Орден Скорпионов

Осет

Слова Хатуса буквально вырывают сердце у меня из груди и швыряют его к моим ногам. Клянусь, я буквально вижу, как пульсирующий орган перекатывается по полу. Я же отшатываюсь и пытаюсь осмыслить то, что Хатус только что произнес.

У них были белые волосы, серые глаза и кожа цвета снега.

Слова Хатуса повторяются в моей голове снова и снова. Неужели он знает? Может ли он каким-то образом увидеть то, что скрыто под моими чарами?

Я смотрю на жалкую, дрожащую кучку на полу, коей и является сейчас Хатус, и меня охватывает подозрение, шок прокатывается по телу. Все, что я вижу, – это мои собственные необычно светлые волосы, серебристые глаза и кожу, которая когда-то была бледной. Это потом Корозеанская пустыня и палящее солнце сжигали ее столько раз, что ей пришлось потемнеть, чтобы приспособиться.

Призраки.

Хатус выкрикнул это слово так, что я, наверное, буду слышать его каждый раз, как буду смотреться в зеркало. Сердце колотится, а может, и нет – потому что оно валяется на полу, а внутренности переворачиваются от шока и тревоги.

«Лисица» что-то говорит Скорпиусу, Череп что-то спрашивает у Хатуса, но я их не слышу: в моей голове взрывается куча вопросов, я в полном замешательстве. Я пытаюсь сдерживать свои эмоции и свою ненормальную реакцию, зная, что «лисицы» следят за всем, что мы делаем и говорим. Мне нужно быть разумной. Я не могу провалить свою первую охоту в качестве «скорпиона» только потому, что у Хатуса Орилла могут быть ответы, которые мне так нужны.

Я говорю себе: «Дыши».

Вдох.

Выдох.

Взять себя в руки, остановить шквал вопросов в голове и разобраться с теми, которые нужно задать в первую очередь. Может быть, Скорпиус сможет увести «лисиц» из комнаты? Тогда мы сможем перейти к сути того, что нам нужно.

Я смотрю на Скорпиуса, но мое внимание привлекает Череп – кажется, он пытается успокоить Хатуса. Не думаю, что сапожник слышит, что ему говорит Череп, из-за собственных громких всхлипываний. Он сидит на полу и раскачивается из стороны в сторону, умоляя нас не дать ему умереть. Он обхватывает голову руками так, словно ждет, что смертельный выстрел раздастся в любую секунду.

Вот дерьмо.

Если бы мое сердце было в груди, оно бы снова упало на пол. У Хатуса есть ответы. Ответы на вопросы, получить которые я уже не надеялась. Но теперь мы сломали его, и меня вдруг охватывает ужас: а что, если все, что мне нужно, теперь заперто в его истерзанном, травмированном разуме навсегда?

Я смотрю на Кость. Он так хорошо обращался со мной, когда я впервые очнулась в их доме. Так, может, он сможет помочь?

Кость задрал голову и напряженно вглядывается в потолок. От его сосредоточенного выражения лица у меня по рукам бегут мурашки. Инстинкт подсказывает мне: остановись, отбрось все вопросы и послушай.

Разум возвращает сердце на место, и мне приходится сконцентрироваться на том, на чем сосредоточен Кость, и пропускать мимо ушей панические разговоры в комнате. Он замирает, его плечи напрягаются, и это как будто заглушает все эмоции и волнения, бурлящие во мне. Мое бешеное сердцебиение затихает. Все чувства обостряются, и в этот момент я слышу его – едва заметное смещение веса над нами.

Я сжимаю и разжимаю кулаки, пальцы чешутся – мне хочется сжать рукояти клинков, но я держу себя в руках. Сегодня я позволила себе расслабиться, но больше такого не повторится. Мы на охоте, и в этой суматохе я позабыла, что нам нужно быть готовым к неприятностям. Судя по всему, неприятности уже здесь.

Кость осторожно подходит к окну и сосредоточенно вглядывается в толстое стекло.

