Артефакт 2: Грозовые сумерки

Глава 35

Настенька

— Вы безнадежны! — Орал воевода, подготавливающий их к бою. — Вы позорите нашу Русию!

Вчера поздно вечером они добрались до града, и мужей из их села, и соседних расположили в военных шатрах в окрестностях. Настеньку заселили в шатер с такими же юнцами. Куча парней тут же начала выбирать себе места для сна, и устраивалась поудобнее. Им наказали отдохнуть, так как с зорницы начнется их военная подготовка. Настенька забилась в самый дальний угол, боясь, что на нее обратят внимание. Она со смущением наблюдала, как молодые парни переодеваются, умываются и готовятся ко сну.

— Эй малой, ты чего сидишь! — Обратился к ней пухлый паренек, лет на пять ее старше. — Слышал же, завтра как солнце встанет, так вставать будем!

— Я сейчас. — Промямлила Настя, коверкая свой голос. — Лягу. Тут прям и лягу.

— Ей, ты что, меня боишься? — Спросил парень, тем самым обратив внимание остальных на Настю. Та резко помотала головой. — Ты не боись! Я Всеслав, сын мельника Родомира.

— Я Иван. — Промямлила Настя, все больше смущаясь такому вниманию. — Сын мясника Тихона.

— Вот славно! — Всеслав дружески похлопал ее по плечу. — Война сейчас грядет, нам бы всем вместе держаться. Что думаешь Гордей?

Всеслав обратился к тощему жилистому парню, лет двадцать от роду. Тот внимательно рассматривал Настену, хмурясь. Девушка отвела взгляд.

— Ну бедам. Кто же знает, будет ли вообще война. — Гордей достал из кармана яблоко, и надкусил. — Нам даже не сказали, кто на земли то наши нападает.

— Завтра расскажут! — Махнул Всеслав. — Все равно нас в бой думаю не выпустят, может избы защищать будем.

— Я славу в род свой принесу! — Сказал высокий и коренастый парень. — Вы, как хотите. Миролюб я.

Тут в их шатер вошел десятник, проверяющий порядок в военном лагере.

— По местам! — Рявкнул он, видя, что молодые мужи и не думают идти на отбой. — Завтра все, кто проспит, будет бежать от одного конца града, до другого! Быстро!

Парни разбежались кто куда, оставив Настену в покое. Девушка быстро расстелила себе перину, что им выдали, накрылась с головой одеялом, но сна не было. Всю ночь она не находила себе места, пытаясь уснуть, и когда первые лучи солнца осветили их шатер, девушка бодрствовала. Она тихо стала до того, как десятник их разбудит, и аккуратно убрала свои вещи. Оглядев себя, Настена скривилась, пахло от нее сейчас не лучшим образом.

— Подъем! — Раздался громогласный голос десятника. Парни, ворча, просыпались.

Им не дали толком проснутся и одеться, а выгнали на улицу, где стояли бочки с водой, и кухарки в котлах готовили утренею похлебку. Настя спала одетой, боясь разоблачения обмана, поэтому в бочке только аккуратно умыла лицо, шею и руки. Вытерев лицо, она подняла глаза и увидела изучающий взгляд Гордея. Девушка быстро отвернулась, и шмыгнула за очередь, которая стояла за похлебкой.

После завтрака их всех согнали на поле, где уже ждал Добрыня. Настя отметила, что богатырь выглядит не лучшим образом. Взгляд его был обеспокоенным, тревожным. Он оглядывал новобранцев, явно не довольный тем, что видит. Советник князя, что-то шептал ему, на что богатырь раздраженно отвечал тихим голосом. Когда все новобранцы были в сборе, он начал речь.

— Вы тут, чтобы защитить свою родину, свою семью, свою землю! — Богатырь выдохнул, прежде чем продолжить. — Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда узнаете, с кем вам придётся воевать.

Прервав ненадолго речь, Добрыня прошелся туда и обратно перед новобранцами. Настя отметила, что знатный и великий муж явно очень волнуется, и его волнение передалось ей. Богатырь продолжил.

