Лето, бывший, я

Глава 10

— Ещё вопросы? — отрицательно качаю головой, — тогда через… — смотрит на часы, — три минуты жду на летучку. Обсудим проект и твою стажировку.

Трачу это время на то, чтобы собраться. С мыслями, с чувствами, с телом. Только Лёше удается так легко и быстро разбалансировать систему под названием Лиза Зарницкая.

Снова потираю запястье, чувствуя фантомное касание его руки. Сильные, тёплые пальцы, твёрдый, но аккуратный хват, на грани нежного…

Одёргиваю себя. Да что ж такое! Я приехала сюда работать. Очень надеюсь, что Алексей сейчас назначит мне в пару какого-нибудь программиста попутёвее, и мы забудем о существовании друг друга, изредка пересекаясь во время отчётов.

Смотрю на своё отражение в шкафу-витрине, где, кажется, лежит бумажный архив, приглаживаю платье, поправляю волосы, несколько раз сжимаю виски — голова гудит. Интересно, есть ли где-нибудь кофе поблизости…

Выхожу в коридор и не понимаю, куда идти. То ли случайно, то ли специально о месте летучки меня не проинформировали. Растерянно осматриваю двери — какая из них больше подошла бы для переговорной комнаты. В этот момент зала выходят те самые Николай с Михаилом. Первый высокий, почти как Нечаев, худощавый до такой степени, что джинсы на нём висят даже спереди. Второй пониже — образцовый посетитель спортзала. Массивные плечи и шея, сухой рельеф под футболкой, на руках венозность. Оба улыбаются.

— Потерялась, — жалуюсь им, когда подходят поближе, — можно с вами?

— Уже пришли, — говорит Николай, распахивая соседнюю дверь. — После вас, — впускает меня не в переговорную, а в кабинет Алексея.

М-да.

С “изредка пересекаясь” я, кажется, погорячилась. Мы соседи.

Усаживаемся за длинный полированный стол, находящийся в стороне от рабочего места руководителя. Он берёт ноутбук и тоже подсаживается, разворачивая его к нам монитором.

— Елизавета, сначала твой фронт на эти дни. Концерн начал нам передавать материалы по отелям, будь добра, распечатай и сшей несколько экземпляров поэтажных планировок первой очереди строительства, — Лёша с довольным видом награждает меня секретарской работой, — заодно познакомишься с проектом.

Мне не надо ни с чем знакомиться, я смогу назвать площади балконов в номерах, даже если меня разбудить среди ночи. Может еще и кофе приносить?

Опускаю глаза, постукивая подушечкой указательного пальца по закрытому ежедневнику, не хочу кормить синеглазого гада эмоциями. Нечаев молчит, ждёт согласия? Ребята недоумённо переглядываются в неловкой тишине.

— Ваш офис-менеджер с этим не справится? — делаю попытку вернуть здравый смысл происходящему.

— Нас недавно купили, как ты знаешь, Инна по уши в переводе людей. А что, какие-то проблемы с этим заданием? — мило интересуется чёртов провокатор.

— Нет… — отвечаю глядя в окно. Мысленно вырубаю закипающий чайник внутри, не в первый же день ругаться и не при посторонних…

— Отлично. Вторая твоя задача — соединять отделы Михаила и Николая с архитекторами, которые проектировали то, что будут обсчитывать парни. Собирать вопросы и передавать ответы. Тут хоть возражений нет?

Это “хоть” звучит так снисходительно, что я не выдерживаю, разворачиваюсь и взглядом прожигаю здоровую дыру во лбу хама. Насквозь. Он, видимо, этого только и ждал, чтобы бодро перейти к заданиям остальных участников летучки. Головная боль усиливается. Точно пожалею об этой стажировке…

Из размышлений меня вырывает движение — все подсаживаются ближе к монитору, и Нечаев распределяет первые объекты:

— Мих, вы возьмёте эту переходную галерею, — листает картинки визуализации, — Ник, на вас купол зимнего сада. А себе я возьму… — останавливается на самом интересном, самом заковыристом и самом красивом объекте, — вот эту прелесть. Зажмуриваюсь. Ну вашу Машу!

