Она принадлежит ему

33

Филиция

— Киро, не нужно стоять надо мной тенью, — я отрываю взгляд от меню и перевожу его на солдата, загораживающего солнечный свет. — Сядь там же, где и Массимо. Будь так любезен.

Замечаю, как дергаются мужские челюсти, когда он осматривается по сторонам, после чего, сдержанно кивнув, все-таки усаживается за соседний столик к другим охранникам, которых Эзио приставил ко мне. Еще несколько рассредоточены по всему периметру ресторана. Только с этим условием Эзио согласился выпустить меня за пределы нашего поместья. И причина беспокойства моего мужа не кроется в том, что я снова убегу. Нет. Якудза. Их люди в последнее время доставляют много проблем синдикату. Я не сильно осведомлена на этот счет, но, судя по подслушанному пару дней назад разговору, отношения с одной из самых опасных мафий становятся все напряженнее и напряженнее.

На фоне этого Эзио практически всегда пропадает либо на встречах, либо у себя в кабинете в компании Винченцо, либо уединяется за шахматной доской с сигаретой и бокалом виски. В последнем случае я не отказываю себе в удовольствии тайно полюбоваться им, как и делала это раньше. До тех пор, пока не нахожу в своих мыслях странный факт того, что скучаю по нему. Обычно в этот момент я одергиваю себя и иду заниматься чем угодно, лишь бы отвлечься от этого навязчивого ощущения.

Я по-прежнему упрямо избегаю своих чувств. И нет, это не мешает мне кончать с помощью его пальцев, когда после тяжелого дня Эзио находит успокоение во мне. Иногда мы даже не разговариваем, ведь зачастую он является за полночь и первым делом просто зарывается лицом в мои волосы и дышит мной. Словно это его маленький обряд, чтобы выбраться из темноты, в которой он находился целый день. И, только расслабившись, Эзио проскальзывает под шелк простыней и заполняет свое отсутствие губами, языком и мужественными руками.

Эзио Торричели все еще в роли джентльмена склоняет перед моим удовольствием колено, свое же получает в часовом прохладном душе, заставляя меня краснеть от картинок, которые выдает мне моя фантазия. Так что я не сильно против его частого отсутствия, потому что компенсация меня вполне устраивает, да и мне самой есть над чем подумать наедине с собой. И к тому же я приняла милость мужа и решила заняться ремонтом нашего дома, правда, кроме одной комнаты. Той, что когда-то была детской, но, не желая затрагивать болезненную тему, я не расспрашиваю его о причинах такого решения. Эзио вправе закрыть ее ото всех, и от себя в том числе. Он и так сделал достаточно поступков, чтобы позволить этому дому ожить. И мне вместе с ним.

— Филиция! — женский возглас вырывает меня из мыслей, и я вздрагиваю, замечая приближающуюся подругу.

Улыбка сама по себе растягивает мои губы, и я поднимаюсь, чтобы заключить Джи в теплые объятья.

— Я так рада тебя видеть! — радостно раздается над моим ухом. — Если бы твой муж не позволил нам встретиться, я бы объявила ему войну, — грозится Джиа, и я не сдерживаюсь от смеха, когда мы расслабляем объятья, и я, наконец, могу сказать хоть слово, потому что она застала меня врасплох.

— Если бы он запер меня дома, я бы заколола его вилкой, — мы снова смеемся, сжимая руки друг друга. Что-то в ней изменилось. Внешне. Не могу понять причину, но выглядит она невероятно хорошо. По крайней мере, я успеваю это оценить до того, как опять теряюсь в эмоциях и быстро обнимаю ее, пряча предательскую влагу на плече подруги. — Я так переживала за тебя… — шепчу, качая головой. — Прости меня, Джиа…

— Так, — она силой отстраняет меня за плечи. — Что за слезы? Думаешь, я не смогла бы надрать твоему муженьку задницу?

Я всхлипываю со смехом и спешно смахиваю большие капли с ресниц.

— Думаю, мне не стоило вовлекать тебя в нашу семейную передрягу.

— Прекрати, кто, если не я? Ты ведь знаешь, что я всегда помогу. И всегда буду на твоей стороне, — Джиа ласково поглаживает мои плечи большими пальцами, — чтобы ни произошло.

