Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир

Билл Эванс: импрессионист

Не склонный к озорству молодой человек в очках и строгом костюме — этот белый пианист больше похож на отличника консерватории, чем на джазмена. И не зря: Билл Эванс получил классическое музыкальное образование и прекрасно разбирался в академической музыке. Но при этом обожал джаз и импровизацию. Правда, джаз он играл по-своему — из-под его тонких пальцев выходило романтичное сочетание Бада Пауэлла, Фридерика Шопена и Мориса Равеля. Билл Эванс привнес в свою игру классическую утонченность, а на место джазовой экспрессии он поставил углубленность в себя. Это не было игрой: Билл Эванс и впрямь с трудом шел на контакт с людьми и предпочитал играть в одиночестве.

Некоторые думают, что у Билла Эванса русские корни. На самом деле его отец был валлийцем, а мать — русинского происхождения (русины — восточнославянская этническая группа, проживающая в основном в Восточной Европе). Но русская музыка на него все равно повлияла: родившийся 16 августа 1929 года в Плейнфилде, штат Нью-Джерси, Уильям Джон Эванс рос на Рахманинове и Шостаковиче. Музыка увлекла его с ранних лет: Билл слушал, как его старший брат занимается на пианино, а в 6-летнем возрасте сам брал уроки и демонстрировал уникальные способности поглощать и воспроизводить музыку. Сначала Билл Эванс играл исключительно по нотам. Но быстро осознал все прелести импровизации: в конце 40-х он уже играл буги-вуги в нью-йоркских клубах.

По примеру брата Билл Эванс поступил в университет, и в 1950 году получил степень преподавателя фортепиано. Некоторое время он провел в армии (играл на флейте в армейском оркестре), а в 1955 году прибыл в Нью-Йорк с 75 долларами в кармане, чтобы поступить в консерваторию Маннес-колледжа. На лекциях Билл Эванс изучал классическое наследие западного мира, а джазовая сцена позволила ему отточить мастерство и пообщаться с такими пианистами, как Бад Пауэлл, Ленни Тристано и Джордж Ширинг. Свою первую профессиональную работу Эванс нашел в Чикаго: с саксофонистом Херби Филдом летом 1950 года они аккомпанировали певице Билли Холидей.

К сентябрю 1956 года в активе у молодого пианиста имелся контракт с Riverside Records и дебютный альбом New Jazz Conceptions с первой версией своей знаменитой пьесы Waltz For Debby, написанной для племянницы Дебби. Пластинка расходилась скромно (800 копий за первый год), но музыканты обратили внимание на талантливого новичка. В начале своей карьеры Билл Эванс в качестве сессионного музыканта записывался с лучшими джазовыми музыкантами своего времени: Джорджем Расселом, Чарльзом Мингусом, Оливером Нельсоном. Знаменитые трио и дуэты позднего Билла Эванса затмили его ранние работы, но даже их бы хватило, чтобы навсегда застолбить за пианистом место в истории джаза.

На фоне джазового сообщества Билл Эванс явно выделялся. Белый, всегда погруженный в себя музыкант в очках серьезно увлекался философией и английской литературой, играл в очень романтичной и интимной манере. Его пьесы были почти медитациями, это был медленно тлеющий огонь на контрасте с джазовым пожаром. Биллу Эвансу была свойственна экономия средств: пауза между фразами была не менее важна, чем сами фразы. Тишина у него тоже была музыкой, а чередование пауз, мягких аккордов и нот в мелодии придавали всей музыке живое дыхание.

Эта новаторская техника привлекла внимание трубача Майлза Дэвиса, который в то время тоже склонялся к более атмосферной и воздушной музыке. Так Билл Эванс вошел в группу Дэвиса, в которой состояли саксофонисты Кэннонбол Эддерли и Джон Колтрейн, басист Пол Чемберс и барабанщик Джимми Кобб. Этот состав записал эпохальный альбом Kind Of Blue (1959), которому посвящена отдельная глава. Лишь на одной пьесе из него играл пианист Уинтон Келли, а на остальных отметился Билл Эванс. Его приглушенная, прозрачная, импрессионистская игра идеально вписалась в концепцию пластинки, которая возвестила приход модального джаза, когда на смену уходящим в бесконечность гармоническим прогрессиям бибопа пришли вдумчивые импровизации на основе парящих в воздухе немного численных аккордах. Он же написал аннотацию к альбому, тонко сравнив джазовую импровизацию с японским изобразительным искусством.

В связи с успехом Kind Of Blue и международной популярностью Майлза Дэвиса на застенчивого и чувствительного пианиста обрушилась слава. Будучи не готовым к такому давлению, Билл Эванс начал принимать наркотики и ушел с Riverside Records. В это время он нашел для себя оптимальный состав — трио. В его группу вошли басист Скотт Лафаро и барабанщик Пол Мотиан, вместе с которыми Билл Эванс развил новую концепцию джазового трио, которая поразила и критиков, и слушателей, и коллег-музыкантов. Эта троица чувствовала игру друг друга на интуитивном уровне. Граница между солистом и аккомпаниаторами оказалась размыта, все музыканты на равных плетут причудливую музыкальную вязь, виртуозно дополняя друг друга.

