Лето, бывший, я

Глава 13

Наше время. Май

У меня есть две новости: плохая и хорошая. С какой начнём? Хотя можно не выбирать, они обе носят имя Михаил, которому Алексей действительно передал “Магнолию”. Когда на следующий день после летучки я заявилась к Нечаеву, чтобы отдать ему альбом с планировками, он совершенно бесстрастно попросил показать другие мои работы. Что я и сделала с нескрываемым удовольствием.

По выражению лица не поняла, впечатлён или нет, но почему-то особенно расспрашивал о проекте дизайна частного дома, который я делала для одного из топ-менеджеров концерна. Задал несколько дежурных вопросов и отпустил.

На следующий день у дверей кабинета меня ожидали Михаил, два стаканчика кофе и новость о том, что я буду заниматься “Магнолией”. На радостях даже чмокнула Мишу, чем вызвала недоумение на лице высунувшегося из соседней двери Лёши. Надо было пищать потише, конечно.

То, что радость была преждевременной, стало понятно не сразу. Михаил отличный исполнитель и страшный зануда. Первое — следствие второго. Креатива и запала в нём ноль. Вцепился в нормы и правила и не даёт развернуться фантазии. Он был бы хорош на следующем этапе работы, когда нужно всё вылизать начисто, а сейчас мы спорим до хрипоты.

— Хорошо, — агрессивно заключает Михаил, когда я в очередной раз настаиваю на своей версии решения, — но никаких гарантий, на крайняк будут два тоннеля, — намекает на глобальный косяк с погрешностью, цитируя окончание анекдота про тоннель под Ла-Маншем. И с восклицанием “вашу Машу!” хлопает дверью так, что валится штукатурка. Чёртов качок, чему б хорошему научился.

Намотав несколько кругов по кабинету, решаю спуститься во двор, пока не так жарко. Там несколько лавок в тени каштанов, на которых дремлют прикормленные котейки, и кофейный киоск в форме любимого хиппи фольксвагена, а в нём — дивный облепиховый лимонад. Самое то, чтобы остыть и уговорить Мишу работать “не по уставу”.

Вылетаю в коридор и буквально сбиваю с ног шикарную брюнетку. Она бы точно убилась на своих шпильках, если бы её не поймал Нечаев. Его ладонь в этот момент очень удачно располагалась на узкой спине чуть ниже тончайшей талии. Всё это великолепие, включая заметные бёдра и пышную грудь обтягивает яркое платье с асимметричным принтом, подчёркивающее длинные ноги. Возраст не определить, но явно старше меня. Атласные волосы цвета воронова крыла, полные коралловые губы, хищный разрез зелёных глаз и взгляд, будто видит насекомое. Слова извинения резко пропали.

— Лёх, что у тебя тут происходит? — низким, хорошо поставленным голосом интересуется брюнетка, — то разъярённый бизон чуть не сшиб, теперь эта… — делает несколько взмахов рукой, выбирая определение.

— … Сова, — бормочет Лёша, подсказывая, и уже громче добавляет, — Ада, подожди у меня, я сейчас.

Хмыкнув, брюнетка, дефилирует в директорский кабинет, а Нечаев, упираясь в стену предплечьем, блокирует мне проход:

— Что вы за шоу устроили, Лиза? — взглядом скользит от носков моих босоножек вверх к коленкам и задерживается на кромке сарафана.

— Да так, — еле заметно повышаю громкость голоса, чтобы привлечь внимание к лицу, — спорные моменты.

Срабатывает. Поднимает глаза.

— Вы неделю собачитесь, мне через стенку всё слышно.

Эммм… Кошусь на дверь в его кабинет. Это и мне сейчас будет всё слышно?

Смотрит на часы, что-то прикидывая:

— Минут через десять зайду к тебе — расскажешь.

— А ты успеешь? — осведомляюсь с притворной заботой, скашивая глаза в сторону двери. На его лице расползается ехидная ухмылочка:

— Уложусь.

