Она принадлежит ему

Эпилог

Я скучаю по нему.

Прошел месяц. Как доктор и говорил, Эзио вывели из искусственной комы, и теперь он может дышать самостоятельно, вот только чудо на этом закончилось. Потому что он не пришел в себя, как должен был. И этот факт разрывает мою душу на ошметки. Врачи успокаивают, что такое случается и нужно ждать. И я жду. Месяц, а потом еще один, но его льдистые глаза остаются неподвижны. Однако я борюсь. Борюсь с угасающей надеждой и страхом, что однажды не смогу увидеть его невероятные голубые глаза. Или с мыслью о том, что еще немного, и я сойду с ума от потерянного без него времени.

Четыре месяца…

Четыре месяца я слушала ложь, но верила в нее и в то, что когда-нибудь мой муж вернется ко мне.

Четыре месяца я жду его, позволяя воспоминаниям о нас разрушать меня в одиночестве. И, даже будучи беременной, я чувствую себя покинутой.

Четыре месяца я не переставала говорить с Эзио, есть рядом с ним и спать тоже. Я не переставала класть его руку на уже округлившийся живот в надежде, что оттуда кто-нибудь откликнется. Но ни ребенок, ни Эзио не давали мне никаких знаков. И тревога усиливалась с каждым днем, потому что срок беременности был уже приличный, и я должна была почувствовать хотя бы один толчок. Один слабенький, крохотный толчок. Но Афелия ни разу не дала знать, что слышит мой голос или чувствует близость своего папочки.

Несколько недель назад доктор сообщил на узи пол ребенка. Девочка. У нас родится маленькая чудесная девочка. Которая будет носить большие банты, для которой мы купим маленького пони и крошечные пуанты. Эзио будет учить ее верховой езде, а я — танцевать с ней по вечерам. Эта сказка в какой-то мере помогает мне держаться среди окружающей нас темноты. Каждый вечер, лежа рядом с Эзио, я представляю нашу малышку в розовой воздушной пачке, с кудряшками и темными как ночь волосами. Почему-то мне кажется, она будет именно такой. Я говорю об этом Эзио каждый день. Но он меня не слышит.

Внезапно я вздрагиваю от писка, а после замечаю скачок на экране. Удерживая книгу на коленях, я сильнее сжимаю Эзио за руку, прежде чем пищание датчика усиливается, показывая ускоряющееся сердцебиение. Мое сейчас даже быстрее. Что-то не так. Я тут же откидываю книгу в сторону и беру телефон, чтобы позвонить Винченцо, но меня перекидывают на голосовую почту. Желчь подступает к горлу и обжигает.

— Черт, черт, черт, — паника нарастает, пока я быстро печатаю подручному сообщение, а после и доктору Алигьери, который почему-то не берет трубку еще с утра. Закончив, небрежно бросаю телефон на прикроватную тумбу и возвращаюсь к своему мужу, снова взяв его руку в свои ладони.

— Не оставляй нас. Я так долго ждала тебя, Эзио. Ты не можешь… Не можешь так поступить со мной, — шепчу дрожащим голосом и прижимаю его неподвижные пальцы к своим губам, но в следующее мгновение происходит то, что выбивает из моих легких весь кислород. Легкий пинок. Я почувствовала его. Тот самый, которого я ждала так же сильно, как и пробуждения Эзио. Боже мой… Медленно пересаживаюсь на край кровати и сглатываю предвестники слез, но они снова грозят напасть на меня. Ахаю, ощутив еще один пинок, и в этот момент слезы радости впервые за долгое время осветили мои глаза. Не теряя ни секунды, я прикладываю ладонь Эзио к своему животу и с замиранием сердца дожидаюсь еще одного толчка нашей крошки.

— Ты чувствуешь? Боже, Эзио, ты чувствуешь ее? Наша девочка передает нам привет, — мой голос скрипит от удушливых слез. — Открой глаза, милый. Ты так нам нужен, — рыдания прорываются наружу, и все расплывается от соленых капель. — Вернись к нам… — Утыкаюсь лбом в его и, еле сдерживая рыдания, шепчу, прикрыв глаза и обняв его лицо ладонями: — Не оставляй нас.

Мои плечи содрогаются, когда осознание, что я только что ощутила нашу маленькую Афелию, доходит и обосновывается в моем разуме. В подтверждение она снова шевелится, дергая за струны моего дребезжащего сердца. А потом происходит то, что заставляет его замереть…

— Никогда, — раздается хриплый звук до боли родного голоса, и я чувствую, как шевелятся его губы.— Я никогда не оставлю вас.

Резко втянув возух, я отшатываюсь и, проморгавшись от слез, впиваюсь неверящим взглядом в Эзио, но его глаза все еще закрыты. А затем я вздрагиваю от слабого прикосновения. Его ладонь на моем животе, правда, уже в следующее мгновение она норовит обессиленно упасть вниз, но я тут же подхватываю ее и прижимаю обратно.

В этот момент он открывает глаза, и мое дыхание становится прерывистым. Надежда по новой расцветает в груди огненным цветком, а я тону в темно-синей радужке ледников. Он вернулся.

Наклоняюсь, чтобы прижаться к его бесцветным губам своими, но, прежде чем поцеловать их, шепчу:

— Я так боялась, что не успею тебе сказать. — Мотаю головой, продолжая тихим шепотом: — У нас будет девочка. Наша маленькая Афелия.

Эзио опускает тяжелую ладонь на мой затылок и прижимает меня к себе еще крепче.

— Я слышал. Я всегда тебя слышал, la mia falena…

Конец первой части.