Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир

Дейв Брубек: огонь, вода и медные трубы

Дейву Брубеку удалось достичь того, что удалось немногим джазменам, — ощутимого финансового успеха. При этом у него всегда все было в порядке с талантом и вкусом. Он был первым из джазовых музыкантов, продавшим альбом тиражом в миллион и выше, и вторым из тех, кто оказывался на обложке журнала Time. До сих пор он способен собрать зал практически в любой точке мира. История жизни Дейва Брубека разительно отличается от стандартной биографии мятежного джазмена: она была стабильной, ровной и практически безоблачной.

Дело в том, что Брубек — белый и вполне мог бы стать ковбоем (в 18 лет он даже пошел учиться на ветеринара), но все поменяла любовь к музыке. Дейв Брубек родился в 1920 году и провел детство на богатом и просторном отцовском ранчо в Калифорнии. В раннем возрасте во дворе он насвистывал песенки под стрекот бензинового двигателя, а дома мама научила его играть на фортепиано Шопена. Из-за плохого зрения Дейв не мог разобрать ноты, но был настолько одаренным мальчиком, что без труда имитировал игру по нотам, на самом деле играя по памяти. В итоге он так же талантливо скрывал неумение играть по нотам и в музыкальном колледже: скандальное обнаружение этого факта чуть не привело к его отчислению, но так как студент был явно выдающийся, ему разрешили учиться, взяв обещание, что он никогда не будет преподавать музыку.

Там же, в колледже, его жизнь изменил один-единственный танец. На балу он потанцевал с первой местной красавицей Айолой Уитлок, тоже уроженкой Калифорнии, потом всю ночь проговорил с ней — и они вместе уже многие десятилетия. Айола стала для пианиста женой, музой, соавтором, критиком и матерью шестерых детей (кстати, четверо сыновей Брубека — профессиональные музыканты, с ними он часто концертирует и записывается).

Во время Второй мировой войны Дейв Брубек оказался в частях генерала Паттона, высаживался в Нормандии в «День Д», и в Европе с ним случились два важных события: во-первых, при виде ужасов войны он пережил духовное перерождение и впоследствии стал католиком, а во-вторых, в 1944 году он встретил саксофониста Пола Дезмонда, в сотрудничестве с которым впоследствии достиг вершины славы. Талантливый музыкант был уволен в запас буквально перед тем, как его часть бросили в наступление в Арденнах в 1945 году, то есть музыка в буквальном смысле спасла ему жизнь. В итоге Дейву Брубеку даже разрешили собрать свой собственный оркестр, и он создал The Wolfpack — один из первых армейских оркестров, где на равных играли и черные, и белые музыканты. Там же играл и новый друг Пол Дезмонд.

В конце 40-х Брубек поступил в колледж Миллс в Окленде только ради того, чтобы учиться у французского композитора Дариуса Мийо. Этот великий человек смело использовал в своих многочисленных произведениях элементы провансальской, бразильской, еврейской музыки, а особенно он любил джаз, который в академических кругах пока считался чем-то приземленным и не заслуживающим внимания. Мийо подтолкнул своих студентов к объединению классической музыки и джаза, и подход пленил молодого Дейва Брубека (он питал настолько глубокое почтение к своему учителю, что даже назвал своего старшего сына Дариусом). Брубек даже удостоился двух уроков от мастера высокого модернизма Арнольда Шенберга, но не смог принять его жесткую обусловленность каждой ноты. Он хотел импровизировать.

После общения с такими значительными учителями Дейв Брубек был готов привнести идеи из современной классической музыки (вроде политональности, диссонанса или необычных ритмических структур) в джазовую запись.

Он подписал контракт с одним из самых крупных независимых джазовых лейблов того времени, Fantasy Records, и практически сразу оседлал волну успеха (лишь чуть-чуть поначалу пришлось поторговать сэндвичами). Его крутили на радио, а пластинки неплохо продавались. В 1950 году читатели сразу двух джазовых журналов, Down Beat и Metronome, признали трио Брубека лучшим новым джазовым составом.

Купаясь на гавайском пляже во время гастролей 1951 года, Дейв Брубек неудачно поднырнул под волну и чуть не сломал шею. Отлеживаясь в армейском госпитале почти месяц, он потерял работу. Но несчастный случай помог сделать следующий жизненный шаг: Брубек пригласил в свою группу нового солиста — своего старого армейского друга, альт-саксофониста Пола Дезмонда. Следующие семнадцать лет неразлучная парочка создавала свой собственный лирический, мягкий и виртуозный джазовый канон. Брубек рассказал об этом так: «Несмотря на то что мы очень разные, в музыкальном плане мы очень сходимся. Мы думаем вместе. Он играл со многими людьми, но он всегда чувствовал, что со мной лучше всего. И я с ним играл лучше».

Айола Брубек предложила мужу провести тур по университетским кампусам и сама написала в каждый вуз письма с предложением выступить. Концерты в колледжах по всей стране обеспечили группе The Dave Brubeck Quartet (да и джазу вообще) новую, многочисленную студенческую аудиторию, а альбом 1953 года Jazz Goes То College сделали бестселлером. До этого джаз игрался в основном в дорогих ночных клубах и в танцевальных залах, а Дейв Брубек принес эту музыку на студенческую сцену, обеспечив себе будущее: подросшие студенты потом скупали пластинки Брубека тысячами.