— Сегодня князь поведал мне, что за беда нависла над нами! Черное войско тьмы надвигается на земли наши! — Послышались недоверчивые шепотки и возгласы. — Вы не ослышались! Наш враг не человек, наш враг демон! Наш враг нежить! Наш враг ужасающие твари! Этому врагу плевать кого убивать, мужчину или женщину, младенца, али старца. Он убьет любого, кто окажется у него на пути. Этот враг жаждет уничтожить то, что вам дорого. С этого дня, вы переходите под опеку лучших воевод Князя! Я жду от вас полной отдачи! Чем лучше вы успеете подготовиться, тем больше у вас будет шансов выжить! Вам все понятно.

Толпа загалдела. Богатырь внимательно осматривал новобранцев. Насте казалось, что он смотрит на мертвых людей, столько боли было в его взгляде. Девушке хотелось успокоить великого война, на она не смела выйти из толпы. Вдруг взгляд богатыря остановился на ней, и девушке почудилось, что он глядит прямо ей в душу. Она отвернулась покраснев.

Их быстро распределили по отрядам, и началась их подготовка. Воевода, под чью опеку попала Настена с другими молодыми парнями, тут же взял их в оборот, поставив в строй, выдав меч и заставив им махать. Если другие парни худо-бедно выполняли то, что требовал от них их наставник, Настена не могла даже приподнять меч от земли, на столько эта железяка была тяжелой.

— Иван! — Крикнул ей воевода. — Ты издеваешься! Ты слаб как баба! Чем ты в жизни занимался, и чему тебя твой отец учил? Ты редкостный слабак.

Воевода, а звали его Ждан, орал на Настю, брызгая слюной. Девушка чувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глазах. Ей хотелось закричать. Она девушка, ее оружие, это игра и нитка. Но Настя молчала, боясь разоблачение. Молча она выслушивала унижения, краснея под взглядами других парней, державших меч перед собой.

— Я маме помогал! — Настя украдкой вытерла набежавшие на глаза слезы.

— А ты отцу не хотел помочь? — Орал Ждан. — Может бы он из тебя нормального мужа бы воспитал!

— Не надо так. — Вдруг заступился за нее Всеслав. — Он же моложе нас всех, да и семья у них большая, матери помощь всегда нужна.

Воевода повернулся к сыну мельника, злобно прищурившись.

— Так, так, так! — Протянул. — У нас еще один недотепа, который первый раз меч в руки взял.

Всеслав зарделся на его слова, и попытался спрятать меч за спину. Ждан продолжил.

— Все бросили мечи! Ваши товарищи решили, что умнее вашего полководца! — На лице его появилась самодовольная ухмылка. — Благодарите ваших товарищей за дополнительную нагрузку! А теперь каждый упал, отжался, встал и присел. И так сотню раз! Я сделаю из вас нормальных мужей!

Настя тихо глотала слезы, пытаясь отжаться хоть один раз. Она видела презрительные взгляды воеводы, который кривил губы, глядя на нее. Слезы падали ей на руки, омывая. Где-то внизу живота, снизу вверх, начала подниматься злость, словно раскаленная печь. Настя злилась и это злость придала ей силы. Отжаться! Встать! Присесть, снова отжаться. Уже на второй раз ее мышцы тряслись. Девушка, глотая слезы боли и обиды, сжимая зубы и раздирая ногти в кровь о землю, отжималась.

Хель

Прошла неделя. Семь дней, наполненных напряжением и суетой, в которые каждая минута казалась ценнее золота. Это были семь драгоценных дней подготовки к неизбежному столкновению с демонами, дней, когда на игру была поставлена судьба Русии.

С первого дня недели самой важной и актуальной задачей стала мобилизация войск и сбор вооружения. Весь град буквально был взбудоражен грядущей войной, и мужчины разных возрастов, разного рода опыта и военной подготовки, неуклонно прибывали в военные лагеря, организованные в округе. Молодые и сильные мужчины, уже имеющие некоторый опыт военных дел, стали командирами и наставниками для новичков. Они передавали свой опыт и навыки, тренируя из селян бойцов.

