Она принадлежит ему

29

Филиция

Мандраж не отпускает меня ни на секунду. С тех самых пор, как я заметила на соседней подушке подарок от Эзио, когда вышла из спальни и увидела, как из детской выносят мебель, и до самого последнего кусочка, который он скормил мне со своей тарелки, пока я сидела на его твердых коленях.

От того, каким властным тоном он говорил, мои бедра сжимались от нахлынувшего желания, а от того, с какой нежностью он кормил меня и одновременно трахал глазами мой рот, бросало в жар.

Мурашки все еще табунами бегают по телу, а трепещущее сердце до сих пор то падает куда-то вниз, то взлетает к самому горлу. Я не могла и предположить, насколько искушающим может быть этот мужчина.

Каждый раз, как только мой язык касался его пальцев, задерживаясь там дольше, чем это было необходимо, между нами прокатывал электрический импульс, превращая меня в комок неизвестных мне эмоций.

Застегивая подрагивающими пальцами мелкие пуговицы блузки, перевожу дыхание, прежде чем начинаю укладывать свои медные волосы в строгий пучок.

После столь будоражащего обеда я выбираю самый консервативный образ на вечер. Слишком быстро он хочет получить от меня белый флаг в виде моих трусиков.

Мысль о подобном обвивается вокруг дрожащего горла тугой петлей, заставляя голову идти кругом. Мне становится жарко. Но я отказываюсь верить в то, что возбуждена. Нет. Я просто нервничаю.

Тяжело сглатываю и на мгновение прикрываю глаза.

Узнавать его будет не самым простым испытанием, потому что держать холодную оборону становится все сложнее.

Да боже мой, о чем я?

Я сегодня в его руках была податливей зефира на палочке. И мне настолько понравилась вот эта его доминирующая забота, что и желания не возникло укусить его. А еще, ко всему прочему, я не почувствовала присутствия алкоголя в его жарком дыхании.

За одно утро столько поступков, что я просто-напросто потерялась среди эмоций, чувств и его древесно-мускусного аромата. Он будто загипнотизировал меня своим эксклюзивным запахом, и мне ничего так не хотелось, как угодить ему. И я угождала, покорно принимая пищу из его рук. До последней крошки. Но самое мучительное было наблюдать в опасной близости то, как всякий раз он облизывал свои длинные пальцы идеальными губами. И,черт возьми, он делал это… горячо. Удивительно, как еще его эрекция не задымилась под моими бедрами.

Трясу головой с глупой улыбкой на губах. Если не прекращу, то вся моя решительность железной леди рухнет, как только я выйду за дверь. А мне бы не хотелось давать ему на свидании такую власть, как сегодня за обедом, потому что у меня есть вопросы, которые я хочу уладить.

Закончив обводить губы красной помадой, закрываю колпачок и убираю ее в сумочку.

Ничего ведь страшного не будет, если я выделю их?

Почему-то мне захотелось впервые за долгое время добавить капельку красок в свой серый мир. Но сегодня утром я ощутила теплый вкус надежды на рассвет. Быть может, если после всего, что произошло, мы попробуем заново, я смогу чаще чувствовать себя… живой?

Да, именно так я сегодня ощущаю себя. Живой.

Делаю глубокий вздох и напоследок бросаю оценивающий взгляд в зеркало.

Разглаживаю на животе воздушную шифоновую блузку кремового цвета, поворачиваясь и осматривая изменившуюся фигуру со всех сторон.

Я старалась подобрать из старого гардероба то, что скроет мою излишнюю худобу, но все же юбка-карандаш сидит свободнее на бедрах, чем раньше. Ну ничего. Скоро все наладится. Я больше не буду изводить себя голодовками.

Завершаю свой образ несколькими каплями парфюма, укутываясь нежным цветочно-фруктовым шлейфом, и последний штрих, маленькая брошка из драгоценных камней.

