Мракобой

Атомная подводная лодка Судного дня «Огайо». 29 мая.

Капитан 1-го ранга ВМФ США Гарет Дауман вяло слушал доклад заместителя Джереми Фейна о результатах разведывательной вылазки водолазов. Кап-3 скучным голосом перечислял беды, постигшие «Огайо». Прочный корпус не пострадал, но нос лодки вместе с гидролокатором и всей гидроакустической лабудой оказался зажат скальными породами. Судя по всему, лодка всем ходом вошла и застряла в узкой штольне подводной горы.

— Так тебе и надо, bitch! — злорадно подумал Дауман про проспавший банку гидролокатор.

Но это были еще не все беды. Задний горизонтальный руль намертво застрял в глубокой расщелине. В результате весь корпус оказался надежно зафиксирован в двух точках.

О происшествии было немедленно доложено командующему подводных сил Тихоокеанского флота США контр-адмиралу Лоуренсу Гарднеру. Старик так орал, что забрызгал слюной свой кабинет на Гавайях.

Экипаж «Огайо» мог сидеть под водой полгода. Реактор имел топлива на 10 лет. Запас времени аховый. На помощь из военно-морской базы на Окинаве (Япония) вышел миноносец «Арли Берк».

В голове капитана крутились дурацкие стихи Мэри Джо Солтер про пену и чай. Он с ужасом представлял эвакуацию, когда экипаж покинет лодку, и все они будут болтаться на поверхности в нарядных оранжевых плотах. Это будет конец его карьеры. В дальнейшем ему доверят разве что экскурсионный катер в Пирл-Харборе.

Он приказал накрыть роскошный стол для экипажа и раскупорить ящик элитного коньяка для особых случаев. Стол накрыли, рюмки налили с особой тщательностью до краев, когда с поста вызвали капитана.

— Слышу усиливающийся шум винтов! Сопровождается шумом по дну! Похоже трал! — доложил акустик.

— Рыбаки со своей дурацкой сетью? — предположил Фейн.

— Какого они скребут по дну? — законно усомнился Дауман.

Трал зацепил лодку, и сигнал тревоги совпал с чудовищной силы рывком. Элитный коньяк смело на палубу. Дауман обнаружил себя в обнимку с Фейном, на лбу которого вызревала скороспелая шишка и который был без сознания.

Все-таки голова у меня крепче, удовлетворенно понял Дауман.

— Тревога! Всем занять посты согласно боевому расписанию! — рявкнул он. — И отключите эту чертову сирену, пока мы все не оглохли!

Он не сразу понял дискомфорт. Лодка колыхалась словно гигантская колыбель. Внутри царила приятная невесомость. Они освободились!

Дауман с невыносимой легкостью бытия отдал новую команду:

— Всплываем на перископную глубину! Поднять перископ!

Приникнув к окулярам, он увидел корму удаляющегося эсминца.

— Классифицировать цель!

— Русский эсминец, сэр! — доложил акустик.

Оклемавшийся Фейн определил по оперативной карте:

— Эдуард Суровый! Но это не точно!

Дауман сам знал, что неточно. В море у русских выходит «Суровый», а уже в походе название перекрашивают на «Добрый». Варвары, чего про них сказать.

— Боже, храни Америку! Нас спасли русские варвары! — провозгласил Дауман.

Незначительное локальное событие стало тем поворотным пунктом, что через 2 дня навсегда изменит историю человечества.

5. Следователь Вершинин