Она принадлежит ему

26

Наша биполярка в отношениях начинает меня серьезно волновать. Сама не знаю, что на меня нашло, вылетела как шальная. Жар до сих пор хлещет по моим щекам, словно я гребаная девственница.

Я даже не могу объяснить себе причину, почему смутилась и предпочла сбежать. Отвыкла от него? Или моя внезапная робость — следствие отпечатка его грубости в Норвегии? Не знаю… Качаю головой. Не знаю, но чувствую себя чертовски глупо. И это ощущение усиливается, когда я возвращаюсь в ванную с аптечкой в руках и, конечно же, застаю Эзио с сигаретой, зажатой между губ. Благо, он любезно расположился в ванне.

Услышав шорох, Эзио лениво поворачивает голову в мою сторону, выпуская тонкие струи дыма через нос. Даже в таком состоянии он умудряется снова выглядеть, как на троне.

Всеми силами игнорирую его томный, контролирующий взгляд полуприкрытых глаз и усаживаюсь на край ванны, предварительно достав из аптечки самое необходимое.

Не говоря ни слова, беру его свисающую с борта руку и, положив на свои колени, приступаю к обработке ран, ощущая странный металлический привкус ко рту. Все же было опрометчиво напрашиваться на роль медсестры на голодный желудок. Надеюсь, у него нет перелома: по тому, как рассечены костяшки, можно судить о силе удара. И, по всей видимости, она немаленькая. Правда, Эзио не дает ни намека на то, что ему больно или некомфортно. Его рука на моих коленях неподвижна.

Когда-нибудь я обещаю, что избавлюсь от алкоголя и наркоты в этом доме. Или этот дом избавится от моего мужа.

Вздрагиваю, внезапно ощущая прикосновение к своей спине, и непроизвольно бросаю на него растерянный взгляд. Я так сосредоточилась на его ранах, что совершенно не заметила, как он сделал меня центром своего внимания. А еще застиг врасплох новыми чувствами, с которыми я и понятия не имею что делать. Особенно сейчас. Особенно после всего. Но я должна выдержать свои взбунтовавшиеся эмоции и не показать ему ни одной искорки, что так буйно разжигают его чуткие пальцы. Он этого не заслужил. Вот только мое тело считает иначе и все так же скучает по нему. Как и мое глупое, изуродованное чудовищем сердце.

Закусив изнутри губу, делаю вид, что на меня это никак не влияет, и заканчиваю обработку правой руки. Однако это не так. Влияет. И очень. Только не могу понять, почему вопреки раздражению, мне становится так спокойно и тепло от каждого нового движения его пальцев по моим позвонкам.

Прочищаю горло и, немного нервничая, заправляю вновь выбившийся локон волос за ухо. Не знаю, кого он больше испытывает этими прикосновениями. Кого первым хочет вытолкнуть за выжженную ошибками прошлого грань? Меня? Или себя?

Боже… Трясу головой. Надо же, какие глупости меня посещают, пока его прикосновения плавят мой мозг. Но мне не стоит думать о подобной чуши.

— Давай другую руку, — мой голос звучит чуть громче шепота, и я с трудом сглатываю, осознав это.

Разворачиваюсь сильнее, чтобы перехватить его руку и убрать со своей спины, но прежде, чем позволить мне сделать это, Эзио избавляется от сигареты, затушив ее в пепельнице. Очень любезно с его стороны.

Избегая цепкого взгляда, начинаю обрабатывать костяшки на левой руке, но слишком быстро теряю сдавленный вздох, когда свободная ладонь мужа находит мою обнаженную коленку. Да твою ж мать.

Поерзав на месте, я вновь игнорирую его непонятное внимание к своей персоне, но, как только длинные мужские пальцы достигают внутренней части моего бедра, возмущение не заставляет себя долго ждать.

Тяжело дыша, впиваюсь в него грозным, как я надеюсь, взглядом, вот только в это же мгновение он сжимает мое бедро, и я роняю из рук антисептик и салфетки вместе с коротким писком поражения.