– Тельсон, за мной, – приказывает он, распахивает окно и выпрыгивает наружу.

Я едва слышу, как Скорпиус приказывает «лисицам» увести Хатуса отсюда, а затем тоже выпрыгиваю в окно. Часть меня хочет залезть обратно, схватить Хатуса за шею и трясти, пока он не расскажет мне все, что я хочу знать о призраках, но я больше не имею на это права. Я Тельсон из Ордена Скорпионов, и «скорпионы» рассчитывают, что я не окажусь эгоистичной мразью, а буду прикрывать их спины, несмотря ни на что.

Я достаю из-за спины кинжал с хвостом скорпиона и осматриваю окрестности в поисках Кости или какой-то угрозы. Уже глубокая ночь – «лисицы» любят обстряпывать дела, когда королевство и его жители спят, – или так нравится «скорпионам»? Вокруг – простые, скромные домики, они стоят близко друг к другу и выглядят одинаково, лишь местами едва заметно различаясь. Между ними пролегают узкие переулки, в которых я и замечаю черную вспышку, мелькнувшую в тени, а затем пепельно-белую, перепрыгивающую с крыши на крышу.

Призрак!

Как будто я вытащила их в реальность прямо из своего полнящегося надеждами разума. Шок и желание понять, что за хрень происходит, заставляют меня сбросить с себя оцепенение и на бегу подстроиться под широкий шаг Кости.

Я сканирую окружающее пространство, мой взгляд скачет по всем предметам кругом – нужно убедиться, что я не пропустила никого, кто мог бы притаиться в засаде. Поняв, что тут никого нет, я набираю скорость.

Фейри крепко спят в своих домах, а тот, что похож на призрака, перепрыгивает с крыши на крышу. У него, возможно, больше ответов, чем у спятившего Хатуса. А двое «скорпионов» охотятся на него, петляя по узким улочкам внизу.

Белая молния над головой становится все меньше – призрак ловко бежит по покатым черепичным крышам. Видимо, он знает, куда направляется, при этом бежит так, чтобы на нашем пути попадалось больше переулков и улиц, по которым мы могли бы за ним угнаться.

Я вижу белые доспехи и волосы бегущего – по моей спине ползет холодок, будто пустынные крысы скребутся. Мы не только преследуем призрака, который, возможно, помог уничтожить целый род за одну ночь. Мы преследуем потенциальный ключ к моему прошлому.

Я не раз задумывалась о том, нужно ли мне знать, откуда я родом, раздумывала, почему вообще это имеет значение, и боялась, что это знание может все изменить.

Неужели я ждала момента, когда узнаю, кто я такая, чтобы только разочароваться, потому что этот момент исчезнет, как дымка в небе? Мой шанс узнать что-либо бежит от нас, ловко перепрыгивая с крыши на крышу, и я не позволю ему ускользнуть. И плевать, на что мне придется пойти, чтобы поймать призрака.

– Подтолкни меня, – прошу я Кость, настигая его в переулке.

– Следи за ним на крыше. Я собираюсь пройтись в тенях и посмотреть, смогу ли я преградить ему путь, – бросает он через плечо.

Затем я прыгаю на стену дома, мимо которого мы пробегаем, Кость наклоняется. Я использую импульс, отталкиваюсь от стены и приземляюсь к нему на плечи. Не медля ни секунды, Кость выпрямляется, и я буквально взлетаю на крышу соседнего дома. Кость даже не замедляет шаг – он сливается с тенью и исчезает.

Я перепрыгиваю с одной крыши на другую, мой шаг ровный и уверенный. Звезды и луна указывают мне путь, ночь тиха и прохладна, я незаметно и быстро настигаю свою жертву. Призрак ни разу не оглянулся: либо, он не знает, что я здесь, либо ему все равно. Он быстр и ловок, но перед ним почти не осталось домов, по крышам которых можно было бы прыгать. Впереди нет ничего, кроме массивного, обнесенного стеной двора какого-то поместья.

Призрак резко останавливается, когда перед ним заканчиваются дома. Он на мгновение замирает на краю, должно быть, закрытого на ночь крытого рынка.