Схватив с туалетного столика сумочку, я выхожу из комнаты и, дрожа от странного предвкушения, спускаюсь вниз. Хорошо, что мой выбор остановился на комфортных лодочках с пятисантиметровым каблуком.

Когда в последний раз я куда-то наряжалась, как леди? В прошлой жизни. Уже и не вспомню. Да я и не хочу вспоминать. Не сейчас.

Замираю на ступени, заметив подошедшего к лестнице Эзио в черном в серую полоску костюме-тройке. На идеально выглаженном жилете закреплено несколько золотых цепей, волосы на висках стали короче, а хохолок угольных волос аккуратно уложен. По позвоночнику пробегает дрожь от того, как аристократично он выглядит, а его ранее потухшие глаза сегодня наполненные моим любимым аквамарином и блеском, который становится заметней, когда Эзио бегло царапает взглядом мои губы, а затем и весь строгий образ. Я даже вижу, как он сглатывает, задержавшись дольше положенного на моих бедрах.

Игнорируя слабую дрожь в ногах, я продолжаю спускаться дальше, не в силах разорвать зрительный контакт с мужем. А как только преодолеваю последнюю ступень, он протягивает мне раскрытую ладонь, и я вкладываю в нее свою.

— Хорошо выглядишь, Фел. — Его губы дергаются в однобокой улыбке, когда он склоняет голову набок. — Намечаются какие-то переговоры?

— Спасибо, — натянуто улыбаюсь, все еще нервничая под прицелом его властного взгляда. — Да, мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Эзио кивает, слегка улыбаясь мне и утягивает за собой, собственнически положив свою ладонь мне на поясницу. Одно прикосновение, но сколько в нем силы и желания. Я чувствую их так, словно они проникают в меня через кожу. Это мое первое свидание в жизни. И оно точно не пройдет так, как мечтают наивные девочки. Оно определенно будет подстать моему злодею…

***

Всю дорогу в машине напряжение между нами так неумолимо накалялось, что его буквально можно было почувствовать на физическом уровне. Эзио даже старался избегать какого-либо контакта со мной. Вот только взглядом раз за разом с голодом и присущей ему наглостью скользил по моим ногам. Он поджигал мое тело, даже не прикасаясь. И в какой-то момент я была совершенно уверена, что он вот-вот закурит сигарету или плюнет на благородство, задерет мою юбку и оттрахает в лучших традициях порно.

Господи!

Уверена, время, проведенное в ограниченном пространстве, далось нам обоим непросто.

Я повторяла имя господа каждый раз, когда ловила на себе жадное внимание Эзио, молясь о том, чтобы гребаный водитель как можно скорее довез нас до места назначения. Меня страшила мысль, что будет, не сдерживай он себя. Ведь сколько бы обещаний удовольствия мне ни дарили его глаза, к близости на таком уровне я еще не готова.

Эзио привозит меня в один из своих клубов, объяснив свой выбор тем, что сейчас неспокойное время, и так будет безопасней для меня. Но я оказываюсь приятно удивлена, когда передо мной распахиваются двери в его кабинет, и единственное, что мне бросается в глаза, — накрытый для ужина стол, на котором стоят две длинных свечи. И только они являются источником света среди окружающей нас темноты.

Колючие мурашки пересчитывают каждый позвонок, когда Эзио подталкивает меня вперед, положив ладонь мне на поясницу. Не знаю почему, но во всей этой мрачной атмосфере есть что-то, что вызывает у меня извращенное возбуждение, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не сжать бедра.

Моя невидимая связь с этим мужчиной всегда поражала меня. Чтобы он ни делал, какие бы чудовищные поступки ни совершал, нить уязвимости, связывающая нас, никогда не рвется. Я всегда чувствую его, рядом с ним все мои эмоции предают меня. Даже когда пытаюсь поставить блок, Эзио, подобно телепорту, проникает в мой мозг и не позволяет спрятаться от него. А сегодня он отчетливо дает мне понять, что намерен укрепить эту связь между нами как можно сильнее. И этому становится все сложнее противостоять.