На экране смотровая площадка в форме цветка магнолии. Она может быть пристыкована к десятому этажу корпуса, и на такой высоте откроется вид горы и море, а может быть опущена в центр искусственного водоёма с оранжевыми карпами, кои, примыкающего к отелю, и люди будут туда заходить по ажурному мостику. В плохую погоду и в прохладное время года там можно “сложить лепестки” — поднять витражный купол с тонким рисунком, превращая цветок в бутон.

Моя фантазия, моя страсть, моя мечта. Полностью моё детище. Было лишь несколько консультаций с одним из моих бывших профессоров, который поощряет любовь к нестандартному проектированию, и всегда готов помочь советом. Остальное — сама.

Люди привыкли восхищаться невообразимыми формами зданий от именитых архитекторов. Футуристические, почти инопланетные аэропорты, музеи, мосты, на которые не действуют законы гравитации. Иногда невозможно понять, из чего они сделаны, потому что металл выглядит жидкостью, а стекло кажется прочнее камня. Только, увы, ни один из этих объектов не впишется в архитектуру обычного города, а мне очень хочется, чтобы чудо было рядом, в полном доступе, и каждый день заряжало кого-то эмоциями.

Так и придумалась смотровая площадка “Магнолия”. Сотни видов этих цветов растут на побережье, теперь будет еще один. Мой. Только обычными инструментами такое не спроектировать, нужна цифровая архитектура. Программист не просто пишет код, который обсчитывает проект. Он показывает архитектору, как повлияет ветер, влажность, вес конструкции. И потом вы вместе подбираете материалы, технологии и можете даже поменять общую идею, между прочим! Чистое творчество.

Именно этим я планировала заниматься на стажировке. Лёшин взгляд загорелся не зря. Инвесторы редко заморачиваются такими объектами, предпочитая проверенные, типовые решения. Не уверена, что моя “Магнолия” вошла бы в проект, если бы Карл не был учредителем концерна. Но она вошла, и я счастлива. Была. До этого момента.

— Лиза, ты фиксируешь, какие объекты выбраны? Сразу пиши, к кому обращаться… — сквозь мысли пробивается голос Нечаева. О да, будь уверен, ещё как фиксирую. Киваю со всей ответственностью, только Алексей, кажется, мне не верит. — Я могу контактировать напрямую, — добавляет он, подчеркивая желание исключить меня и из этого процесса. Что ж, у нас это взаимно. — Там англоговорящий специалист? — уточняет, чувствуя подвох. Русскоговорящий! Но снова киваю. Английский я тоже знаю. — Тогда с тебя контакт, — снимает блокировку экрана, готовясь записывать. Не двигаюсь, молчу. — Елизавета? — с претензией и даже угрозой называет моё имя Алексей. Спокойно смотрю на него в упор. Ребята снова переглядываются. Да, у нас всё странно, привыкайте. — Ла-а-а-адно, — приняв молчание за саботаж, он открывает чертёж и смотрит “штамп” — рамку, где среди прочих данных указан автор. Видит "Елизавета Зарницкая" и ошарашенно поворачивается. Невинно хлопаю ресницами, приподняв бровки. Сюрпри-и-из.

Кто бы знал, сколько сил стоит сдержаться и не показать язык, не спросить язвительно что-нибудь, типа “как тебе такое, Илон…” или ещё как-то позлорадствовать. Прямо сейчас мне важнее добиться цели, а не оказаться правой. Пожалуйста, пусть Лёша поверит в то, что авторство моё, передаст с лёгким сердцем “Магнолию”… ну хотя бы Михаилу, и забудет на три месяца о том, что я сижу в соседнем кабинете. Как и куда нужно помолиться, чтобы сбылось?