Перевожу дыхание и заставляю себя выпрямиться, чтобы с гордостью дать мерзавцу хотя бы словесную оплеуху.

— Прекрати, — едва ли не шиплю на него, отбрасывая наглую ручищу в воду, и следую взглядом вниз, сквозь прозрачную поверхность воды, где натыкаюсь на его гребаный возбужденный член.

Я уже готова проклинать себя за то, что не отвожу взгляд так быстро, как следовало бы, а когда все-таки делаю это, меня добивает коварная улыбка Эзио. Вот что за подонок?

— Ты трогаешь меня, — он медленно моргает, расслабленно откинувшись на спинку ванной, — а я тебя. Все честно.

Мой рот открывается, чтобы воспротивиться этому заявлению, но в итоге я захлопываю его и поднимаюсь, чтобы молча уйти. Как это сделал бы умный человек. Вот только, видимо, это не обо мне…

Осторожная, но крепкая хватка останавливает меня вместе с выплеснувшейся из ванной водой от резкого движения Эзио.

— Что ты творишь?! — принимаюсь избавляться от плена его сильных пальцев, но он слегка дергает меня на себя, чего становится достаточным, чтобы потерять равновесие, благо я упираюсь ладонями в его плечи, и мне удается сохранить вертикальное положение.

— Я могу тебя попросить об одном одолжении? — тихо и успокаивающе хрипит он.

Выгибаю бровь, ожидая чего угодно, только не того, что слышу дальше:

— Ты не могла бы помассировать мне голову, Фел? Я хочу избавиться от атакующих меня мыслей.

Крошечная часть моего мозга кричит мне послать его к черту, но эти проклятые, полные печали глаза подавляют любой протест.

— Хорошо, — я киваю, вкладывая в свой голос всю имеющуюся жесткость. — Но ты будешь держать свои руки при себе.

Он неспешно обводит меня царапающим взглядом, а после сглатывает так, что я замечаю, как дергается его горло.

— Обещаю.

Не особо доверяя ему, я все же тяну на себя свою руку, и он позволяет мне освободиться. Это приятно удивляет.

Захожу за его спину и, немного помявшись, неуверенно располагаю свои ладони на его влажных плечах. Эзио вмиг напрягается и, кажется, даже выпускает сдавленный вздох сквозь стиснутые зубы, прежде чем откинуть голову и позволить мне зарыться пальцами во влажные смоляные пряди волос. Я сжимаю их достаточно сильно, потому что мне внезапно стало это необходимо, а в наказание получаю мужской стон, после которого создается ощущение, что Эзио перестает дышать. И я вместе с ним, будто тем самым пытаясь скрыть, как волнует меня столь невинная просьба мужа.

Злясь на саму себя, беру мыло и скольжу бруском между ладоней, чтобы немного отвлечься, но затем возвращаю пальцы на густую макушку, принимаясь ее намыливать, и снова колючие эмоции втыкают свои иглы в мою не очень прочную броню.

Особенно когда Эзио начинает размеренно дышать и, прикрыв глаза, полностью отдается моим рукам.

Я не знаю, сколько времени теряю реальность, неспешно разминая шею, затылок, каждый раз задерживаясь в копне его волос, но телефонный звонок, который, по всей видимости, доносится из его штанов, прерывает нас. А точнее, останавливает меня. Эзио же никак не реагирует, пока звонок не повторяется раз в пятый.

Рыкнув, он рывком поднимается в сидячее положение, а потом выбирается из ванны, демонстрируя мне свой упругий зад, прежде чем прячет его под махровым полотенцем. Охренеть, он у него всегда такой был?

Встряхиваю головой, быстро смывая со своих рук пену, и уже собираюсь убраться, но меня задерживает раздраженный крик:

— Какого, блядь, черта?

Резко оборачиваюсь, замечая взбесившегося Эзио, плечи которого ходят ходуном, а свободная от телефона рука придерживает сбоку полотенце.

— Я не беру, значит, я занят! Да срать я хотел! Ты мне на что? Поднимай задницу, сукин ты сын, и делай то, что умеешь лучшего всего. Меня не тревожить по всякой хрени, которую ты в силах решить сам. И забудь, блядь, мой номер хотя бы на один день.

