Марк

* * *

Летний солнечный день. Я стою на пороге университета. Учебный день закончился, сегодня вечером у меня тренировка по борьбе. В воздухе пахнет горячим асфальтом. Коммунальщики, как всегда, чинят дороги. Шумит техника, медленно ползет каток, плотно приминая за собой все неровности дороги.

Мои однокурсники обходят меня и прощаются. Наступили летние каникулы. Кто-то зовет в кафе, но я отказываю, говоря, что занят. Я жду брата. Мы хотим с ним выбрать подарок для мамы. В выходные у нее день рождения.

Миша копил деньги с подработки, а я с призовых от соревнований. Сумма набралась приличная, и мы думали выбрать ей ноутбук. Все деньги мы складывали ему на карточку. Он более ответственный, чем я.

Брат задерживается, странно, обычно, он не опаздывает, даже приходит заранее. Может, ушел снимать деньги с карты? Шестое чувство начало о себе напоминать.

Недалеко стоял банкомат, и я решил медленно прогуляться в его сторону. Дойдя до угла здания, в переулке я услышал какую-то возню. Этот звук был мне очень хорошо знаком. Кто-то дрался. Тревожные нотки усилились.

— Отдавай, сука, — кто-то громко выругался.

Я поспешил туда. Шесть ребят окружили моего брата. Они стояли спиной и не видели меня. Миша держался за распухшую щеку, а один из нападавших держался за лицо.

— Ну, ты подойди и возьми, — тихо сказал брат, поднимая руки для защиты. Он не видел меня.

Миша не был слабаком и мог дать отпор. Даже из большинства драк один на один обычно выходил победителем. Еще с детства я заметил, что он хорошо копирует движения, и когда мы в шутку боремся, он может перенимать приемы, которым меня обучали. Я всегда побеждал, но не сказал бы, что это давалось мне легко.

Он мог бы сам справиться, если бы нападавших было хотя бы двое, но тут шесть.

— Мы тебе ребра сломаем, лучше отдай по-хорошему, я видел, сколько ты снял бабла, — сказал один из них. Самый высокий и широкоплечий. Наверняка главный.

Во мне начала закипать ярость. В те времена я не всегда мог себя контролировать, поэтому заводился с пол-оборота. Мне не было смысла красться и прятаться. Я был сильнее брата и мог раскидать этих чертей хоть всех за раз.

Брат увидел меня за спинами бандитов. Вероятно, мое лицо было перекошено от гнева, поэтому Миша тоже испугался.

— Лучше бегите, — тихо сказал он. — Марк, не вздумай!

Один из нападавших повернулся, проследив, куда смотрит брат, и тут же ему в лицо прилетела подошва моего кроссовка.

Я понимал, что это сон, но ничего не мог с собой поделать. Во мне бушевала ярость.

Остальные повернулись, когда их приятель упал без сознания.

— Ты че творишь, осел… — крикнул самый высокий, но запнулся на полуслове, заметив, что мы близнецы. — Братика прибежал защищать?

— Марк, без глупостей! — кричал Миша, но его голос доносился как будто издалека.

Оставшиеся бандиты повернулись ко мне.

— Нас больше, дружище, даже так, мы вас отделаем по самые… — он не успел договорить.

Много болтает. Никогда не любил таких.

Мой кулак врезался ему в подбородок с такой силы, что его зубы раскрошились. Голова запрокинулась назад, как у куклы-марионетки, и он рухнул вслед за своим приятелем.

Оставшиеся четверо сообразили, что по одному не вывезут, и накинулись все разом. Даже если их было шесть, ничего не изменилось бы.

Ударив одного в опорную ногу, уклонился от удара, схватил противника за волосы и разбил его лицо о коленку. Не отвлекаясь на поверженного, поймал летящую в меня ногу, локтем ударил в грудь другого врага и ногой еще раз ударил по опорной ноге последнего. Пока двое приходили в себя, я локтем сломал пойманную ногу в колене. Послышался громкий щелчок. С такой травмой, он будет хромать до конца жизни.

— Марк, остановись! — кричал брат, пытаясь поймать меня. Пришлось оттолкнуть его. Он упал и ударился головой об асфальт, но я этого не заметил.

Остались двое. Они уже не так резво и весело вели себя. Пропала та уверенность, которая была в самом начале.

— Чертила, — прорычал один из бандитов и достал маленький перочинный нож.

От увиденного на моем лице появилась улыбка, отчего оба противника невольно попятились. Теперь моя очередь нападать.

Уйдя в сторону от удара холодным оружием, я упер его руку в плечо и дернул на себя, сломав в локте. Противник закричал от боли.

Только сейчас я заметил, что вокруг нас никого нет. Все пространство вокруг тонуло во тьме. Освещались только поле битвы и место, где лежал без сознания брат.

Кричащего пришлось ударить в солнечное сплетение, чтобы приглушить звук. Он упал на колени, держась за сломанную руку, и я взял его за волосы.

Передо мной стоял последний, главный.

— Парень, ты чего творишь, мы же шутили, — в примирительном жесте он выставил руки вперед. — Извини…

Я ударил в нос того, кого держал. Начал медленно подходить к обосравшемуся от страха противнику, таща за собой слегка дергающееся тело. Он попятился назад и споткнулся о ногу своего товарища, упав назад.

Только сейчас я увидел лежащего на асфальте брата. Рядом с его головой виднелась лужа крови. От увиденного у меня мурашки побежали по коже. Отпустив бандита, я медленно подошел к Мише.

— Брат, — тихо позвал я, упав перед ним на колени. — Брат, ты чего…

Он открыл глаза. В них не было зрачков.

— Ты виноват в этом!