Мракобой

Байрам.

Сумитов вместе с Заманом и Ибатом в тире набралось 9 человек. Четверо внесли длинный зеленый ящик. Такие мне приходилось видеть в армии на военных сборах.

Сумиты выкладывали на стол многочисленные автоматы и пистолеты, щелкали снаряжаемые магазинами и затворами. Судя по всему, назревала небольшая войнушка.

Приготовления увенчало появление еще двоих — Узлипат Ганидоевой и Кичи. Узлипат благоухала словно лошадь, искупанная в «Шанели».

— Имран едет! — доложил Кичи.

Я хоть и висел верх ногами, понял, что речь идет о женихе Айны Иназовой Имране Аксацеве.

Однако сумиты как-то странно готовились встретить свадебный кортеж. Может у них так принято? Еще до войны по Москве разъезжали сумитские свадьбы и палили в воздух из «калашей». Происходило это под стенами Кремля, так что Босянин возбуждался, угрожал всех обратно отправить, но от диаспор приезжали серьезные люди, иноземные послы слали ноты протеста, и сумитов оставляли в покое. А потом очередная свадьба и стрельба.

Чутье говорило мне, что безобидная пальба сумитских кунаков канула в лету, и приготовления в тире шли самым серьезным образом.

— Приехал! — сказал кто-то.

Обстановка накалялась на глазах.

Сумиты не стали прятать оружие. Кто повесил на ремень, а кто просто держал в руках.

В тир прибыли новые люди.

Впереди шли Имран Аксацев и Айна Иназова. Пара выглядела идеально. Имран, коренастый и сильный, гладко выбрит, одет в светлый костюм. Айна в сиреневом платье, которое словно светилось на ней. За ними шли четверо боевиков. Они видно не рассчитывали на столь горячую встречу, поэтому не имели на вооружении автоматы, а только пистолеты.

Жених и невеста держались за руки, хоть на свадебную фотографию. Словно ангелы, подумал я.

— Салом алейкум! Ассалом!

Сумиты стали здороваться, а Заман крепко по-братски обнял Имрана. Айна подошла к Узлипат, но та не заметила протянутую руку и отвернулась.

— Зачем звал, бабу[65]? — спросил Имран. — У меня мало времени. Надо готовится к свадьбе.

— Об этом и хотел поговорить, жегил[66]! — начал Заман.

— Не время сейчас тои устраивать! Война идет!

— Где ты видишь войну, бабу? Чужаков нет, никто не нападает. А той мы давно планировали, ещё до войны.

— Планировал он! А обещал на мне жениться! — фальцетом выкрикнула Узлипат.

Атмосфера накалялась. Сумиты разных группировок отшагнули друг от друга. И тут Имран увидел меня, доселе скрытого широкими спинами.

— Кто это? Пока он тут висит, разговаривать не буду!

— Алиф, спусти барана, только не развязывай! — прикрикнул Заман, и «чесночный», который был со мной с самого начала, кинулся выполнять приказ так рьяно, что если бы я не пригнул голову, то вошел бы в бетонный пол отвесно.

— Что вы делаете? — вскричала Айна.

Она бросилась ко мне, перевернула на спину. Господи, как от нее пахло. Божественный запах молодой девушки. Свежей чистой кожей, персиком, и еще чем-то вкусным и приятным.

— Айна, давидан[67]! — прошептал я.

— Чего ты бормочешь, сын ишака! — Алиф больно пнул по ребрам.

— Не бей его! Ему больно! — заступилась Айна.

В рядах сумитов прокатилось неодобрение. Для них я был чужаком, то есть, никем.

— Айна, пойдем дорогая! — Имран взял ее за руку.

И один в целом мире заметил, что рука жениха слегка дрогнула. Самую малость. Должно быть именно в эту минуту он понял, что из этого тира ему будет сложно выбираться.

— Не спеши, жегил!

— А то что?

Надо сказать, что я наблюдал разгорающуюся драму снизу через частокол ног. Но даже с неудобной позиции сумел рассмотреть, что между сумитами хозяевами и вновь приехавшими пролегла незримая граница.

— Что все это значит? — напрямую спросил Имран.

— Свадьбы не будет! — так же прямо ответил Заман.

— Это не тебе решать! Ты что забыл, кто перед тобой? Кази Иназов тебе голову отрежет как барану!

— Подожди, дорогой! — вперед выступила Айна.

Вероятно, она поступила с самыми добрыми намерениями, но так получилось, что она их всех погубила. Дело в том, что сумитов можно по-всякому ругать, но только не за готовность к схватке. Они загораются мгновенно и идут до конца, пуская в ход ножи и стволы. В данный момент численный перевес хозяев ничего не решал. Да и автоматами тяжело было воспользоваться, противники стояли чересчур близко.

Но когда Айна встала между враждующими, она нарушила и так шаткое равновесие. Намерения хоть и были хорошими. Перемирие, дружба, обнимашки. Но на деле противная сторона на 100 процентов использовала паузу для перегруппировки и изготовления к стрельбе.

Пока кунаки Имрана не могли прицельно стрелять из-за вставшей на линии огня девушки, хозяева подняли автоматы, клацнули затворами и началось.