В ноябре следующего года портрет успешного музыканта Дейва Брубека появился на обложке журнала Time со статьей об американском джазе. Он стал вторым после Луи Армстронга джазменом, удостоившимся такой чести. Кстати, в редакции шли споры, кого помещать на обложку: Дейва Брубека или Дюка Эллингтона. Исторический выбор пал на первого. Сам он рассказал об этом так: «Дюк и я были вместе в туре по стране. В тот вечер мы выступали в Денвере. В семь утра Дюк постучал мне в дверь, я открыл, а он протянул мне журнал и сказал: ты на обложке Time! Это был худший и лучший момент, все смешалось, потому что я не хотел, чтобы статья обо мне вышла первой. Я так надеялся, что они сначала разместят Дюка, ведь он был моим идолом. Он был гораздо важнее меня и заслужил это первым». История с журналом дала повод джазовым пуристам и критикам поворчать о том, что выскочка Брубек играет «ненастоящий» джаз. Даже Майлз Дэвис высказался в том духе, что «у этой группы нет свинга».

Успеху квартета это не помешало (на тот момент сформировался его классический состав, куда, помимо самого лидера и Пола Дезмонда, входили барабанщик Джо Морелло и басист Юджин Райт). Квартет отправился в затяжное турне и посетил Англию, Германию, Шотландию, Данию, Бельгию, Голландию, Турцию, Пакистан, Индию, Афганистан, Иран и Ирак. Была остановка в Польше, ради которой потребовался вояж в Восточный Берлин. У музыкантов не оказалось необходимых виз, а чтобы получить их, нужно было пробраться через Бранденбургские ворота на коммунистическую территорию. Дейв Брубек проник в Восточный Берлин, лежа на заднем сиденье автомобиля. Его высадили у большого здания, где он просидел в пустой комнате два часа. Затем к нему подошел какой-то человек и спросил: «Вы мистер Кулу?» В ответ на недоумение Брубека чиновник показал польскую газету с фотографией пианиста и подписью: «Мистер Кул-джаз»: чиновник решил, что это имя музыканта. Когда недоразумение разрешилось, Дейв Брубек получил необходимые документы для путешествия в Польшу через Восточный Берлин.

К тому времени квартет Дейва Брубека играл сплошь джазовые стандарты, но однажды Пол Дезмонд предложил сочинить что-то свое. Брубеку потребовалось полчаса, чтобы набросать две мелодии: In Your Own Sweet Way и The Waltz. После этого он начал наполнять свои альбомы уже своей собственной музыкой, и это принесло фантастические плоды: после тура по странам Европы и Азии в 1959 году был записан эпохальный альбом Time Out. Невероятный успех: джазовая пластинка заняла второе место хит-парада поп-музыки! Так что если до этого Дейв Брубек прошел огонь (войну), воду (чуть не утонул в молодости), теперь дошла очередь и до медных труб. Именно на Time Out находится главный хит Дейва Брубека и одна из самых знаменитых джазовых вещей в истории — Take Five, написанная Полом Дезмондом.

Ее нельзя ни с чем спутать, благодаря ритму в пять четвертей и незабываемой мелодии саксофона, которая эффектна в своей простоте. Ее наверняка слышали все, кто смотрит телевизор, ходит в кино или слушает радио: Take Five (можно перевести как «Попробуй пять четвертей») игралась в фильмах и передачах бессчетное число раз. Записанная летом 1959 года в Нью-Йорке композиция вышла на пластинке-сорокапятке — уже необычно для джазовой записи — и, что еще более необычно, достигла двадцать пятого места в американском хит-параде. Настоящий супер-хит, которому позавидовала бы иная рок-звезда! Джазовая критика встретила сингл в штыки (только ленивый не написал, что в ней нет свинга), но и по сей день это одна из самых любимых композиций для джазовых музыкантов по всему миру. К тому же Take Five принесла много прямой пользы человечеству: до самой смерти в 1977 году Пол Дезмонд отдавал прибыль от своей музыки Красному Кресту.

Дейв Брубек не клюнул на массовую популярность и продолжал свои смелые поиски на стыке классики и джаза. В начале 60-х годов он выпускал по четыре альбома в год, потом распустил квартет и полюбил крупные формы и большие ансамбли, писал джазовую ораторию на библейские темы The Light In The Wilderness, мюзикл The Real Ambassadors, кантату против войны во Вьетнаме, композиции для хора, оркестра и джазовой группы. Получил целую россыпь наград и почестей. Активно путешествовал со своей музыкой: Дейв Брубек неоднократно бывал и в СССР, и в России, и здесь его всегда встречали с радостью и благодарностью. Достойная во всех отношениях биография продолжается: живой классик и сейчас, несмотря на почтенный возраст за девяносто, дает по восемь десятков концертов в год и продолжает писать музыку.

Послушать

The Dave Brubeck Quartet. Time Out (1958)

Columbia Records

Никто не ожидал такого успеха — ни полные скепсиса боссы лейбла Columbia Records, ни даже сам автор музыки, экспериментатор в очках, пришедший в студию с нотными листами под мышкой. Дейв Брубек вовсе не стремился записать хит, для него поиски новых созвучий и ритмов всегда были важнее продаж пластинок. Его прославленный квартет только-только прокатился по миру в турне, так что новый альбом был призван впитать новые, турецкие, балканские, греческие влияния. И главное — он должен был стать полигоном для новых ритмических построений. Чего стоит хотя бы Blue Rondo a la Turk в размере 9/8! Музыка отнюдь не самая простая, она разительно отличалась от прежних записей группы, но ее свежесть и легкость (а также звук саксофона Пола Дезмонда, который, как писали критики, похож на сухой мартини) покорили аудиторию. Несмотря на нападки джазовых пуристов, альбом Time Out разлетался в магазинах, как горячие пирожки, поставив джазовый рекорд пластиночных продаж и повлияв на многих музыкантов.