Я подбираюсь ближе к нему – отсюда я могу различить лишь верхушки нескольких торговых палаток. А затем я замечаю вспышку волшебного света и блеск стали – и призрак исчезает. Я не могу понять, прыгнул он вперед или вниз, или совсем исчез.

Мое сердце замирает в панике при мысли, что он исчез бесследно. Я ускоряюсь, чтобы сократить расстояние между нами. Все мои тренировки могут пойти насмарку – ужас сковывает тело, когда призрак, кажется, просто испаряется. Я его нигде не вижу – хотя между мной и тем местом, где исчез призрак, всего несколько домов. Но что-то подсказывает мне, что надо сбавить скорость и пробираться к краю рынка. Стремление рвануть вперед и наконец-то поймать того, кто является ключом ко всему, что я так хочу узнать, слишком сильно. Но я стараюсь заглушить его и прислушаться к собственным инстинктам.

Словно кошка синта, я крадусь по оставшимся крышам, то ухожу в сторону, то иду вперед, чтобы убедиться, что я не появлюсь в том же месте, откуда только что исчез призрак. Подрагивающей тенью я бесшумно крадусь вперед, пока мне, наконец, не удается незаметно заглянуть за шиферный желоб и посмотреть, что происходит на пустом рынке внизу.

Кость стоит смертельно опасный и грозный на открытой площади, пустые телеги и прилавки жмутся к стенам со всех сторон. В руках у него два меча – он готов дать бой шестерым одетым в плащи фигурам. Они не двигаются, словно ждут, когда он нанесет первый удар, но, судя по истерзанному телу призрака, за которым я только что гналась, и луже крови, медленно растекающейся под ним, Кость свой удар уже нанес.

Во мне мешаются ярость и страх – это смертельная комбинация, и я отчаянно хочу обагрить каждый клинок на своем теле кровью врага. Призрак мертв, и если замаскированные ублюдки не из его компании, то я только что потеряла что-то жизненно важное, что, возможно, я больше никогда не увижу.

Это осознание больно и глубоко врезается в мое нутро. Я была так чертовски близко! Я с усилием заглушаю всю боль и разочарование и заставляю себя сосредоточиться на том, что происходит передо мной, а не на том, что могла сейчас потерять.

Кость переступает с ноги на ногу, как будто понимает, что скоро наступит момент, когда молчаливое противостояние перерастет в битву.

Я запихиваю все бесполезные эмоции, бурлящие во мне, поглубже, и отмахиваюсь от желания слепо ринуться в бой.

Шесть против одного – не такой уж страшный расклад в битве, особенно для Кости, но мне нужно понять, как сделать так, чтобы стало шесть против двух – и чтобы при этом у нас было преимущество. Широкие накидки скрывают черты фигур в тени. Я не могу разглядеть ни деталей одежды, ни лиц, как бы я ни старалась.

Густые облака, закрывающие небо, расступаются, пропуская мягкий свет полумесяца. Он падает на дорогую светло-серую ткань защитных плащей, и кажется, что в них вшиты мерцающие, словно сама луна, звезды. Что-то в этом есть, что зовет меня, царапает мой разум, как будто я должна их узнать, но стена пустоты в моей голове непроницаема, как и всегда.

– Тебе не придется сегодня жестоко умирать, «скорпион», – заявляет одна из таинственных фигур. Этот голос – шелковистый тенор, звенящий властью, авторитетом. – Сложи оружие, смирись с неизбежным, и я убью тебя быстро.

Не могу сказать, кто из них говорит, но тот факт, что они ведут переговоры, а не нападают открыто, говорит о многом. В их словах и в их манерах чувствуется высокомерие. Если посмотреть на то, как они стоят и как блестят острия мечей, виднеющихся за их усыпанных звездами плащами, подозреваю, что они могут себе позволить ту дерзость, которой от них так и веет. Они привыкли быть самой страшной угрозой в комнате.

И очевидно, что со «скорпионами» они еще не встречались.