Серебряная королева

Глава 100

Имоджен открыла глаза. Было темно. Не так темно, как ночью в спальне, когда в окне виден свет уличных фонарей. Эта тьма была другая – густая, сплошная, древняя, не обещающая никакого света.

Сначала Имоджен подумала, что у неё закрыты глаза. Она крепко зажмурилась и сосчитала до десяти. Потом снова открыла глаза. Тьма давила со всех сторон.

«Я умерла, – с нарастающим ужасом подумала Имоджен. Неподвижный воздух пах землёй и камнем. – Я умерла! Умерла!»

Что-то влажное сползало по её лицу. Имоджен облизнула губы – у влаги был вкус крови. Мертвецы могут истекать кровью? Вряд ли…

Её голова раскалывалась от боли, которая сделалась сильнее, когда Имоджен попыталась пошевелиться. Она села – и от боли у неё перехватило дыхание. Она замерла, боясь шелохнуться. Боль пульсировала в голове.

«Мёртвые не чувствуют боли».

И тогда Имоджен всё вспомнила. Память возвращалась вспышками: зловещий рокот, падающие камни, потолок пещеры обвалился.

Имоджен вытянула руки, ощупывая пространство вокруг себя. Кругом только камень.

«Как ни старайся, судьба всё равно победит…» Так сказала Отлива, речная фея. Имоджен отогнала эту мысль.

Она хотела встать, но ей не хватило места. Боль взорвалась в голове, заставила сесть и снова застыть. Из темноты выплыло воспоминание о Марке. Он стоял подбоченившись. «Злобное, отвратительное создание. Должно быть, вся в своего отца…»

– Я не такая, как мой отец, – прошептала Имоджен. – Я никогда не брошу свою семью.

«А как же твоя мама?» – спросила тревожка.

Образ мамы всплыл в памяти Имоджен. Мама – брошенная, одинокая, заплаканная, сходящая с ума от тревоги…

Следом пришло воспоминание о Мари.

Мари…

Где она?

Имоджен не могла её нащупать. Она шевелила обеими руками, беззвучно молясь, чтобы сестра успела выбраться из пещеры. Имоджен протянула руку вверх и упёрлась в камень. Он нависал над её головой, словно застыл в воздухе. Имоджен провела по нему рукой – и нащупала второй камень. Он подпирал первый, не давая ему рухнуть ей на голову. Выходит, ей сказочно повезло. Её чудом не расплющило в лепёшку.

Повезло… Имоджен скривилась. Что ей делать с этим везением? Она заперта в рудниках. Везение лишь спасло её от мгновенной смерти. Как долго она сможет продержаться здесь, совсем одна?

– Эй? – позвала Имоджен в темноту. – Кто-нибудь меня слышит?

Тревожки не заставили себя ждать. «Здесь только ты и мы, – радостно зашептали они. – Все остальные ушли, они тебя бросили!» Имоджен слышала, как тревожки ползают по грудам щебня. Они искали её, питались её страхом. А страха было предостаточно.

Имоджен попыталась представить верхний мир – кустоши, заросли, свободно летающих птиц и бесконечный простор синих небес с бегущими по нему облаками. Она пыталась подумать о звёздах.

Но тревожки контролировали её мысли. Не было никакого верхнего мира. Остались только тьма и отчаяние. Одна тревожка вскарабкалась на спину Имоджен. Другая пробралась в её грудь, туго обвилась вокруг её сердца и лёгких.

– Они меня убивают! – закричала Имоджен, судорожно обхватывая себя руками.

Её дыхание превратилось в мелкие прерывистые вдохи.

Страх и паника. Тьма и отчаяние. Тревожки кишели вокруг.

– Перестаньте! – закричала Имоджен, царапая своё лицо. – Убирайтесь! Отстаньте от меня!

И тогда из темноты раздался тоненький голосок.

– Эй? – позвал голосок, и тревожки мигом оцепенели. Имоджен тоже перестала выть и метаться. – Имоджен? – спросил голос. – Это ты?