Она принадлежит ему

30

К тому времени, как я оказываюсь в машине, мои эмоции достигают своего пика. Повязка на глазах нагнетает и без того заведенные нервы. Я то и дело облизываю пересохшие от частого дыхания губы.

Я знаю своего мужа больше семи лет и еще никогда не была так неуверенна, чего ожидать от него дальше. Ведь он определенно что-то задумал. И это что-то совершенно не свойственно ему. Как и эти замашки с завязыванием глаз… Боже. Его покусал Кристиан Грей? Я даже и не подозревала, что Эзио может быть… таким. Заботливым. Обходительным. Соблазняющим. Ну и конечно же раздражающим, потому что этот мерзавец все равно остается при своих принципах эгоистичного злодея. Но вопреки всему мое тело горит от предвкушения неизвестности. И мне приходится потереть вспотевшие ладони о бедра, чтобы хоть немного заглушить гул внутри себя.

Я настолько напряжена, что за всю дорогу не обмолвилась с сидящим рядом мужем ни словом. Только изредка слышала, как шуршит ткань его дорогого костюма. И знала, что он за мной наблюдает. Чувствовала это. А тот факт, что он смотрит и не предпринимает ни малейшей попытки прикоснуться ко мне, добавляет особого предвкушения, наполняющего низ моего живота горячей тяжестью. И от этого я нервничаю еще больше. Какого черта?

Но самое странное в том, что я даже ни разу не попыталась снять эту чертову повязку. И я лучше оправдаю это тем, что потакаю гангстеру, чем признаюсь, что мне понравилось видеть мужа с такой стороны. А мне, черт возьми, понравилось. Аромат его ледяной самоуверенности буквально пробирается в мои легкие подобно приходу от экстази. И своим покорным поведением я отлично даю ему это понять. Хотя почему я должна сопротивляться, если все равно будет так, как он хочет. И все же, как только машина останавливается я тянусь к повязке, оказываясь пойманной за руку.

— Подожди, еще немного, — обещает он тихим хриплым голосом и я кусаю губу изнутри, прекращая попытки сорвать с глаз повязку.

Нервно облизнувшись, опускаю ладони на колени и, сжав их, ожидаю дальнейших указаний. Эзио молча выходит из машины, с характерным хлопком закрывая за собой дверцу. И уже через мгновение открывает дверь с моей стороны, разрешая прохладному порыву ветра заставить мои соски затвердеть.

Взволнованная происходящим, я пытаюсь встать на дрожащие ноги, но Эзио не позволяет мне оступиться и я случайно нахожу опору, уткнувшись носом ему в шею. Вдох, и я задыхаюсь древесным ароматом мужской кожи. Выдох. Вдох. Это оказывается слишком приятно, чтобы соблюсти правила приличной леди и поспешить отстраниться. Но все-таки я отстраняюсь, вздрагивая когда на мои плечи опускается тяжелая ткань пиджака за секунду окутывающая мое сознание его эксклюзивным запахом. А еще я улавливаю ноты табака, разумеется, он не бросил свою пагубную привычку.

Я совершенно не знаю, куда он меня привез. Но судя по тому, что мы оказываемся в каком-то помещении, где цокот моих каблуков отдается громких эхом, мы не дома. А сладкий запах попкорна заводит меня в еще большее заблуждение. Я не представляю Эзио в таких местах, где пахнет детским праздником.

Он останавливает меня, положив ладонь на живот, и я дергаюсь, ощутив, как все мои нервные окончания тревожно зазвенели под кожей. Скрип и Эзио вновь помогает мне двигаться в заданном им направлении. Я случайно спотыкаюсь обо что-то и оказываюсь снова в крепких объятиях мужа, ловя на затылке порывы его теплого дыхания. Присутствие Эзио позади меня невозможно игнорировать. А он словно нарочно дразнит, заставляя томиться в предвкушении и сгорать от противоречивых эмоций, расстреливающих мой мозг в упор.