— Ну ладно, хватит, а то я снова расплачусь, — шуточно отмахиваюсь от нее и утягиваю подругу за стол. — Я не особо разбираюсь в этой кухне, поэтому решила дождаться тебя. — Протягиваю ей меню, но она даже не открывая, дает сигнал официанту, который слишком быстро оказывается рядом, одаривая нас учтивыми улыбками.

— Нам две порции лобио, мцвади и кукурузные лепешки. — Джиа поворачивается ко мне. — Выпьешь вина? Или безалкогольного чего?

Отрываю лицо от ладони, на которую оперлась, пока наблюдала, как по-хозяйски Джиа себя чувствует здесь.

— Да… — пожимаю плечами, — можно вина.

Подруга щелкает пальцами:

— Бокал «Хванкару» и две бутылки воды, а еще кофе со льдом, — Она улыбается на прощание официанту и окончательно переключается на меня. Такая счастливая. — Я так соскучилась по кофе, ты бы знала.

Окончательно выпав в осадок, хмурюсь и подаюсь вперед:

— А что, кофе нынче дефицит?

Джиа открывает рот, а потом, потирая пальцами лоб, качает головой с таким выражением лица, будто что-то упустила. Или забыла.

Прочистив горло, она опирается на локти и подается мне навстречу.

— При грудном вскармливании кофе нежелательно, — произносит так, будто я плохо понимаю.

— При гру… чего? — секунда, и мой мозг озаряет вспышка. — Джиа! — вскрикиваю, выпрямляясь и привлекая внимание всех охранников. — Не может быть! — я шлепаю ладонями о стол, едва ли не теряя дар речи от того, как меня переполняют эмоции.

— Да, — с понимающей улыбкой на лице, кивает она мне. — Синьор Росси окончательно пометил меня.

— И когда ты… вы стали родителями?

— Уже полгода.

— С ума сойти, и ты не сказала… Почему? Мы ведь созванивались пару дней назад!

— Хотела рассказать при встрече.

— Ты меня шокировала, — все еще не веря, смотрю на свою подругу. — В приятном смысле, разумеется. А кто? Мальчик, девочка?

Вместо ответа она кидает в рот виноградинку и загадочно закатывает глаза.

— Ну Джиа!

Смеется.

— Ладно, ладно. Оба. У меня двойня.

Моя челюсть снова отвисает.

— Фили, прекрати, — хохочет Джи. — Ты меня убиваешь своей реакцией. Что, прям настолько я не вписываюсь в эту роль?

— Да нет, ты что, я просто… Я просто рада за вас, — размахиваю руками, теряя сдавленный всхлип, прежде чем дотягиваюсь до ее ладоней и сжимаю их. — Правда, очень рада. Удивительно, как Рафаэль вообще отпустил тебя.

— Ох, на этот счет не переживай. — Отмахивается, закидывая ногу на ногу. — У нас гиперответственный папаша и кудрявый нянь в придачу. Но хватит обо мне. Я хочу узнать, что у вас с Эзио. Судя по тому, как ты выглядишь, этот засранец меняется. Я права? Знаю, что права. И я жажду подробностей!

Я вздыхаю под пристальным вниманием подруги и понимаю, что мне не удастся избежать ее расспросов.

— Ну… — втягиваю свежий воздух как можно глубже и перевожу взгляд в сторону гор. — Думаю, у нас что-то налаживается.

— Фили, — Джиа произносит мое имя таким тоном, что мне приходится повернуться к ней. Она вскидывает брови с укоризненным «и это все?», после чего добавляет уже вслух: — Так не пойдёт. Думаешь, я оставила вечно требующих мою грудь двойняшек на папашу и примчалась сюда, чтобы позволить тебе отмахнуться скромными фразочками?

— А разве нет? — со всей своей невинностью я провожу пальцем по столу и получаю твердый ответ.

— Нет! Я хочу подробностей!

— Кстати, как вы назвали деток?

— Фили! — Джиа качает указательным пальцем. — Не увиливай, детка. Я не из тех мамочек, кто может говорить часами напролёт о своих детях. Так что даже не думай, что сможешь заговорить мне зубы. Я жду. Ты и Эзио. Что между вами?

