Лето, бывший, я

Глава 5

7 лет назад

— Лиз… — басит сверху Стас, неуклюже склоняясь, чтобы обнять меня за талию.

Я сегодня без каблуков и, как говорит папа, “дышу ему в пупок”, то есть торчу где-то в районе подмышки. Мы стоим у подъезда под старой липой, куда нас загнал ещё тёплый сентябрьский дождь. Ветер по-хулигански колышет ветки, с которых срываются крупные капли дождя, так и норовя попасть за шиворот или намочить макушку.

Медвежьего вида Станислав храбро защищает меня от этой опасности, прижимая к себе и нависая сверху. А мог бы просто куртку дать, я бы не обиделась.

Станислав Бычков — центральный нападающий команды ватерполистов из Академии физкультуры, которая находится рядом с нашим университетом. Мы вроде как встречаемся.

Сегодня ходили в кино, где я настолько увлеклась сюжетом, что совсем забыла о его компании, и неприлично громко взвизгнула, когда кто-то огромный появился из ниоткуда и прямо в ухо поинтересовался, можно ли меня обнять. Чуть сердце не выпрыгнуло! Если сейчас он попросит разрешения поцеловать, случится конфуз, потому что я и на прошлый вопрос не нашла ответа. Для себя тоже. Так и сидели остаток сеанса на пионерском расстоянии, каждый в обнимку со своим ведром попкорна.

Стас мне приятен. Высокий, плечистый и хороший во всех отношениях. А ещё я ему очень нравлюсь. В прошлом году мы гуляли разочек, и это был эпический провал. Те два часа молчания больше не хотелось повторять, и от следующего свидания я отказалась, трусливо придумав миллион предлогов.

Он, конечно, всё понял и провёл работу над ошибками — сейчас нам почти не скучно, но не ёкает. Вообще это было плохой идеей. Не стоило соглашаться на встречи только потому, что гулять вечером лучше, чем наблюдать, как один любвеобильный гад возвращается домой с разными дамами сердца. Иногда не с одной.

Поразительно, но за пару месяцев Алексей Нечаев с его оторванным внешним видом, рычащим байком и вечеринками, махрово нарушающими закон о тишине, сумел обаять сто процентов местного населения. Даже самых отъявленных мегер приручил. Пекут теперь пирожочки "Лешеньке", а то кто его еще покормит — живет один одинешенек. Бесит!

Однажды прямо в подъезде перехватил моих девчонок и затащил к себе играть в бутылочку. Когда познакомились и оказалось, что они шли ко мне, слёзно просил хранить тайну их похищения. И эти предательницы послушались! Если бы не поздоровались с ним при следующей встрече, я бы так ничего и не знала.

Он напропалую флиртует со всеми на свете, кроме меня. Какую бы провокацию я на себя ни надела, как бы ни танцевала у него на концертах, реакции ноль. Наш потолок — это дёрнуть за хвостик, когда прохожу мимо, или достать леденец из-за моего уха, как фокусник. Детский сад!

Вот почему Станислав получил второй шанс. Впрочем, уже жалею. Кошусь на входную дверь, в поисках путей отступления, пока этот немногословный рыцарь не закончил своё предложение. Вежливо попрощаюсь и спать…

Широченная горячая ладонь ватерполиста скользит по моей пояснице под топ и гладит прохладные лопатки. Опа. Кажется, рыцарь — не рыцарь.

— Замёрзла? — рука натыкается на застёжку белья, замирает и возвращается вниз. Ниже, чем была. Вот тут мы разрешения, значит, не спрашиваем! — Лиз… — более хрипло повторяет Стас, прижимая к себе по-взрослому — хочу тебя поцеловать… Можно?…

Поднимает моё лицо за подбородок и тянется за поцелуем. Ну вашу Машу!

Пытаюсь аккуратно отстраниться, чтобы не задеть хрупкое эго парня. Он и так нервничает, а нам еще надо расстаться цивильно и потом сосуществовать в одной компании..

— Да целуй уже без спроса, сколько можно тянуть, соскочит же, — доносится насмешливый голос из окна первого этажа, где на подоконнике с комфортом расположился Блонди. Явно давно наблюдает и развлекается.

— Ща я ему втащу!.. — срывается Станислав.

Без сопротивления воды центральный нападающий движется просто стремительно. В два шага он оказывается под окном, легко подтягивается и своим здоровым кулаком попадает прямо в прекрасный подбородок не ожидавшему такой прыти Блонди. Следом хватает его за ворот футболки и пытается стянуть вниз, что с длиной его рук не такая уж и проблема. Лёша теряет равновесие и бьётся носом о голову вновь подпрыгнувшего ватерполиста. Стас точно играет не в баскетбол?

Онемев от происходящего, некоторое время просто не могу двинуться. В себя приводит забористый мат Станислава и полное искреннего недоумения восклицание Лёшки:

— Блин, мужик, за что?! О тебе же забочусь!

Это ещё больше злит Стаса, и он пытается забраться в окно, которое не защищено даже москитной сеткой. Людоедам на комаров было плевать, а решётку, видимо, специально не ставили. Кто залез — тот сам виноват.