К сожалению, 6 июля 1961 года 25-летний Скотт Лафаро погиб в автокатастрофе. Билл Эванс был опустошен и несколько месяцев вообще не прикасался к инструменту. Лишь в 1963 году он решился выпустить первый альбом без Лафаро — Undercurrent: дуэт фортепиано и гитары и потрясающая обложка, фото девушки под водой авторства Тони Фризелл. Пианист перешел на лейбл Verve, а в альбоме Conversations With Myself 1963 года применил прием наложения: записанные в трех студиях пьесы он сложил воедино, за что и получил свою первую (из семи) награду «Грэмми». Успешный музыкант организовал еще несколько трио, делал записи с симфоническим оркестром, биг-бендом и певцом Тони Беннетом, но Билл Эванс великолепен сам по себе, когда перед ним только клавиши.

Он предпочитал играть очень тихо и в медленных темпах. Подобного камерного звучания в джазе еще не было, эта музыка больше похожа не на джаз, а на творения таких композиторов, как Скрябин, Равель или Дебюсси. В годы джазового авангарда Билл Эванс сочинял и исполнял интроспективную музыку, поп-хиты довоенной эры превращал в пространные медитации для погружения вглубь себя. На публику он даже не пытался работать: слушатели в зале видели только плечи и спину музыканта, склоненного за инструментом в позе знака вопроса с лицом на высоте фута от клавиатуры. Для Билла Эванса только сама музыка имела значение: никаких сценических трюков он не признавал, не интересовался роком или экзотическими инструментами.

Музыка составов, собранных Биллом Эвансом в 60-х и 70-х, считается джазовой классикой. Пианист сотрудничал с Филли Джо Джонсом, которого он называл своим «любимым барабанщиком всех времен», многие годы работал в связке с пуэрториканским контрабасистом Эдди Гомесом.

У Билла Эванса родился сын Эван — вундеркинд, который в 10 лет поступил в колледж, а потом писал музыку для кино. Трио с контрабасистом Марком Джонсоном и барабанщиком Джо Лабарберой пианист считал самым лучшим в его жизни, но, к сожалению, оно стало последним. Менеджер Хелен Кин, как могла, помогала карьере Эванса и препятствовала его тяге к саморазрушению, но многолетняя наркотическая зависимость подорвала здоровье гениального пианиста.

Друг Билла Эванса, канадский музыкальный критик Джин Лис, охарактеризовал его жизнь как «самое продолжительное и медленное самоубийство в истории». Пианист пережил два разрушенных брака, трагическую смерть друга-музыканта и самоубийство старшего брата, большую часть 60-х принимал героин, а когда избавился от зависимости, перешел на кокаин. Все это привело к тому, что в сентябре 1980 года в The New York Times появился некролог: 15 сентября 1980 года в Нью-Йорке от кровоточащей язвы, цирроза печени и бронхиальной пневмонии в 51-летнем возрасте умер пианист Билл Эванс.

Удивительная музыка этого человека по-прежнему в цене среди любителей джаза и джазовых музыкантов, которых пленяют кристальная чистота тона, лиричность и возвышенная чувственность. Его любят и классические музыканты: легендарный пианист Глен Гульд дружил с Биллом Эвансом и хранил в своей коллекции несколько его джазовых альбомов, а венгерский композитор Дьедь Лигети упомянул Эванса в качестве одного из влияний во время написания своего цикла Etudes For Solo Piano. Застенчивый, тихий и эмоционально уязвимый Билл Эванс всегда стремился к высоким музыкальным стандартам, но сам считал, что фактически лишен таланта. По словам продюсера Riverside Records Оррина Кипньюса, он страдал от «парализующей комбинации перфекционизма и неуверенности в себе».

Записи в уединенной студии Билл Эванс любил больше, чем концерты перед публикой: «Несмотря на то что я профессиональный исполнитель, по правде говоря, я всегда предпочитал играть без зрителей». Он слыл замкнутым человеком и был уверен, что джаз не предназначен для массового употребления (впрочем, порой он по-детски радовался, когда его считали звездой). В этом один из секретов его притягательности: Билл Эванс играет не для всех, а для каждого отдельно, и слушатель как будто общается с тонко чувствующим другом, который раскрывает душу, сидя за роялем.

Послушать

The Bill Evans Trio. Moon Beams (1962)

Riverside

Среднетемповый номер на этом альбоме с лицом немецкой фотомодели Нико на обложке, записанном в мае и июне 1962 года, только один — это посвящение продюсеру Riverside Records Оррину Кипньюсу Re: Person I Knew с влиянием модального джаза Майлза Дэвиса. Остальное — томные и светлые баллады, благодаря которым многие слушатели влюбляются в Билла Эванса. Сплошь стандарты, за исключением двух авторских номеров Re: Person I Knew, который остался в репертуаре пианиста до самой его смерти, и вальса Very Early. Эта первая пластинка обновленного трио после гибели Скотта Лафаро — его место в группе занял Чак Исраэлс (до этого он играл у Бада Пауэлла), а на барабанах — по-прежнему Пол Мотиан. Трагический контекст придает этим элегантным медленным номерам особую чувствительность: хрупкость игры Билла Эванса такова, что кажется, пианист не уверен, а стоит ли вообще играть. Более бодрые номера с тех же сессий звукозаписи можно найти на замечательном альбоме How My Heart Sings! (1962).