Шелк соскальзывает с моих глаз и я втягиваю воздух носом, не рискуя открыть их. А я ведь всю дорогу хотела хотя бы разочек подглянуть. Но получив желанное, почему-то страшусь это сделать. Страшусь того, что он слишком быстро заставит меня влюбиться в него заново. Ведь мне уже нравится.

— Посмотри вперед, Фел, — властный шепот обжигает мою ушную раковину и внезапно жар стоящего позади тела исчезает.

Не медля ни секунды больше, выполняю его требование и тут же оказываюсь застигнута врасплох. В моменте я задыхаюсь от поражения, которое взрывается внутри меня, потому что он привез нас в кинотеатр. Бог. Мой. Сам Эзио Торричели арендовал целый кинотеатр для просмотра фильма?

Разворачиваюсь и впиваюсь в Эзио стеклянными глазами.

— Ты шутишь? — вскидываю руки вверх, не найдя больше слов описать свои эмоции.

Он качает головой.

— Ты ведь знаешь, я никогда не шучу, — его глаза поблескивают чем-то восхитительным в полумраке и галантным жестом он просит меня занять мягкое кресло, перед которым стоит небольшой столик с бокалами и бутылкой вина. На этот раз фужера два и этот факт приятно согревает меня. Пить в одиночестве, да еще в его компании, это наказание.

— И что же мы будем смотреть? — я улыбаюсь, пытаясь не показывать своих эмоций, пробивающихся сквозь меня наружу словно солнечные лучи.

— Классику, — спокойно осведомляет Эзио, присаживаясь рядом и, наполнив бокал красной жидкостью, протягивает его мне. После этого наполняет свой и, откинувшись в кресло, салютует: — Приятного просмотра, мотылек. — Подмигивает и делает греховный глоток вина, дразня меня дергающимся кадыком.

Отворачиваюсь и тоже спасаюсь в трех глотках терпко-фруктового напитка, пока не понимаю какой фильм выбрал мой муж. "Девять с половиной недель". Он, черт возьми, издевается?

***

Прошло пятнадцать минут, а я не могу никак расслабиться, невольно проводя параллель с сегодняшним свиданием, наблюдая, как Джон Грей медленно поглощает спагетти. Мужчина просто втягивает в себя макаронину, не представляя, как сексуально это выглядит в его исполнении, и я, как и Элизабет, не могу отвезти глаз, зачарованная им. А когда он останавливается на улице и заботливо укутывает ее в шарф, мурашки бегут до самого затылка, и я отвожу взгляд в сторону, чтобы притупить растущий в горле ком. Сколько бы раз я ни смотрела этот фильм, на этот моменте глаза начинает жечь от подступающих слез. И я прекрасно знаю, что меня ждет дальше.

— Почему этот фильм? — все же решаюсь вывести Эзио на чистую воду, повернув голову в его сторону. И отвлечься от происходящего на экране, который так некстати освещает наши лица в полумраке. И мои зардевшиеся от вина щеки. Эзио не мог знать, как я люблю эту мелодраму.

Вот только мои переживания напрасны, потому что он даже бровью не ведет, разве что призывает к тишине, приложив указательный палец к губам. Это ловушка. Я точно знаю. Как и то, что смотреть этот фильм в компании его властной энергетики будет горькой пыткой. И она уже началась.

Поерзав на месте, я допиваю остатки вина и вновь погружаюсь в эротическую мелодраму, боковым зрением замечая, как изредка Эзио подносит бокал к губам. И, в отличие от меня, наслаждается вкусом вина, я же пытаюсь заглушить алкоголем эмоции, вновь сорвавшиеся с цепи. Он ведь не думает, что я поверю в его бескорыстный порыв посмотреть фильм? Этот мужчина всегда преследует свои цели, и меня настораживает его хладнокровие в достижении желаемого.

