выходят в мир, то такое поведение вряд ли возможно поддерживать.

Как можно видеть в Индриябхавана-сутте (MN 152; Anālayo 2017c: 192), одного лишь ограничения чувственного переживания будет недостаточно. Ученик браминского происхождения предположил, сидя перед Буддой, что развитие чувственных способностей в контексте воздержания подразумевает отсутствие видения и слышания. Ответ, который он получил, заключался в том, что если бы это было так, то слепые и глухие могли бы считаться реализованными практикующими. Иными словами, надлежащее развитие чувственного воздержания не является простым избавлением от чувственного контакта. Напротив, требуется тренировка внимательного наблюдения, которая может поддерживаться определенными видами поведения и уединением. Но это лишь способы достижения цели, а не сама цель.

Одним из способов предотвращения возникновения чувственного желания является развитие внимательности за едой. Целью здесь является сохранение осознавания того, что назначение пищи состоит в насыщении тела, а не в стимулировании вкусовых рецепторов. Согласно Брахмаю-сутте, во время принятия пищи Будда воспринимал вкус еды, не испытывая желания по отношению ко вкусу (MN 91; Anālayo 2017c: 202). Пример, представленный Буддой в данном случае, может служить стимулом для внимательного принятия пищи. В частности, надлежащее пережевывание пищи перед тем, как проглотить, когда следует убедиться, что она хорошо измельчена, может приниматься в качестве объекта для внимательного наблюдения. Благодаря этому можно улучшить здоровье, и в то же самое время это ограничивает склонность к перееданию (SN 3.13; Anālayo).

Потенциал развития внимательного наблюдения за принятием пищи и понимание, которое может возникнуть благодаря ему, обычно недооценивается. Согласно рассуждениям в Самьютта-никае, глубокое понимание принятия пищи может привести к выходу за пределы чувственного желания и тем самым – за пределы дальнейших рождений в сфере чувственного (SN 12.63; Anālayo 2017c: 71). Это демонстрирует, что принятие пищи может быть тренировочной основой для развития освобождающего прозрения.

Один из подходов, который может быть полезен в связи с этим, является перемешивание еды. В этом виде практики вся пища помещается в одну чашку, а затем некоторое время перемешивается. Это приводит к такому интересному эффекту, что естественным образом сладкие компоненты еды, такие, например, как изюм, остаются вкусными. Тогда как искусственно подслащенные, такие как шоколад или печенье, при этом смешивании с рисом и овощами теряют всю свою привлекательность. Такая практика перемешивания еды помогает избавиться от искусственно подслащенной пищи и получить удовлетворение в более естественной и здоровой пище. Это практический способ, позволяющий понять, что главное назначение принятия пищи состоит в насыщении тела, а не в том, чтобы получить удовольствие.

Для тех, кто хочет развить этот вид практики немного дальше, есть вариант, при котором пища разжевывается, а затем, перед тем как проглотить, ее вынимают наружу и недолго рассматривают. Еще один связанный с этим вариант этой практики состоит в том, что рассматривают пищу после того, как она естественным образом покидает тело в виде фекалий и мочи. В данном случае то и другое рассматривается в течение недолгого, но достаточного промежутка времени для того, чтобы установить в уме связь между визуальным и обонятельным проявлением пищи, которая была съедена до этого, и приобретенным теперь. Таким образом, вся эта картина принятия пищи формируется в результате этого внимательного исследования. Это позволяет проще преодолевать одностороннее отношение в связи с видом еще не попавшей в рот пищи и ее мимолетным вкусом во время первых нескольких мгновений разжевывания. В конце концов, одержимость определенной пищей основывается на всего лишь этих двух частных аспектах всего процесса принятия пищи.

Кроме того, внимательное исследование также может применяться по отношению к восприятию самого вкуса. Хотя описанные выше подходы уже раскрыли степень, в которой само восприятие вкуса является частью всего процесса усвоения пищи, более близкое рассмотрение этой части далее раскрывает непостоянную природу этого восприятия вкуса.

Медленное и внимательное принятие пищи очень скоро показывает нам, что интерпретируемое умом как кажущееся непрерывным восприятие приятного вкуса на самом деле является серией моментов вкушения, которые не всегда одинаково приятные. Появляется понимание, что, в итоге, степень вкусовой привлекательности этой еды является в определенной степени вопросом ментальной проекции. Именно ум выстраивает моменты вкуса в сочетании с предвкушением, вызванным визуальным и обонятельным восприятием. Понимание той роли, которую таким образом ум играет в этом процессе, помогает нам ослабить привлекательность вкуса, которая заманивает нас своим ложным обещанием истинного удовлетворения посредством приятных ароматов.