Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Чарльз “Дик” Эллис

Однако в биографии Эллиса имелись и другие скрытые эпизоды, долгое время остававшиеся неизвестными. В 1940 году в ходе работы с советским перебежчиком Вальтером Кривицким следователь МИ-5 Джейн Сиссмор Арчер установила факт вербовки Разведупром фон Петрова, вдобавок оказавшегося давним агентом абвера. Как ни странно, британцев не встревожило наличие среди источников Эллиса тройного агента, хотя его работа на советскую и германскую разведку оказалась для них неприятной новостью. Подобные ситуации типичны для спецслужб, поэтому никакое специальное расследование по этому поводу не проводилось, а к вопросу о фон Петрове возвратились лишь после окончания войны. Допрошенный в лагере Службы безопасности 020 бывший офицер абвера, имя которого не рассекречено до сих пор, показал, что вполне достоверная информация о структуре и операциях британской разведки, содержавшаяся в изданном в Берлине справочнике, была получена от источников в среде русской эмиграции в Париже. Ранее считалось, что немцы узнали об этом от захваченных в Венло резидентов СИС Ричарда Стивенса и Пэйна Беста, однако такая версия не объясняла наличие в книге устаревших по состоянию на 1940 год данных. Теперь же германский разведчик разъяснил это противоречие. Выяснилось, что немцы предъявили пленным разведчикам уже имевшиеся у них материалы, и те лишь подтвердили их, однако благоразумно умолчали о некоторых анахронизмах. Некоторое время спустя бывший офицер из лагеря 020 был возвращен в Германию и там вновь допрошен специально выехавшими к нему следователями. Он уточнил, что материалы по СИС, а также распечатки перехваченных телефонных переговоров посла рейха в Лондоне Иоахима фон Риббентропа поступали в абвер от русского посредника Зеленского, а их источником являлся некий “капитан Эллис” — женатый на русской женщине австралиец. Естественно, МИ-5 пожелала отыскать и допросить упомянутого офицера, но руководители разведки категорически воспротивились этому, объявив заявление немца клеветническим и вымышленным от начала и до конца. Этому способствовало искажение транслитерации фамилии “Эллис” в обратном переводе с немецкого, позволившее официально заявить об отсутствии в штате МИ-6 такого офицера.

Позднее, в ходе поисков советского “крота” в СИС, к этому вопросу возвратились вновь. Просматривая послевоенные материалы, следователи МИ-5 обнаружили старые записи и повторно рассмотрели их. Естественно, единственной кандидатурой на роль предполагаемого германского агента в Париже и Берлине являлся Чарльз Эллис. Еще один ключ к его идентификации был найден при изучении розыскных списков гестапо. Англичанин фигурировал в них в качестве журналиста, однако ответственным за его арест в случае поимки был указан реферат IVE4, ведавший британскими разведчиками. Во всех остальных случаях подобного несоответствия не наблюдалось, то есть все установленные разведчики прямо именовались таковыми, а не по их прикрытию, а ни один из “чистых” журналистов никогда не интересовал реферат IVE4. Следовательно, в гестапо явно знали о подлинном роде занятий Эллиса и при этом желали скрыть свою осведомленность. В попытке установить истину следователи МИ-5 провели в тех же списках дополнительный поиск по оперативному псевдониму Эллиса “Ховард”, но два обнаруженных под этим именем человека четко идентифицировались и не могли быть спутаны ни с кем другим. Еще одним косвенным свидетельством желания разведчика скрыть отдельные факты своей биографии являлось его стремление уничтожить следы своего первого брака. К этому времени он уже развелся со второй женой, затем женился на Александре Вуд, а после ее смерти вступил в брак в четвертый раз. Следовательно, по бытовым причинам ему не было нужды прятать официальную связь с Лилией Зеленской, с которой он прожил 11 лет и по состоянию на 1956 год развелся 22 года назад. Однако Эллис упорно отрицал этот факт и в собственноручно написанной для светского справочника “Who is who” автобиографической заметке своей первой женой указывал Барбару Берджесс-Смит.

Контрразведчики решили предъявить подозреваемому все имевшиеся у них материалы, благо, в этот момент он случайно оказался у них буквально под рукой. МИ-6 пригласила ушедшего в отставку Эллиса поработать в картотеке над рассортировкой и уничтожением старых досье, поэтому вызвать его на беседу оказалось весьма просто. Вначале бывший разведчик отклонил все обвинения в свой адрес, однако его весьма смутило обещание следователей вызвать в Лондон для допроса бывшего офицера абвера, давшего показания по этому вопросу. Уже на следующий день Эллис признался, что продавал информацию Зеленскому, хотя и отрицал какую-либо агентурную связь с ним или с кем-либо другим из иностранных спецслужб. Он заявил, что пошел на этот шаг из-за нужды в деньгах, которые брал в долг у Александра, но не мог, да и не хотел отдавать. Любые контакты с СССР Эллис категорически отрицал. За давностью лет против него не выдвигались никакие официальные обвинения, и дело было закрыто, однако имеются достаточно веские основания предположить, что контактом с абвером он не ограничился. Безусловно, в середине 1950-х годов англичане не могли даже представить, что разработку их кадрового офицера и операцию по его вербовке могла производить разведка эмиграции, но все косвенные признаки указывают именно на это. Главными из них являются наличие неизвестно откуда взявшихся денег у довольно ограниченного в средствах Зеленского и причастность к этой истории генерала Туркула.