— Я завяжу тебе глаза, — экранный голос Микки Рурка вырывает меня из мыслей, и я чувствую, как жар скручивает низ живота, предательски ускоряя мое сердцебиение. Я десятки раз видела этот фильм и с легкостью могла бы не выдавать свое волнение, сохранив способность нормально дышать, но… Прикрыв глаза, нервно сглатываю. Но не тогда, когда Эзио сидит в ничтожных сантиметрах от меня и смотрит на то, как главный герой доводит женщину до потери чувств одним лишь кусочком льда… О чем он сейчас думает? Хотел бы проделать то же самое с моим телом? Был бы мой муж также аккуратен? Доводил бы меня медленно до исступления своими длинными пальцами? Или, может, пожелал бы большего, глядя на то, как капелька воды неспешно стекает по дрожащему животу? А я? Позволила бы ему зайти дальше?

Не знаю…

Я даже не представляю, каково было бы ощутить на себе такую горькую нежность от своего мужа. Черт возьми, кажется, еще немного подобных фантазий, и я сама начну плавиться, как этот кубик льда в руках обворожительного соблазнителя Джона Грея.

Есть что-то эйфорическое в этом моменте. И у меня нет сил игнорировать это. Я настолько напряжена, что готова заискриться от малейшего движения, а когда случайно ловлю на себе голодный взгляд Эзио, внутри все переворачивается и с болью падает куда-то вниз. Он все это время смотрел на меня?

Жар еще хлеще расползается по всему телу, грозя задушить меня, пока я старательно глушу вспыхнувшее возбуждение, сжав бедра вместе. И все же из меня вырывается удушливый смешок, прежде чем я успеваю его проглотить. Нет, во всем виноват алкоголь, гуляющий по моим венам. Вместо того, чтобы успокоить и без того взвинченные нервы, он толкает меня навстречу искушению, которое мне обещают глаза мужа.

Смутившись обстановки, прочищаю горло и тянусь за бокалом, потому что мне больше нечем отвлечь себя, но Эзио перехватывает мою руку, застав меня врасплох.

— Хватит вина, Фел. Ты и так достаточно возбуждена, — его поучительный тон царапает мой самоконтроль, заставляя смутиться еще больше. — Я не хочу, чтобы алкоголь стал причиной твоих действий. Потому что это будет ложь, чего я категорически не выношу, — уверено добавляет он, склонившись чуть ближе ко мне. В тот же миг я, взволнованно дыша, сама подаюсь ему навстречу и впиваюсь в него обвинительным взглядом.

Такой самоуверенный подонок!

— Ох, Эзио! — саркастично выплевываю я. — Вот только не нужно делать вид, что ты не добивался этого! — делаю глубокий вдох, забывая о фильме и готовая злым криком погасить вспыхнувшее желание. — Ты все это сделал специально, мой дорогой муженек. И могу сказать, что даже перестарался. Потому что я не хочу этого, ясно? Я не прыгну на твой член после одного свидания. И не жди от меня этого! Я готова налаживать отношения… но без… — взмахиваю рукой, — без вот этого вот всего. Это не ты! И не нужно обещать мне, что моя жизнь когда-нибудь станет сказкой рядом с тобой!

— Я и не жду, — невозмутимо перебивает он, вынудив меня заткнуться. — Разве что поцелуя. Думаю, что заслужил его, и ты хочешь мне его подарить.

Прикусываю нижнюю губу. Какой же гад!

— Ну конечно! — злюсь, принимая попытку высвободить свою руку, однако Эзио дает мне понять, что не стоит дергаться, сжав свои пальцы крепче.

— Ты возбуждена и злишься, что не можешь поступиться своими принципами. — Он кивает. — Потому что ты хочешь поцеловать меня, Фел. Я понимаю.

— Конечно нет!

И без того разгоряченные щеки пылают, как у подростка. На что он склоняет голову,, прищуриваясь в мою сторону.

— Не искушай меня ложью, мотылек.

Предупреждает достаточно красноречивой интонацией, и я должна была бы услышать нотки опасности в ней, но я оглохла от эгоистичного желания влепить ему пощечину.

Хотя бы словесную.

— Ты слишком самоуверен, Эзио, и всегда был таким. В этом твоя проблема. Ты продолжаешь думать, что я все еще зависима от чувств к тебе, а я всего лишь навсего хочу потрахаться, но не с тобой…

Мои слова обрываются испуганным писком, когда я приземляюсь задницей на его твердые колени. Секунда — и моя спина прижата к его груди.