Мракобой

Рэд Сквер.

Перед выходом на площадь многочисленный отряд непонятных людей в разношерстном камуфляже, вооружённых автоматами, останавливал все легковушки, ещё остающиеся в толпе. Хозяева вполголоса возмущались, но подчинялись, и куча оставленных по обочине машин все росла.

При виде площади Пестель непроизвольно ахнул. Вместе с ним и другие начали вскрикивать и восклицать. У некоторых началась форменная истерика.

Площадь кишела людьми. Тысячные толпы непрерывно дефилировали в разных направлениях. Могучий людской ор стоял над толпой. Если кто терялся, то найти было нереально. Вселенский хаос.

Толпа понесла Пестеля, хотя он этого отнюдь не жаждал. Природная осторожность говорила ему, на фига ты сюда приперся!

Его несло и несло, пока людской поток впереди неожиданно не разбился надвое, огибая некое препятствие. Пестель оказался перед странным сооружением.

Усеченный конус высотой метра полтора насыщенного терракотового цвета. На конусе еще на метр возвышалась конструкция из пригнанных друг к другу разноцветных и разно фигурных блоков.

Творение выглядело полнейшей дичью на фоне происходящего столпотворения. Пестель и не знал, что на площади разрешено устанавливать скульптуры. Хотя после установки на Болотной площади большой кучи посеребренного гавна по личному распоряжению Босянина уже ничему не удивлялся.

— Отойти от газгольдера!

Пестель не сразу понял, что обращаются к нему.

— Эй, дрыщ! Тебе говорю! — мужик с автоматом кричал ему сквозь толпу.

Только тут Пестель понял, что остальная толпа так и валит вокруг, один он стоит как пень.

Не очень-то и хотелось.

Тут произошло непредвиденное. Доселе сидевшая тихо Шуша должно быть обнаружила скрепленный стиплером порез на сумке и расширила его своим вездесущим носом. Не успел Пестель пасть раскрыть, как шиншилла выметнулась из сумки, одним прыжком взметнулась на постамент, а потом повернулась на 90 градусов и залихватски втерлась в узкую щель между блоками.

— Назад, дура!

Пестель рефлекторно сунул руку вслед. И сразу почуял дискомфорт. Да что там дискомфорт. Его пару раз било током, когда он чересчур смело пытался починить неисправную розетку, и сейчас он испытал нечто подобное. Нет, его не дергануло в прямом смысле, но рука завибрировала так, что это передалось всему организму, даже зубы клацнули.

Он отдернул руку. Да черт с ней, с Шушей, всё равно бы сбежала. Хоть и жаль дуреху. Она же совершенно не приспособленная к реальной жизни. И этой самой жизни на воле ей отпущено ровно 5 минут, пока кот не поймает или машина не переедет.

И он бы ушел, но тут застрявшая и не имеющая возможности вернутся Шуша жалобно заверещала внутри газгольдера.

Пестель замер. Надо было что-то делать. Давешний мужик уже пер к нему сквозь толпу, но толпа была встречной, и пара минут у Пестеля была в запасе.

Инженер должен знать все, вспомнились слова Еврея, который не был евреем.

Пестель бегло осмотрел конструкцию, чем-то напомнившую ему игру тетрис, которую он терпеть не мог. Ему были знакомы подобные системы. Вся конструкция держалась на одном единственном блоке, достаточно было его найти. Но как? Блоки шипели и бились током. Бой был не смертельный, но неприятный и болезненный. Аж в голове темнело. Мрак.

Чего там говорить о Шуше. Бедный зверек жалобно верещал на все лады. Плакал как дите малое.

Терпи, Декабрист, подбодрил он себя.

Разные схемы крутились в голове, словно шахматная партия прокручивалась.

— Ну держись теперь! Сам виноват! — донеслось совсем рядом.

Пестель, прагматик по жизни, раньше был уверен, что такое возможно лишь в кино, но именно в этот последний момент, когда еще можно было что-то предпринять, он и увидел то самое единственно верное решение, тот самый единственный блок, который должен был сохранить подвижность по всем расчетам, и которые он произвёл с немыслимой скоростью с помощью не калькулятора, а исключительно в собственной голове.