Скрип ножек стула по полу звучит слишком громко в тишине, и я вздрагиваю, но заглушаю волнение, торопливо усаживаясь на предложенное мне место.

Следом Эзио выдвигает свой стул и садится напротив, грациозным движением руки располагая на своих коленях салфетку. Мое сердце трепещет. Немного помешкав, я делаю то же самое, манерно расправляя плечи и бросая взгляд на своего мужа.

Странное напряжение все больше и больше набирает обороты. И оно скручивает мои нервы в узел. Особенно когда я обращаю внимание на то, что еда стоит только на моей части стола.

— Ты не будешь есть? — удивление проскальзывает вмоем тоне.

— Я испытываю другой голод.

Ну да. Разумеется.

Коротко улыбаюсь ему и сразу пытаюсь сменить тему.

— Я думала, на свидании предполагается обоюдное принятие пищи.

— Я ел четыре часа назад.

Не могу понять, он нервничает? Его ответы острее лезвия ножа. Может, ему стоит покурить? Или что ему там помогает расслабиться.

— Поешь, — Эзио прикрывает глаза, кивая в такт. — Потом нам подадут напитки. Не хочу, чтобы ты свалилась после первого же глотка вина.

Сжимаю губы, чтобы не показать, как меня забавляет проявление его заботы. Думаю, он старается.

Молча беру приборы и приступаю к пасте с морепродуктами. Правда, под его пристальным взглядом глотать получается с трудом. И я снова испытываю укол искаженного возбуждения. Мой муж — необычный человек.

Стараясь абстрагироваться от собственнического внимания Эзио, я продолжаю наматывать спагетти на вилку и засовывать их себе в рот. Пару раз, ведомая особым чувством, я даже наклоняюсь через стол и подношу вилку с пастой к его губам.

Я кормлю своего мужа точно так же, как это делал и он. Ну почти. В моем исполнении это выглядит более невинно. Но когда Эзио проглатывает остатки пищи и вытирает свои губы большим пальцем, облизывая его прямо на моих глазах, я едва ли не упускаю стон поражения. Святое дерьмо!

Наконец, второй этап нашего странного притяжения подходит к концу, и только я выдыхаю, как стук в дверь за секунду разрушает наше напряженное молчание. После чего в кабинете появляются два официанта, и спустя мгновение один из них забирает ненужную посуду, а второй уже расставляет закуски: сырные и фруктовые нарезки, для меня наполняет бокал вина, а для Эзио…ставит бутылку минеральной воды и стакан. Что ж. Мой муж настроен решительно. И в своих переменах, и в завоевании моего расположения. У этого человека нет золотой середины. Либо все. Либо ничего.

Одобрительным кивком он избавляется от прислуг, и мы вновь остаемся наедине.

Эзио делает небольшой глоток воды и возвращает стакан на стол, откидываясь на спинку стула.

— О чем ты хотела поговорить? — произносит он своим чувственным голосом, и мне тут же требуется глоток вина.

Облизав губы, я тоже устраиваюсь поудобнее и закидываю ногу на ногу. Сначала это кажется забавным...

— Во-первых, — опускаю руки на подлокотники, подражая его властной позе, — я хочу навестить свою подругу.

— Не обсуждается, — звучит резкий ответ, порождая в моей груди невидимую трещину, зато его лицо даже не дрогнуло. Кроме глаз, потемневших до пугающего оттенка. Эзио сглатывает и поправляет галстук, будто тот его душит. Кажется, я задела занозу… — Если ты хочешь увидеться с ней, пригласи ее к нам.

И все же его темперамент неисправим.

Втягиваю воздух и, поерзав на стуле, подаюсь вперед, опираясь на край стола локтями. Злость. Мне нравится это чувство. Оно помогает мне быть решительней. Смелей. И честней.