Мракобой

* * *

Первым было ощущение теплоты. Не только физической, но и душевной. Словно ты проснулся в детстве, на веранде развеваются занавески от летнего ветерка, у печки спит кот, а на столе пышут жаром блины все в масле.

Вершинин рывком пришел в себя. При чем на ходу. Он шел по мелкому песочку, над ним кипарисы, где-то шумит невидимое море.

Рядом шел Сашка. На нем светлые футболка и летние брюки. И был он почему-то босой.

У Вершинина из глаз сами собой брызнули слезы.

— Ты где… сейчас? — смог он вымолвить.

Сашок показал пальцем вверх и улыбнулся.

Мертвые мало говорят, подумал Вершинин. Сам сколько раз видел сына во сне, сколько слышал рассказов других, потерявших родных, те всегда молчат или говорят очень мало.

— Это все ерунда! — неожиданно говорит Сашка. — Мы можем говорить без ограничений, просто нам не о чем говорить с живыми. Нет точек соприкосновения. Я бы сказал, что здесь все другое, но это будет неправильно. Вы представить себе не можете, как здесь все устроено, а если даже представите, то не поймете.

— Я не понимаю. Это ты про рай и ад.

— Ни про рай и не про ад. И еще. Мы не можем врать. От слова совсем.

Он совсем внешне не изменился с тех пор, как его убили в Багдаде. Ему по-прежнему было 25. Нет, все-таки изменился. Слишком ровные корни волос, слишком чистая кожа.

— Я виноват в твоей смерти.

— Да, виноват. Ты меня подставил. И не только в Багдаде. Все началось гораздо раньше. За мной следили, а потом пришел ты, и они все поняли.

— Твоя мама от меня ушла.

— Она не могла видеть, как ты мучаешь себя.

— Так ты все знаешь?

— Я же говорю. Мир устроен не так, как думают живые.

— Вы всегда рядом?

— Нет. Нас разделяет слишком многое. Тебе не понять.

Вершинин помолчал и спросил.

— Тебе хорошо… там?

— У нас нет таких понятий.

— Ты знаешь, сынок, я запутался. Всю жизнь знал, что правильно, что нет, а теперь запутался.

— Ты насчет Проекта? Должен тебе сказать, что он больше, чем Проект. Он связующее звено…

Картинка дернулась. Появились искажения как на экране.

— Сашка! — крикнул Вершинин в отчаянии.

— … Поступай правильно!

Сашка исчез. Мир сжался в черную точку. Только что было тепло и светло, теперь он летел обратно.

Что ж мне снова возвращаться в этот равнодушно холодный убогий мир, подумал он.

31. Крайняя