Мракобой

Рейд.

Вниз по скрипучей деревянной лестнице спустились четверо. Лейтенант Лисицын, Вершинин, Данлопп и сержант. Лестница была старая, и ею пользовались не один год. Но когда они ступили на дно Рэд Сквер, то угодили в дремучее прошлое. Город строили столетия, возводя слой за слоем. Дома предыдущей эпохи засыпали землей, ставили следующий фундамент. И а-ля улю. В смысле прогресс. Таким образом под Москвой образовалась грубая и запутанная система подземных лабиринтов, но сверху все было благочинно и чистенько. Многие москвичи рождались, жили и умирали, не имея ни малейшего представления что находится у них под ногами. Теперь же вся наносная шелуха цивилизации исчезла. Вместе с москвичами.

— Вы знаете, Жак, что брусчатка уложена в 1930 году? — подал голос Данлопп. — И она сделана из карельского диабаза!

— Где вы видите здесь брусчатку, профессор? — развел руками Вершинин.

Голоса звучали странно. Оно и понятно. Сырая земля не так отражала звук, как асфальт.

Сырая земля пьет наши голоса, подумал Вершинин.

Да и люди внизу выглядели странно, не так как наверху. Прожектора били со всех сторон, порождая уродливые тени на лицах. Вокруг возвышались земляные стены, и пахло здесь землей. Словно не существовало ни города, ни блокпостов, ни остальных людей.

Как здесь выживали люди, рассуждал Вершинин. Тот же Мракобой. Время, когда легче легкого было скурвиться, а он стал легендой. Им восхищались даже враги.

Нет, тут же опроверг он себя. Враги не могут восхищаться по определению. Делать вид, пожалуйста. А на самом деле цель у врагов одна, уничтожить. Убить и закопать. Или убить и сжечь. Все остальное-сопли на камеру.

От самой лестницы по дну каньона была проложена тропинка, где с трудом могли разойтись два человека, огороженная по сторонам полосатыми лентами. Наверняка полосы были красные, но в свете прожекторов выглядели траурно черными. Тропинка поначалу шла по середине каньона, постепенно забирая в сторону кремлевской стены.

Сержант пошел первым. Следом Данлопп и Вершинин. Лейтенант Лисицин замыкал.

— А почему нельзя заступать за буйки? — поинтересовался Вершинин.

Данлопп повернул к нему лицо с выражением осуждения, но Вершинин не мог молчать.

— Почему, сержант?

Продолжая идти, тот повернулся и устало пояснил без тени раздражения.

— Мины! Ребята проверили, но могут еще оставаться! Береженного бог бережет! Так что держитесь середины тропы!

Ему бы промолчать, но «Остапа понесло».

— Как же вы так проверяете, что мины остаются? — напирал Вершинин.

Он хорошо усвоил одну истину. Нет лучшей информации, чем отповедь раздраженного человека.

Данлопп неожиданно фыркнул. Вершинина словно током ударило. Пару секунд, довольно неприятных, он был уверен, что профессор читает его мысли.

— Холодно! — пояснил тот, хотя его никто не спрашивал. — А я надел замшевые туфли!

Сержант не ответил. Вершинин и не ждал ответа, уверенный, что их не отпускают с тропы, чтобы они не увидели лишнего.

Он огляделся.

— А что здесь в конце концов произошло? Куда все делось?

Сержант остановился, посмотрел внимательно, словно ждал ответа от самого Вершинина. «Приехал барин, барин разберется».

— Этого никто не знает! — серьезно сказал он.