Артефакт 2: Грозовые сумерки

Глава 39

Хель

Это были самые тяжелые дни в моей жизни, которые я помню. В эти дни я практически не спала. Вставала чуть ли не на заре. До обеда проходила работу с новобранцами, желающими освоить огнестрельное оружие. После обеда бросалась к вратам, чтобы помочь собираться обычным людям, которых группами отправляли в безопасное место.

Это была самая сложная часть моей работы. Грядущая война заставила людей покидать свои избы, свои дома, свои корни. Буквально за несколько дней вся их жизнь рушилась, жизнь, которую они строили годами и десятилетиями. Люди были в панике. Горькие слезы текли по щекам женщин и детей, а мужчины угрюмо собирали оставшееся им имущество. Народ не хотел уходить и оставлять всё, что было для них дорого. С печалью понимали, что, возможно, навсегда оставляют свои родные дома.

Я проходила по избам, стучала в двери и просила семьи собираться быстрее. Меня часто не хотели пускать. Женщины падали к моим ногам, умоляя не выгонять их с детьми из родного дома. Некоторые начинали бросать в меня деревянной посудой, стоило мне появиться на пороге. Многие уходили из своих изб, добровольно. Они ждали своей очереди у ворот молча, в тяжелой и давящей атмосфере горя. Забирали только самое ценное и продовольствие для дороги.

— Всеволодушка, миленький, оставь Маньку! — Уговаривала мать маленького ребенка, оставить любимого щенка. Ребенок плакал и не хотел отпускать дворнягу с рук. — Оставь же! Не пропадет твоя Манька!

— Неет! — Рыдал Всеволодушка. — Она мааленькая, пропадет! Смотри, дрожит как!

— Пусть возьмет! — Я вмешалась. Горло сдавила так, что получился хрип. — Возьмешь друга своего с собой?

Ребенок, глядя на меня огромными, неверующими глазами, закивал. В отчаяние мать обратилась ко мне.

— Да куда нам его? Все необходимое взять наказали? А тут пес этот, бегает неуклюже, об лапы спотыкается!

— Вашему сыну этот щенок необходим! — Прервала я женщину. — Пусть берет, ему хоть немного радости будет, да другим ребятишкам.

Женщина кивнула мне, взяла на себя котомку с пожитками и сына за руку, направляясь к воротам. Всеволод нес щенка, который скоро устал и начал вырываться. Ребенок не хотел отпускать его, умоляя потерпеть немного, ведь они отправляются в увлекательное путешествие. Так сказала мама.

Я тоже направилась к воротам, проходя мимо нагруженной телеги. Купец с семьей упаковывал свои вещи. Сотник утверждал, что они не могут взять все свое имущество, потому что места в пещерах ограничены, но купец не сдавался. Он не был единственным, кто упаковывал все свое добро и нес их к воротам. Там их заставляли оставить лишние вещи и двигаться к нагруженным телегам. Споры не смолкали долго.

Там их встречала Людмила, готовая провести следующую группу в сокрытые богами пещеры, охраняемые духами. Мы не могли вывести всех одновременно. Группа из пятидесяти человек направлялась в безопасное место по зачарованной дороге, где их встречали сотники. Людмила возвращалась за остальными. Люди доверяли ей и шли за своей княгиней туда, куда она вела.

Княгиня была воплощением надежды и заботы. Во время эвакуации она надела скромную одежду и помогала сажать стариков и детей в телеги. У нее всегда были силы поговорить с каждым, утешить и убедить не терять надежду и верить в наших воинов. Она также внимательно следила за состоянием своих сограждан, обеспечивая их пищей и водой, стараясь сделать их долгий путь менее тяжелым. Люди верили ей.

— Я могу еще как-нибудь помочь? — Спросила я у Людмилы, подойдя ближе.

— Вы и так очень помогаете, госпожа. — Женщина была не в силах даже улыбнутся мне. — Думаю вам пора делать то, важно. Западные избы свободны, вы можете начать там хозяйничать.

— Людмила, спасибо!

— Не надо! — Она тяжело вздохнула. — По твоим глазам вину вижу. Не хочу я думать о то, что беду вы привели на нашу землю, но думаю! Посмотри вокруг, этот люд, просто жил. Они радовались, любили, рожали детей, засеивали земли. Часто я ходила на погост, помогать им. Я носила воду в жару, и помогала доить коз. Успокаивала буйных вельмож. Взамен народ платил нам такой же любовью. Сегодня я забираю их дома и отдаю их мужчин на смерть.

— Я...