— Воу, воу, мужик, полегче, — продолжает насмешничать Лёша, запрокидывая лицо, чтобы кровь из носа текла не так активно, — ты не в то окно лезешь, нужное — на пятом этаже! И без цветов — это моветон…

Тут я понимаю две вещи: они оба — идиоты, и один из них в полном неадеквате. Надо как-то спасать второго.

Вяленько попищать, чтобы прекратили цирк, оказывается бесполезным мероприятием. Мальчики так увлечены друг другом, что им не до меня. Представив все последствия проникновения Стаса в Лёшкину квартиру, в ужасе подбегаю и на свой страх и риск с силой дёргаю за крутку почти забравшегося в окно парня. А когда он падает, на адреналине еще лежащему высказываю всё, что думаю о таких подвигах. Не постеснявшись добавить, что он придурок. И черт с ним, с цивильным расставанием, я теперь его вообще боюсь. И заодно всех ватерполистов оптом. Кто бы подумал, что у них такая слабая психика.

Не дожидаясь, пока Стас уберётся, заскакиваю в подъезд, чтобы провести ещё одну воспитательную беседу. С провокатором. Раздражённо стучу в обклеенную нами дверь, мимо которой хожу каждый день со сжимающимся сердцем. Открывать никто не торопится.

Вообще обалдел? Устроил шоу и даже объясниться не хочет?

Повторяю стук более настойчиво. Мы всё равно перебудили весь дом, чего теперь осторожничать.

Дверь, наконец, открывается и хозяин с мокрой головой, голым торсом и расстёгнутой пуговицей на драных джинсах, прижимая окровавленное полотенце к лицу, пускает меня внутрь, театральным жестом предлагая располагаться на диване, он шарится в ящике морозилки в поисках льда.

Зачарованно смотрю, как под кожей перекатываются его мышцы на спине и руках. Мой пыл угасает, уступая место смущению. Пульс по-прежнему бешено бьётся, но уже по другой причине… Лёшка отнимает полотенце от носа, чтобы завернуть лёд, и кровь начинает часто капать на грудь, на стол, на пол, украшая поверхность тёмными глянцевыми каплями. Нужен тампон.

— Аптечка есть? — предлагаю свою помощь.

Мычит что-то похожее на “в ванной”, вновь зажимая нос. Иду в указанном направлении и достаю коробку, содержимое которой вопит о том, что хозяин частенько страдает от внешних повреждений. Несколько видов лейкопластырей, бинты, салфетки, карандаши с йодом, перекись, спреи от воспалений…

Возвращаюсь и нерешительно останавливаюсь в метре от пострадавшего. Лёшка садится на высокий стул, приглашающе раздвигая колени. Лечи, мол, раз вызвалась, я готов. Подхожу и непослушными руками сворачиваю пару тампонов из ватных дисков. Смачиваю ещё один в перекиси и, стараясь не смотреть в синие глаза, обрабатываю с готовностью подставленное лицо.

Нос и скула выглядят не очень. Рассечений нет, но будут дивные синяки. Стас не зря носит фамилию Бычков, удар у него, что надо.

— Кажется, не сломан, — нежно прощупываю переносицу.

— Угу… — Лёшка пристально наблюдает за моей деятельностью медсестры и то шипит от боли, то улыбается.

Глядя, как мурашки приподнимают волоски у меня на руках и сбивается дыхание, он ухмыляется, облизывая губы. Задела их пару раз, пока вытирала кровь. Горячие, упругие. На верхней — чёткая арочка купидона, очень красивый изгиб.

От близости, от прикосновений, от мыслей о губах и от запаха его тела, которое всего в нескольких сантиметрах, окончательно смущаюсь. Лёша всё замечает и решает подлить масла в огонь:

— А ты — то ещё динамо, совёнок, да?

Удивлённо распахиваю глаза:

— В смысле?

С удовольствием ловит мой взгляд, и я вижу тех самых чертей, которые прятались со дня нашей первой встречи. Несмотря на боль, его явно развлекает происходящее.

— Который вечер вас вижу, — усмехается, — Ромео уже слюной истёк, а ты даже в щёчку не поцелуешь. Жестокая, жестокая Сова, — притворно сокрушается.

Кстати! Давно хотела спросить.

— Почему Сова?

— Потом расскажу, не отвлекайся от темы, — его пальцы невесомо проходятся по задней стороне моих бёдер и мгновенно исчезают. Секундное касание взрывает внутри фейерверк. Довольный эффектом Лёшка интересуется дальше: — Что, не зашёл тебе принц?

Отворачиваюсь под предлогом завернуть лёд в полотенце.

— Смотри, он как лев твою честь отстаивал, — продолжает ёрничать, — где ещё такого найдёшь? Я бы на твоём месте его догнал и хорошенечко отблаго… Ай!

Прерывая монолог, с силой прижимаю к носу тампон, вызывая крик боли. В гневе припечатываю голую грудь ледяным полотенцем. Ну, знаете ли! Я тут его спасаю, а он…

— А не засунуть ли тебе свой совет подальше?! — выпаливаю хаму в лицо и под его: “Эй, ты что обиделась?” — громко захлопываю дверь с обратной стороны.