— Ты такая жестокая! — наигранно хмурю лоб, замечая, как в ответ Джиа сражает меня ослепительной улыбкой.

— Сочту это за комплимент.

В этот момент появляется официант и ставит наши напитки на стол, после чего Джиа со стоном удовлетворения делает щедрый глоток кофе и продолжает меня терроризировать расспросами.

— Так что ты подразумеваешь под «у нас что-то налаживается»? — последние слова она произносит, пародируя мой голос, но с противной ноткой занудства, и я не могу отказать себе в улыбке.

Поэтому, приняв свое поражение, я рассказываю ей всю суть наших отношений с Эзио от момента, как он нашел меня в Норвегии, как уничтожил все мои розовые представления о первом сексе и как заставил поверить в то, что убил дорогого мне человека. Рассказываю, как мне не хотелось жить в доме, в котором я чувствовала себя призраком, пока Эзио не вдохнул в меня веру в жизнь. И финиширую горечь от воспоминаний впечатлениями от нашего свидания в кинотеатре. Но умалчиваю о том, как его пальцы заставили меня испытать что-то поистине восхитительное. Наверное, я не говорю об этом подруге, потому что тогда окончательно себе признаюсь в чувствах, которые все еще топлю в пепле старых обид. Так же, как и не говорю ей о том, что мой отец оказался самым настоящим монстром, а мама и сестра имели генетическое заболевание, которое когда-то, возможно, настигнет и меня. Ничего из этого. Ни слова. Потому что это личное. И, несмотря на наши теплые отношения с Джи, я еще не готова признаться вслух, что все женское поколение нашей семьи имело психологические отклонения. А возможно, я просто не готова столкнуться с этим. Даже в разговоре.

Но, к счастью, нам есть, о чем поговорить, и мы делаем это так долго, что даже после всех кушаний у нас еще появляется место для десерта. Как и для трех чашек кофе со льдом, заказанных Джи, и, естественно, трех бокалов вина, выпитых мной. Мы говорим до самого заката солнца, что уже прячется за вершинами скалистых гор, лишь изредка лаская нас своими теплыми лучиками.

— Знаешь, — Джиа выдыхает, когда я заканчиваю, и продолжает немного задумчивым тоном. — Эзио удивительный человек. Когда ты рассказала, как грубо он обошелся с тобой, — она качает головой, помешивая трубочкой остатки льда в недопитом кофе, а потом сжимает ее пальцами и бросает серьезный взгляд прямо на меня, — клянусь, я возненавидела его всем своим сердцем. Потому что, даже если бы ты решила жить дальше с другим мужчиной и забыть его, то имела полное право на это. Эзио сам, лично толкнул тебя на такой шаг, а в итоге поступил, как животное.

— Не в защиту будет сказано, — делаю глоток вина, — но я ведь сама его спровоцировала.

— Ох, нет, теперь ты его защищаешь! — обвинительно попрекает Джи. — Черт возьми, этот подлец не заслуживает тебя! Но ты все еще любишь его, так ведь, Фили? — Молчу, быстро заткнув свой рот бокалом красного, слушая, как подруга с пониманием продолжает сокрушать меня: — И всегда любила. Даже когда появился шанс забыть своего мужа, ты продолжала любить. Даже когда он не заслуживал этого, — с грустной улыбкой произносит она. — Хотелось бы мне сделать так, чтобы он не нашел тебя тогда. Но, боюсь, это не сделало бы ни одного из вас счастливее.

Я печально ухмыляюсь, пряча взгляд в бокале вина, и скольжу пальцем по краю стекла.

— Ты ведь как никто другой понимаешь, что это не мой выбор. — Пожимаю плечами. — Эта любовь чертовски горькая, мрачная, и я до сих пор не знаю, получится ли что-нибудь из этого. Будет ли у нас тот самый хэппи энд. Как у вас с Рафаэлем, — уголки моих губ кривятся в слабой улыбке. — Но эта любовь случилась со мной много лет назад. И, каким бы чудовищем он ни был, я… я просто не могу разучиться любить его. — Поднимаю на нее помутневший от непрошенных слез взгляд. — Не могу, Джиа.