Спринтер появляется через полчаса. Демонстративно вытаскиваю наушники-вкладыши, показывая, что не слышала ничего, и вообще, меня его отношения с дамами нисколечко не трогают. В принципе, почти правда.

Разбираться в чувствах не хочется, но было так некомфортно на фоне брюнетки, что я за пять минут купила лимонад и целых десять провела в женском туалете перед зеркалом, приводя в порядок причёску и поправляя скудный макияж. Это не конкуренция и не ревность. Просто люблю выглядеть прилично.

Нечаев полностью игнорирует мою пантомиму, садится на стул Миши и без прелюдий бросает:

— Жалуйся.

За последние дни так накипело, плюс встреча в коридоре завела дополнительно, поэтому долго упрашивать не пришлось, сразу начинаю возмущённо тараторить:

— Михаил настаивает на том, что невозможно опустить внешнюю галерею. Получается, панораму увидят только два внешних ряда посетителей у ограждений, а те, кто в середине, будут любоваться их живописными затылками!

Лёша становится сзади меня, обхватывает мою руку с мышкой — она легко помешается в его широкой ладони — и открывает чертежи “Магнолии” с площадкой-трансформером.

— Показывай.

Я настолько оглушена этим контактом, что не сразу врубаюсь, что делать. Горячая твёрдая рука в прохладном помещении создаёт такой приятный контраст, что не убираю свою, заблудившись в этом ощущении. И аромат. Сейчас Лёша пахнет чем-то древесным, тёплым, пряным… Сандал? От всего этого мне щекотно где-то под крышкой черепа.

Дёргаю правой рукой — показать на экране проблемный, по мнению Миши, момент, но ладонь на мгновение сжимается не отпуская. И вместо того, чтобы проявить настойчивость и выбраться из наглого захвата, я начинаю показывать левой. Голоса нет, так что тыкаю молча.

— Почему невозможно… — говорит самому себе Лёша, увеличивая масштаб и двигаясь по чертежу, — возможно…

Он как ни в чём не бывало погружается в детали, даёт комментарии и будто не замечает, что между ним и мышкой есть кто-то ещё. И этот кто-то отключился от реальности, не слышит ни одного слова, горит ушами и сосредоточен на мужском дыхании, которое шевелит волосы на макушке.

— Поняла? — Нечаев, наконец, отрывается от меня и садится обратно.

Эмммм…

Окружающий мир вновь включили.

Жужжание музыки в наушниках, запах свежескошенной травы из окна, шум триммера, голоса ребят, возвращающихся с обеда, и отвратительный звук, с которым Нечаев втягивает мой облепиховый лимонад через трубочку, пользуясь растерянностью владелицы.

Не находя проблесков понимания в моих глазах, гад снисходительно улыбается, берёт лист и схематично набрасывает решение, объясняя, в чём соль, и что передать Мише. Сначала одно, потом второе, если первое не сработает. И третье, которое Михаил сделать не сможет, но если первые два — мимо, то Нечаев сделает сам.

Голова проясняется.

Алчно слушаю и азартно задаю вопросы, попутно вытаскивая остальные проблемные места. Лёша всё объясняет, и я с удивлением обнаруживаю в себе… восхищение.

Карл не зря хвалился приобретением — Алексей Нечаев нереально крут. И от этого в затылке щекочет не меньше. А ещё мы как будто общаемся на одной частоте. Если с Мишей и Ником, которого тот в отчаянии притащил на подмогу, мне нужно было описывать задачу с разных сторон, то сейчас достаточно нескольких слов, чтобы Нечаев, которому я уступила место за монитором, во избежание повторения инцидента с мышкой, всё подхватил и начал предлагать варианты.

Боги! О такой практике я мечтала.

Мысленно хнычу, ну почему именно он?!

Привычным движением Лёша смотрит на часы:

— Слушай, ты спешишь? — глаза синие-синие, всё ещё возбуждён после обсуждения. Ему тоже нравится. Видно. И я на таком подъёме, что не хочется расставаться.

— Сегодня — нет, — отвечаю насколько могу сдержанно.

— Тогда поехали, познакомлю тебя кое с кем.