От оглушительного грохота заложило уши. Тир заволокло пороховым дымом. Сопровождавших Имрана убили сразу. Но понял я это, только когда стрельба утихла и дым немного рассеялся.

Я хоть и находился в нескольких метрах, но был весь в чужой крови. В крови так же были и стенды на стенах. Тир больше напоминал бойню в базарный день. Кичи ходил среди поверженных и резал им горла тонким узким ножом. Раненные дергали ногами и хрипели. Кичи не менялся в лице, только что-то тихо приговаривал под нос. Свежая кровь парила, издавая невыносимый аромат.

Я заметил, что среди убитых женщин нет. Потом понял почему.

Каким-то чудом, а может быть потому что Имран был лучшим воином тейпа, он спас свою женщину и спасся сам, нырнув в неприметную дверь, доселе скрытую дежурными плакатиками. Наверное, это была киндейка сторожа или тренер по стрельбе хранил там свои кубки, но теперь Имран сидел там и отстреливался.

Нападавшие собрали заседание штаба.

— Его нельзя оставлять в живых! — заявил Заман.

— Айну пустить по кругу! — встряла Узлипат. — Эту шлюху! Она увела у меня жениха!

— Заткнись! — зло оборвал Заман. — Это ты втравила нас в эту историю! Из-за тебя мы ввязались в терки с самим Кази Аксацевым! Если до него дойдет, он вырежет наш род до последнего ребенка!

Крутые у них законы, подумал я. Гораздо круче наших. Наверное, поэтому они теперь главные в Москве.

Заман подошел к дверям киндейки.

— Жегил, прости, произошла страшная ошибка! Мы не хотели никого убивать! Когда Айна выскочила, мы приняли это за опасность! Прости меня, старого!

— Что с моими людьми? — спросил Имран через дверь.

То, что он в такую минуту интересуется своими людьми многое мне подсказали. Безумно хотелось помочь, как-то вмешаться. Но что я мог?

— С ними все в порядке! — Заман подмигнул Кичи, и убийца осклабился. — Мы их перевязали, надо только в больницу отвезти! Выходи, дорогой! Ты нас задерживаешь, а раненным надо торопиться!

Вот сволочь, подумал я.

Заман продолжал уговаривать.

— Жегил, мы же родственники! Ты заметил, мы в тебя даже не стреляли? Мы же хорошего желаем. Хочешь жениться, женись! Я тебе слова не скажу!

— Ага! — воспротивилась Узлипат.

— Чу! — зыркнул на нее глазами Заман.

— Я тебе не верю! — донеслось из-за двери.

Надо сказать, положение у него было патовое. Судя по всему, киндейка запасного выхода не имела, и Имран с невестой оказались в западне. Рано или поздно патроны у него должны были закончиться. Заман мог тупо погнать своих головорезов и взять его навалом. Или поджечь, тогда Имран сам бы вышел.

С другой стороны, исчезновение зятя самого Кази Иназова, хозяина Москвы, не могло остаться незамеченным. Его могли уже начать искать. Да и сам Имран мог кого-нибудь предупредить о цели своего визита. Все-таки не к деду Морозу ехал на елку, должен был что-то подозревать.

Мне искренне было жаль молодых, и рассуждая подобным образом, я успокаивал больше себя, ведь сам продолжал быть спеленатым словно ребенок и предпринять ничего не мог.

Я не учел лишь одного. Вернее, двух факторов. Первое, Имран собирался жениться и в нем бушевали гормоны, не позволяя трезво оценивать ситуацию. Второе, менталитет сумитов. Они конечно дикие люди, маргадоны, живут на безусловных рефлексах, но при этом явно пониженный интеллект и наивность на уровне ребенка детского сада.

— Какие твои гарантии? — донеслось глухо. — Поклянись Аллахом, что нас не тронешь и опустишь!

Заман конечно с готовностью поклялся.

Я был в панике. Мне хотелось кричать. Нельзя быть таким доверчивым. Клятва неверному не считается. А неверным можно объявить любого!

Но как говорится, человек полагает, а бог располагает.

Случилось неминуемое.

С внутренней стороны раздалась возня, это Имран убирал сооруженную им баррикаду. Затем дверь открылась, и они с Айной вышли.

Едва они появились, сумиты кинулись на них. Имран успел выстрелить, один из бачей с проклятиями заскакал на одной ноге, но другие повалили жениха, вязали узлы на руках и ногах. И пинали. Пинали и вязали.

— Ты Аллахом поклялся! — гневно воскликнул Имран.

— Перед Всевышним я сам отчитаюсь! — холодно проговорил Заман.

Бившуюся словно угодившую в силки птицу, Айну держали двое. Заман подошел, взял рукой за подбородок.

— Что с тобой прикажешь сделать, красавица?

— Ты обещал отдать ее мне! — выкрикнула Узлипат.

— Забирай!

Узлипат хлестко ударила соперницу в живот. Ту продолжали удерживать двое и бить было легко. Айна согнулась пополам. Узлипат схватила ее за волосы и толкнула в киндейку.

— Кичи! — крикнула она. — Ты первый!

Имран заскрипел зубами.

— Я вас всех убью! Клянусь Всевышним!

Заман хохотнул.

— А ты подумай, почему мы тебя сразу не убили?