Вообще же дело Эллиса представляется весьма загадочным и запутанным. Часть его коллег военного периода категорически отрицала возможность столь тривиального предательства, другие же полагали, что все было значительно сложнее, и что из Эллиса сделали козла отпущения за связи с Германией некоторых лиц из верхнего эшелона британской разведки. Их нельзя однозначно трактовать как предательство, поскольку как раз в этот период Лондон усиленно толкал Гитлера на Восток, для чего считались приемлемыми почти все средства, в том числе и санкционированная передача информации. Англичане активно использовали возможности эмигрантских организаций и групп. Известны факты предвоенного сотрудничества СИС с абвером по линии контрразведки в Центральной Европе и на Балканах с целью совместного предотвращения проникновения в эти регионы советской агентуры. В этой обстановке у разведывательных служб белой эмиграции появилась редкая возможность сыграть свою собственную партию, которую они, судя по всему, и использовали.

Украинская националистическая эмиграция в основном группировалась вокруг Украинской народной республики (УНР) во главе с Симоном Петлюрой. Ее боевой и разведывательной работой руководил начальник Центрального штаба генерал-хорунжий армии УНР Ю. Тютюнник через Разведывательный отдел, возглавляемый подполковником дореволюционного генерального штаба Кузьминским. Секретные операции УНР проводились в тесном сотрудничестве и под руководством II отдела польского генштаба, офицером связи с которым был назначен поручик Ковальский. Поляки финансировали все разведывательные и диверсионные операции разведотдела и поэтому совершенно официально давали задания засылаемой агентуре, используя для обеспечения ее работы пограничные пляцувки. Определенное влияние на украинцев имела также и Франция, в свою очередь, в значительной степени контролировавшая в тот период спецслужбы Польши. Агентурная сеть УНР не выходила за пределы Украины и в основном сосредоточивалась в ее правобережной части. В начале октября 1921 года вооруженная группировка под командованием генерала Нельговского вторглась на Волынь, через несколько дней на Подолию двинулась другая группа под командованием подполковника Палия-Черного, а 5 ноября в Украину вошла “Киевская дивизия” под командой самого Тютюнника. Рейд планировался в расчете на тщательно готовившееся массовое восстание украинцев, однако эти надежды не оправдались. 17 ноября советские кавалерийские части под командованием Г. И. Котовского и В. М. Примакова во встречном бою разбили войска УНР, хотя окончание боевых столкновений отнюдь не означало конец украинского националистического движения. Оно лишь приняло иные формы, но не изменило стремления к построению суверенного украинского государства. Тютюнник укрылся в Польше, где возглавил руководивший диверсионными и специальными операциями “Партизанско-повстанческий штаб” (ППШ). В этой структуре за ведение оперативной работы отвечал 2-й (разведывательный) отдел. В дальнейшем ОГПУ провело оперативную Часть 1. От войны к миру. Континентальная Европа игру под названием “Операция” или “Дело № 39”, в ходе которой заманило его на территорию СССР для контактов с легендированной организацией “Высший военный совет” и арестовало.

После гибели Петлюры в 1926 году структура разведывательных органов УНР изменилась. По согласованию с Пилсудским был организован генеральный штаб военного министерства правительства УНР в эмиграции, в котором существовал разведорган — II секция во главе с полковником Н. Чеботаревым, а с 1928 по 1936 годы — с генералом В. Змиенко. Ей надлежало “поддерживать связь между войском, оказавшимся за границей, и с Украиной, пристально следя за всем, что там происходит, распространяя среди украинских граждан наши государственные идеи”[73]. Такая формулировка носила, скорее, пропагандистский и слишком общий характер, в действительности же разведка УНР выполняла конкретные задачи:

“— добывание информации о боеготовности, техническом оснащении, развитии отдельных родов войск, тактике действий крупных армейских соединений;

— выяснение обстановки в приграничье в целях успешной переброски агентов;

— политическая пропаганда среди населения УССР путем распространения на ее территории соответствующей литературы;

— налаживание связей с приверженцами линии УНР, подготовка их к решительным действиям в перспективе;

— обмен политической информацией с иностранными спецслужбами;

— помощь Государственному Центру в выработке надлежащей политической линии и направлений эффективных действий как на территории Украины, так и в эмиграции;

— выявление лояльности кандидатов в эмигрантские группировки УНР;

— поиск возможного компромата на действующих членов обществ;

— дискредитационная, разложенческая работа протав политических оппонентов в эмигрантской среде;

— осуществление пропагандистских мер в среде украинской эмиграции;

— борьба с агентами ГПУ в собственных рядах, выявление их в среде иных политических эмигрантских группировок;

— противодействие местным полицейским аппаратам стран пребывания и др.”[74].

Для решения перечисленных задач применялись по преимуществу агентурные методы, при этом украинская разведка использовала инфраструктуру как II отдела главного штаба Войска польского, так и собственную. Она располагала центральным контрольно-разведывательным пунктом в Ровно и подчиненными ему точками, разведпунктом и резидентурой в Румынии, резидентурами в Болгарии, Чехословакии и Турции (до 1931 года).