Мракобой

Разборка на Периметре.

Допрос вел холеный подполковник с соответствующей фамилией Вальяжный.

— Аристарх Венесович, мне присутствовать? А то мне на пост надо! — отпросился лейтенант.

Вальяжный по-барски махнул рукой, отпуская и оставаясь с Бекком и Сандрой один в кабинете, что в дальнейшем оказалось для него непростительной ошибкой.

Звание подполкана получают не раньше 40-ка лет, Вальяжному было не более 35-ти. Ясен пень, социальный лифт, который не для всех. Бекк не любил таких выскочек. Профессионализма ноль, и они обожали оскорблять людей.

Вальяжный повертел в руке «вездеход» и спросил:

— И что тебя понесло за Периметр, Зюзин?

Понятное дело, он не мог обращаться к незнакомому человеку на вы.

— Я не Зюзин! — скромно заметил Бекк. — Посмотрите фотогр…

— Заткнулись оба! — гаркнул подполкан.

— Я ничего не говорила! — нахально парировала Сандра.

Умничка, похвалил про себя Бекк. Подполкан был иного мнения.

— Шалашовка! — он презрительно оттопырил губу.

У Бекка сложилось мнение, что он старательно копирует человека не своего возраста.

— Повторяю вопрос, Зюзин! С какой шпионской целью вы проникли за Периметр?

— Ни с какой! — пожал плечами майор. — Мы отдыхали в Москве, посетили интересные места… всякие, и вот решили вернутся домой, в столицу, в мой коттедж на Персиковой улице. Персиков там нет, зато на въезде дежурит сторож, который гарантировано не пустит всяких идиотов на участок.

Вальяжный не возмутился. Не заорал, брызгая слюной. Этот шел по карьере как по лестнице и приобрёл способность жалить по-тихому аки змея.

— А что ты скажешь, Зюзин, если я прикажу отмудохать тебя до полусмерти, а твою шалашовку по кругу пустить? Как тебе такое? Бойцы мои по месяцу без увольнений, уже розетки трахают. Так отдуют, любо-дорого посмотреть. Думаешь, шучу? Специально для тебя, наглая твоя рожа, могу провести экскурсию в обезьянник. Есть у меня парочка, они там сейчас голышом лежат в обнимку, голубки, только им не до любви сейчас и надолго. У него все яйки синие, а она сидеть пока не может. Вот такие издержки, — и он широко осклабился, на мгновение вся холеность исчезла и проступило нечто волчье.

— Вы негодяй! — воскликнула Сандра.

Бекк остановил ее движением руки.

— А как же соблюдение закона, товарищ подполковник? Протоколы, понятые, суд на конец.

— Тут я суд и понятые, понял? — Вальяжный вернул себе нормальный вид, успокоился, побарабанил пальцами. — Все равно ведь все расскажешь, Зюзин!

Чего-то Бекка начала сильно раздражать фамилия напарника.

— Может, перестанешь сраться и есть желание сотрудничать с органами?

У Бекка имелось только одно желание-обхватить подполкана за башку и как следует приложить о его собственный стол. Стол был из старых запасов, видно натащили из близлежащих домов. Дубовый вроде. Прочный и непоколебимый.

— Так есть желание, сволочь? — крикнул Вальяжный.

— Есть! — кивнул Бекк.

Он пригнулся вперед, точно на самом деле что-то хотел сообщить по секрету, подполкан инстинктивно двинулся вперед-и Бекк тотчас поймал его на встречном движении, обхватил упрямую башку всей пятерней и приложил об стол, как и мечтал.

Раздался громкий стук. Вальяжный сразу вырвался и выпрямился, продемонстрировав армейскую выправку, точно кол проглотил. Нос его был сломан и смотрел сильно направо. Сквозь разрыв в верхней губе просматривались зубы, заимевшие крутой наклон вглубь. Это были хорошие свои зубы, хотя бы потому что их корни проткнули и торчали из десны. Брови Вальяжного посекло скрепками и канцелярскими иголками. Одна из иголок плавала в глазу.

Сандра чтобы не закричать, закусила свой кулак. Подполкан бывший некогда вальяжным господином, скромничать не стал, открыл пасть и издал рев смертельно раненного и от этого еще более опасного медведя гризли. Сам Бекк эту сволочь не видал, имеется в виду гризли, по понятным причинам[56].

Но знающие люди говорят, что хуже может быть только пьяная теща с ножом.

Бекк понял, что у них осталась пара секунд до того, как в допросную ворвется конвой.