Мракобой

Метро Третьяковская. Новокузнецкая улица.

Его поймали почти сразу.

Ему удалось пройти лишь метров 200 и выйти на Новокузнецкую, когда он услышал шум машины. Вдоль улицы сплошная стена домов, некуда юркнуть даже ушастому. Он кинулся к единственному укрытию в виде подземного перехода, но реальность его жестоко обломила. Это оказался вход в метро, и вход был намертво замурован.

Едва не переломав ноги, он скатился по ступеням вниз, чтобы уткнуться в массивные дурные видом гермоворота. Он слышал, что такие имеются на каждой станции подземки на случай войны, и вот теперь столкнулся воочию с этим безобразным творением.

Машина на верху тем временем приблизилась и остановилась. Пестель вжался в ворота и неожиданно услышал изнутри утробный вой. Возможно, это были вентиляторы, нагнетающие воздух для дыхания, или несся поезд по перегону, но звук оказался гнетущий.

Шаги тем временем приблизились. Его обнаружили.

Их было двое. Коренастые, бородатые. В вязанных тюбетейках гафиях. В камуфляжных брюках и куртках из разных комплектов. В руках автоматы.

Не к месту будет сказано, Пестель вспомнил вдруг террориста из американского боевика в исполнении Траволты. Стильный типок с кучей татуировок на шее, похожий на педика из элиты позднего московского периода. Этакий бандито модерно.

Эти же двое были одеты как крестьяне. Вестники смерти. И пахло от них смертью. Кровью и чем-то животным. Возможно звериной жестокостью.

— Амбец! — подумал Пестель.

Шуша с визгом подпрыгнула на месте на метр и бросилась в угол, едва не расшибив себе башку в панике.

— Крыс! — один из бачей навел ствол на беззащитное животное.

Пестель стоял ни жив не мертв. В мыслях он двигался, заслонял собой Шушу, что-то кричал, о чем-то молил. В реальности он прирос к месту, не смея разинуть рот. Я трус, понял он.

— Не трать патроны, Бабак! А ты иды сюда! — крикнул второй бача.

Пестель пошел наверх на негнущихся ногах. Пару раз поскользнулся и упал. И как ему удалось слететь вниз, ни разу не оступившись?

— Имран, зачем тебе эта русская свинья? — спросил Бабак.

— Пусть карман покажет! Не хочу в его кишках копаться! — пояснил Имран.

О Пестеле говорили, как о предмете. Предметный разговор, подумал Пестель. Мысли текли тягучие. Казалось, эта сцена просто замерла.

Его обыскали. Наземь полетело все, что было в карманах. Бабак покрутил в руках эмулятор.

— Зачем настоящий мужик зеркало? — он ругнулся и зло шваркнул его об асфальт.

Эмулятор — чудо технологической мысли, оказался бессилен против варварства, и разлетелся с жалобным звоном.

От Имрана пахло чем-то домашним, хлебом, едой. И смотрел он спокойно, без агрессии. Нормальный человек, успокоился Пестель. Просто так не обидит. Да и не за что его обижать.

— Ну что, урус! Пора помирать пришел! — без эмоций произнес Имран, выуживая автомат, висящий дулом книзу.

Пестеля парализовало от ужаса, и он не сразу услышал:

— Стой, брат!

К ним спешно приближался еще один бача. Был он в гражданском костюме с потными пятнами под мышками. В руке, как и положено джигиту автомат.

— Чего тебе, Бута? — недовольно произнес Имран.

— Не надо его сектым!

— А что надо? Бешбармак дать покушать?

Бачи ухмыльнулись.

Пестель с холуйской поспешностью улыбнулся тоже, за что сразу и схлопотал. После короткого тычка в живот, упал на колени и выблевал комок, очень напоминающий печень. Но ему удалось воспользоваться моментом и затолкать несколько желтых тетрадок обратно в карман.

— Старый знакомый! Нашел свой Диана? — Бута поднял его как котенка и встряхнул.

Пестель узнал его. Это был тот бача, что зарезал его соседа в первый день войны. Теперь он стал его спасителем.

— Кончай ныть, как шлюха, с нами поедешь!

Пестель понял лишь одно. Резать его сейчас не будут.

Наверху замер знакомый прицеп «Кони». Кичи ухмылялся, оглаживая редкую бородёнку.

— Я твой там эще видал! — признался он.

Пестель не успел подумать, что он нормальный парень, как Кичи со всей дури въехал ему прикладом автомата в живот. Пестель никогда в жизни не дрался и это было в первый раз, когда его били по-настоящему. Он свалился на землю, но полежать ему не дали, подняли за шиворот и втолкнули в фургон. Он хотел упасть, но было некуда. Фургон был забит плотно стоящими людьми. Бачи закрыли двери, отсекая звуки, и только тогда стали слышны тихие всхлипывания изнутри.

Как рабов везут, подумал Пестель. И никто даже не пытается ничего сделать. Неужели мы победили Гитлера?