Небрежно сбросив звонок, он швыряет мобильный обратно на свои вещи на полу и с минуту еще стоит неподвижно, смотря в одну точку. После чего шумно выдыхает и проводит ладонью по голове, взъерошивая влажные пряди.

И только успокоившись, Эзио позволяет себе посмотреть на меня.

— Идем спать, Фел. Я чертовски устал.

Он протягивает мне руку, терпеливо ожидая моего согласия, но я лишаю его такого удовольствия и, минуя полуобнаженную фигуру, направляюсь прямиком в кровать.

Эзио всерьез рассчитывает лечь со мной спать?

***

Движение позади вырывает меня из сна, прежде чем я осознаю, что к моей спине прижимается что-то теплое. На мгновение замираю и не дышу. Позволяю себе убедиться, что я не одна, и прямо сейчас тяжелая рука как ни в чем не бывало ложится на мое бедро, провоцируя волну странного волнения затопить меня доверху. Будто не веря, я приподнимаю голову и, обернувшись, натыкаюсь на растрепанную макушку угольно-черных волос. Быстро возвращаюсь на подушку и, неспешно хлопая ресницами в полумраке рассвета, срываюсь на короткие вдохи, в то время как винтики в моей голове уже вращаются с космической скоростью. Постепенно кинолента вчерашних событий заставляет сердце еще больше заходиться в судорожном ритме. Мне даже требуется минута, чтобы успокоить взметнувшуюся к горлу панику. Эзио. В нашей кровати. Прикрываю глаза и сглатываю, снова возвращаясь во вчера…

Меня будит жуткое чувство голода, но тем не менее урчащий живот не мешает мне с наслаждением потянуться в кровати. Я и правда ощущаю себя восхитительно отдохнувшей вопреки всему, а когда открываю глаза и натыкаюсь на часы, понимаю почему.

Время уже перевалило за полдень, и от осознания этого я окончательно выбираюсь из томной неги. Делаю короткий вздох и запускаю пальцы в волосы, медленно массируя кожу головы. Даже не помню, как снова отключилась… Я ведь просыпалась?!

Поворачиваюсь туда, где, я отчетливо помню, лежал Эзио, но натыкаюсь на пустую подушку. Неприятное разочарование проскальзывает в груди, и я протягиваю руку, проводя ладонью по простыне, словно надеясь почувствовать его тепло. Но вместо этого пальцы натыкаются на что-то твердое. От удивления мои брови поднимаются вверх, и я замираю, осторожно ощупывая небольшую коробочку, прежде чем откидываю простынь.

Мой взгляд натыкается на маленькую черную бархатную коробочку, поверх которой лежит белая карточка. Ладони становятся влажными, а под кожей мгновенно разливается волнение и предвкушение. Даже не читая ее, я уже знаю, чьих рук это дело. И еще до того, как переворачиваю записку, сердце срывается в галоп.

«Я уже давно не спал так спокойно».

Сглатываю и, приподнявшись на локте, открываю коробочку, внутри которой лежит изящный браслет из белого золота с маленьким, инкрустированным алмазами мотыльком. Такая хрупкая красота. А цвет алмазов очень подходит к моим глазам. Эзио выбирал его для меня. И от осознания этого у меня начинает сосать под ложечкой.

Когда он успел?

Пребывая в полной растерянности, присаживаюсь и с осторожностью примеряю браслет на запястье, с трудом застегивая застежку дрожащими пальцами.

Мне нравится. Это… это восхитительно.

Прикрываю глаза и отчаянно качаю головой. Даже такими прекрасными поступками он разрушает меня. Словно этот мужчина не способен ни на что другое.

Внезапный грохот вынуждает меня вздрогнуть и спустить ноги с кровати. А когда звук повторяется, я уже точно знаю, что не останусь на месте, и буквально через мгновение поправляю на себе халат и устремляюсь за дверь. Но и двух шагов не делаю, как замираю в неверии и каком-то изумлении.