Замок ледяной розы (дилогия)

(7.2)

Пройдя сквозь дверь в стене, я на секунду замерла и вдохнула полной грудью такой родной запах — в его комнате всегда была особенная смесь ароматов, я никогда бы не спутала. Всё здесь было до боли знакомо. Совершенно ничего не поменялось, даже в мелочах.

Вру. Кое-что изменилось.

На письменном столе у окна — свёрток. Слоем желтоватой упаковочной бумаги обёрнуто что-то прямоугольное.

Назад дороги нет — раз уж пришла, я не могу так просто уйти, не узнав, что там. Осторожно разворачиваю обёртку — и вижу две тонкие книги в старых потрёпанных переплётах. Одна серого цвета, другая — грязно-голубого, с выцветшей картинкой на обложке, на которой уже невозможно разобрать, что нарисовано.

И я узнаю их! Я уже видела их когда-то — в библиотеке Замка ледяной розы. В том самом запертом шкафу, в котором хранилось всего-навсего три книги. Последние в Королевстве, что написаны были на утраченном языке эллери, который я как-то умудрилась понимать. Одна из них оказалась тогда дневником, в котором мы с Роном вычитали о шелкопрядах. В две другие тогда не успели заглянуть — времени не было. И вот теперь они здесь. Откуда, и что они делали у Эмбер?

Я открыла верхнюю — ту, что с картинкой.

На внутренней стороне обложки увидела криво нацарапанную надпись — большими неровными буквами. Я так писала в детстве, лет в шесть. Слова сначала показались мне непонятными, но я прищурилась, напряглась, и сквозь незнакомые очертания проступил понятный смысл.

«эта книга Эллевин!!!

кто вазмет бесспроса таво забадает алень»

Ниже синими, чуть расплывшимися чернилами пририсована смеющаяся рожица.

Книга выпадает из моих враз ослабевших пальцев.

…Ну, собственно говоря, этим и должно было всё закончиться.

Я так увлеклась, что не слышала шагов в коридоре, и спохватилась только, когда дверь отворилась и на пороге застыл Рон.

Он мгновенно оценил ситуацию и нахмурился.

Притворяться или бежать было поздно. Я аккуратно подняла книгу с пола, положила на стол и приготовилась уйти в глухую оборону.

— Я не должна была, я знаю!

Рон закрыл дверь и медленно двинулся ко мне. Выражение его лица, нахмуренные брови и пронизывающий взгляд не предвещали ничего хорошего.

— Что именно не должна?

— Вламываться к тебе в комнату… и рыться в вещах… и подслушивать.

— И?..

— Я дико извиняюсь!

— И?..

— Это было в первый и последний раз! Я должна была тебе больше доверять!

Он приближался так, как, наверное, делают носороги, кипящие гневом и грозящие на тебя наступить. Начал говорить — очень тихо, но таким тоном, что у меня душа в пятки ушла:

— Между прочим, Рин, если ты ещё не забыла, я тебя на целый год отпустил одну в столицу со всеми её соблазнами. Нет, даже не так — не просто отпустил, а сам же и отправил! Сделал бы я это, если бы тебе не доверял?

Вот теперь мне становится по-настоящему стыдно. А ещё я начинаю всерьёз обдумывать маршруты бегства.

— Ну прости, прости, прости!! Я просто…

— …и вдруг оказывается, что я не заслужил немного доверия в ответ?

Нет, всё-таки я тоже ещё не до конца успокоилась.

— Но ведь ты только вернулся! И мало того, что Эмбер зачем-то приехала тоже, так ты ещё и уединяешься с ней для каких-то непонятных разговоров… И на корабле с ней вместе плыли, да?..

Он снова перебивает:

— …Оставим сейчас тот момент, что мы вообще-то с ней расстались друзьями и я по гроб жизни буду благодарен Эмбер за то, что она сделала для нас с тобой. Я бы тебе давно и подробно всё рассказал, но ты когда-то сама не захотела слушать, так что извини. Конечно, я разговаривал с ней! Она тоже агент Бульдога, Рин! Вот и всё. И больше ничего. На Материке она не только училась, убежав из-под надзора отца, но и внимательно следила за тем, что происходит вокруг. Вернулась раньше нас на Острова — так что нет, мы не плыли с ней на одном корабле. Бульдог вызвал её сюда, хочет в суете подготовки к балу незаметно с ней поговорить. Эмбер пробудет здесь несколько дней, а потом снова уедет к каким-то дальним родственникам. Или ты предлагаешь мне выставить её прямо сейчас?

Рон останавливается, смотрит на меня, злится и тяжело дышит. Я тоже помимо воли злюсь. Больше на себя, если честно — но кажется, по мне этого не заметно.

— Но почему ты мне даже не сказал, что Эмбер здесь?

— Когда бы я успел, скажи на милость? Пока ты спала? А в первые минуты после нашей встречи, уж прости, я совсем не о ней думал!

И я понимаю, что если бы уже не была в него по уши влюблена, то в этот момент точно стоило бы влюбиться. Ведь я понятия не имею, откуда у него, при его-то характере и после того, что я натворила, вдруг взялось столько выдержки, чтобы мне терпеливо отвечать — потому что я не могу удержаться, чтобы не задать ещё один мучающий меня вопрос:

- А… а откуда у неё твои книги?

— Книги эти её отец затребовал когда-то у моего в качестве свадебного подарка. Конечно, такой дар был слишком щедрым, но отец согласился, и я не успел помешать. Когда помолвку расторгли, Сильверстоун был в таком бешенстве, что дал понять мне — он и не подумает ничего возвращать. Ну не на дуэль же мне было его вызывать из-за этого? А Эмбер тайком забрала книги из родового замка и привезла мне, прекрасно зная, какую реакцию это вызовет у её отца. Ну что, у тебя есть ещё вопросы? Или может прекратим заниматься ерундой и дашь мне, наконец, сказать, как зверски я по тебе соскучился?..

Взгляд с прищуром и взрывоопасно вкрадчивый тон, с которым он всё это говорит, вызывают у меня желание смыться отсюда по-быстрому прежде, чем он дойдёт, наконец, до стола. И я делаю одну-единственную попытку прошмыгнуть мимо. Она на удивление оказывается удачной, потому что Рон меня не ловит, только всем корпусом поворачивается вслед и бросает иронично вдогонку:

— Как предсказуемо! Сначала обвинить во всех смертных грехах, а потом сбежать.

Я спотыкаюсь и застываю.

Что я творю? Я же совершенно не так представляла себе наш первый разговор после долгой разлуки! Разве можно сейчас просто уйти? Надо что-то сказать, но что… Или без лишних слов — остаться?..

И тут Замок приходит мне на помощь с решением.

Плети белых роз, украшающие стены, оживают и приходят в движение. Тянутся и тянутся — добираются до двери, переплетают, свивают колючие узлы, намертво перекрывают мне пути к отступлению. Если всё, что я знаю о Замке, правда — эти живые запоры не перерезать никаким оружием. Мы с Роном останемся в его комнате до тех пор, пока Замок сам нас не выпустит.

С ворчанием и протяжным скрипом захлопываются ставни на окнах.

У меня уже холодок по спине — как-то это всё слишком… Не хватало ещё, чтобы…

Мигнув напоследок, гаснут светильники на стенах.

И мы остаёмся в кромешной тьме.

Кажется, кому-то очень не нравится, когда мы с Роном ссоримся!