Женщины, отпускали своих близких с тяжелым сердцем, зная, что каждый из них отправляется навстречу возможной гибели. Помогая в военной подготовке, я каждый день видела, как матери, жены, сестры и дочери рвались к своим родным. Они падали в ноги воеводам, умоляя пощадить ими любимых. Воеводы давали шанс выйти тому войну, по которому текли слезы — проститься. Солдаты умоляли своих женщин отпустить их, уйти в безопасное место. Проходя мимо, я слышала каждое прощание.

— Береги себя, сын мой! — Мать обнимала своего сына крепко и не хотела отпускать его. Слезы текли по ее щекам. — Вернись ко мне живым. Я буду молить богов, только вернись ко мне! Мой храбрый ребенок!

— Мать, я вернусь. Обещаю! — сын крепко обнимал мать. — Это, наша земля родная, мы должны защитить ее. Прошу, будь сильной, пока меня нет. Молись за меня, и я вернусь к тебе!

Совсем близко стояла другая пара, крепкий мужик лет пятидесяти и сдобная женщина примерно того же возраста. Муж обнимал жену, целуя ее заплаканные щеки, утешая. Жена с отчаянием глядела в его глаза.

— Помни, сколько ты значишь для меня! — говорила она, голос ее дрожал. — Не рискуй слишком сильно, пожалуйста. Мы с детьми ждем тебя домой. Возьми оберег, там локон мой, пусть защитой тебе послужит.

— Ты — моя сила и моя надежда. Обещаю, что вернусь. — Муж касался губами ее лба в нежном поцелуе. — Ничто не остановит меня, душа моя, моя Любава!

Я ведь не плачу? Да просто в носу свербит, и в глазах расплывается. Я не хочу, но вижу огни жизни этих мужчин. Они горят с такой силой, что скоро сгорят дотла и погаснут. На меня обращают внимание, одна пожилая женщина подбежала ко мне и рухнула в ноги.

— Пожалуйста, отпустите его! — Она вытерла лицо подолом. — Он ведь единственный мой сын! Моя кровиночка!

— Он идет защищать вас. — Шепчу. Я чувствую вину перед этой женщиной.

— Что мне старой, даже если погибну! — Женщина воет, в моих ногах. — А он молодой еще! Жену найдет, деток нарожают!

— Мать! — К нам бежит красивый парень лет двадцати, и подхватывая мать за локоть, подымает. — Не надо! Иди к нам в село. Я вернусь! Скоро вернусь!

Целыми днями Костерок как мог, переправлял к нам воинов со всей Русии. Жар-птица трудилась на износ. Она вся потускнела, перья погасли. Волхвы князя и ведьмы как могли питали ее силой, но этого было мало. Часто птица прилетала ко мне по вечерам, и устало садилась на плечо, что-то клекоча. Я гладила ее перья, умоляя потерпеть, не сдаваться. Рассказывая ей, как нам нужна ее помощь. На утро она снова улетала, дабы помогать возвращать воинов в град.

Возвращавшиеся обеспокоенные мужчины приходили в родной град, чтобы узнать о приближении чудовищной битвы, о котором ходили мрачные слухи. Узнавая, против кого будет война, они осознавали, что шансы на выживание минимальны. Понимая это, воины просились домой, к своим семьям и родным, чтобы помочь им уйти в безопасное место и попрощаться, уже навсегда. Князь разрешения не давал, беспокоясь о дезертирстве и о том, что воины не поспеют назад. Единственное, что разрешалось, написать прощальные письма, и приличная ссуда, дабы семьи мужчин могли уйти подальше от войны.

Каждый день приносил новые испытания и вызовы для каждой семьи в граде и местных селеньях. В эти дни городские улицы и деревенские переулки наполнялись напряжением и беспокойством. Уже не было того обычного ритма жизни, который раньше был само собой разумеющимся.

Ужасное известие о приказе князя отправить хотя бы одного боеспособного мужчину из каждой семьи на войну распространилось быстро. Этот указ вызвал бурю тревожных разговоров и дискуссий в селах. Никто не хотел расставаться с отцами, сыновьями и братьями, но и угроза, которую несла война с демонами, были слишком серьезными, чтобы ее можно было проигнорировать.