Нечаев приходит в себя, щурится с подозрением и вновь отворачивается к монитору, глядя на визуализацию площадки совсем по-иному. Парни, которые тоже увидели “штамп”, подтягиваются за ним, и теперь я наблюдаю три макушки, синхронно поворачивающиеся вслед за перелистыванием картинок. Слышу тихие комментарии. В основном хвалят. В основном матом. Мой наставник любит работы вчерашних студентов. Говорит, мы не испорчены шаблонами, ожиданиями заказчиков и рынка, мечтаем смелее и взлетаем выше, пока крылья не обломаны.

С “Магнолией” я так и сделала — не постеснялась и оторвалась на все деньги, стараясь передать лёгкость и шелковистый бархат лепестков, ухватить всю трепетность цветения и вселить в объект душу, выделив часть своей. Но Нечаев, Коля и Михаил сейчас видят совсем не это, а скрытые механизмы, гидравлику, дополнительные выдвижные галереи и сложный купол из витражей с авторским дизайном.

Витражи — вообще моё слабое место, в смысле сильное, потому что нежно люблю. И подсветка, которая будет менять цвет лепестков в темное время суток, окрашивая то в розоватый, то в кремовый, то в фантастические оттенки лилового. Очень эффектно в созвучии с цветами иллюминации на корпусе отеля.

Пролистав все изображения до конца и потом с конца на начало, Алексей очень медленно, с паузами одну за другой закрывает папки в компьютере.

Скрещиваю под столом пальцы, поражаясь сама себе — никогда так не делала, но чувствую, что сейчас решающий момент, и, возможно, получится всё уладить без вмешательства Карла. Сердце выстукивает рваный ритм, с силой толкаясь в рёбра. Не дышу. Михаил с Николаем сыто отвалившись на спинки кресел, подмигивают мне вразнобой и показывают большие пальцы вверх. Молча. Чувствуют настроение шефа, хоть и не понимают, что происходит.

Наконец, Алексей разворачивается, садится удобнее и вытягивает на столе руки, сплетая длинные пальцы в замок. Сегодня только одно тонкое колечко — на среднем. Постукивает “замком” по столу, расфокусировано пялясь в пространство.

— Что ж с тобой делать, Елизавета… — тон отстранённый, задумчивый. Больше ни злости, ни высокомерия.

— Лёх, если что, можем поменяться, — первым находится Михаил, неверно истолковав ситуацию. Да-да-да. Можем. Я согласна!

— Или со мной, — присоединяется Николай. Ну или так.

Лёша вспоминает, что здесь ребята. Иронично приподнимает бровь, возвращаясь в прежнего себя, мол, кто это тут такой разговорчивый. Михаил плавным движением толкает свой стул на колёсиках в мою сторону, подтверждая намерение. Вторая бровь Нечаева следует за первой. Микродуэль взглядов. Парень настроен решительно. Алексей, усмехнувшись, покачивает головой из стороны в сторону.

— Ладно, исполнителя по “Магнолии” объявлю позже, а пока остается как есть. Лиза — поэтажки, они всё равно нужны, Миха — галерея, Ник — купол. Свободны, — кивает на дверь.

Тоже подрываюсь уйти. Что ж, всё не так плохо, как могло быть. Есть надежда, что пронесёт…

— Лиз, задержись, пожалуйста.

Не пронесло. Нехотя возвращаюсь и плюхаюсь в то же кресло. Лёша рассматривает меня, будто в первый раз. Очень внимательно, подмечая детали: шея, ключицы, родинка в вырезе, плечи, завязанный аккуратным узлом пояс платья с запахом, руки на ежедневнике с обложкой лимонного цвета и чернильным обрезом, кольцо… Резко вверх к подбородку, стайке мелких серёжек на левом ухе, виднеющихся в волосах, к глазам. Устало трёт лоб, поправляя упавшую чёлку. В серьёзном взгляде сгущается синева.

— Сова, у тебя последний шанс перестать пудрить мозги себе и нам. Пока есть возможность отказаться без ущерба для репутации. Сохранишь лицо, — хмыкает, — жениху не будет стыдно за невесту… А осенью он появится здесь и дальше тебя прикрывать — не наша забота.

Да вашу Машу! В висках пульсирует, желудок мстит за вчерашние коктейли и отсутствие завтрака. Так мутит, что даже толком не разозлиться.