— Не надо! — Это был приказ. — Время, когда луна затмит солнце близится. В наш терем каждый день приходят дурные вести о нарастающем возбуждение в стане врага. Любой свободный миг, на вес золота. Поэтому я сейчас уведу людей, а вы госпожа пойдете и займетесь тем, чем должны.

Поклонившись мне, она оседлала коня, и приказала выдвигаться. С десяток телег двинулись по дороге к лесу, и у самой кромки растворились как дым.

Я побежала к западной части града. Туда уже привезли коробки со взрывчаткой, и распаковывали под бдительным взглядом Профа. Заметив меня, тот указал на карту с отметками.

— Как и в северной части, закладываем паутиной.

Я только кивнула, и взяв взрывчатку и разметки, пошла по избам, закладывать их под полы. Почти половина города была заминирована, и сотники контролировали сутками, чтобы на заминированную часть никто не совался.

— Хель! — Вдруг послышалось за спиной, когда я брала взрывчатку. — Послушай!

Я резко обернулась. Гор меня напугал. И не только тем, что появился внезапно за спиной, но и тем, что его в граде не должно было быть. Я самолично проследила, чтобы он ушел с первой повозкой в убежище. Я желала, чтобы он остался вне войны, волнуясь о пламени его жизни, которое билось как раненная птица в клетке.

— Что ты тут делаешь! — Заорала я на него. — Тебе, где приказано быть!

— Мне там не место! — Заорал в ответ Гор.

— Как вообще ты вернулся. — Я заметила, что Гор поджал губы. — За Людмилой обратно увязался?

Судя по взгляду — да.

— Я должен сражаться!

— Ты должен быть в убежище! Я все свое свободное время молюсь богам, чтобы ты выжил в этой бойне! Чтобы ты не сбежал! Боги похоже глухи к моим мольбам! Где те две няньки, что должны были тебя стеречь!

Я поручила опеку над пареньком двум ведьмам, что пошли в убежище, охранять людей. Либо ведьмы были беспечными, либо не доглядели, либо Гор их обманул.

— У них много других дел! — Гор нервничал. — Послушай, я не маленький уже! Дай мне оружие с твоего мира, и я буду сражаться!

— Не будешь!

— Буду!

Я замахнулась на него, а потом устало опустила руки, оседая на крыльцо хаты. Из глаз текли слезы.

— Как я устала. — То, что я сдерживала много дней, начало выливаться из моих глаз, вместе с истерикой. — Я тренирую молодых парней, стрелять. Думаешь я не вижу, что тренирую смертников? Они умрут, и это будет на моей совести! Когда я провожаю людей, вижу, как они прощаются со своими мужчинами, которых больше никогда не увидят, как горюют по дому, где больше не будут жить? Как дети плачут по животным, которые для них дорогие друзья. Когда меня умоляют спасти семью, мужа, детей? Что я могу! Я в жизни столько не лгала и не лицемерила! Шоу должно продолжаться и каждый раз я делаю вид, что это всего лишь небольшая заварушка, компьютерная стрелялка! Каждый раз я лгу людям! Мне хочется орать, бегите, спасайтесь, вас просто убьют, а вместо этого я хвалю молодых парней, рассказывая как хорошо они стреляют. Я каждый раз говорю им, что чем лучше навык, тем больше шанса на жизнь! Нет у них шанса!

— Хель? — Вопросительно прошептал Гор, пятясь от меня.

— Что Хель? Ты практически мертв, умираешь на моих глазах. Гаснешь! — Теперь я орала это ему в лицо. — Я хочу оставить что-то. Я не хочу рушить эту башню, ибо тогда разрушиться что-то во мне! Я хочу, чтобы все закончилось? Хочу увидеть, что все выжили! Хочу снова собраться командой, и отпраздновать отсутствие битвы!

— Я вернусь в пещеры! — Прошептал Гор. Он плакал. — Обещаю! Со следующими повозками, они уже на рассвете поедут. Можно, я сегодня с тобой побуду? Помогу? Только сегодня.

Я кивнула, вытирая слезы. Подняв голову, я заметила, что Проф стоит возле соседней избы и внимательно смотрит на меня. Он кивнул. Проф не был мастером в утешении, чаще всего он мог только предложить сигарету и задумчиво закурить. Сейчас дым окутывал его. Я вытерла слезы и тоже кивнула в ответ.

Гор действительно ушел с первой группой рано утром. Я проводила его и начала собирать людей с южной части града. Снова были слезы, истерики и мольбы. И так продолжалось все оставшиеся дни. Я почти не спала, очень мало ела и даже забыла о купаниях. Мои штаны висели на мне, мешком, и казалось, что они могли свалиться в любой момент. Сходить в туалет стало роскошью, которую я могла себе позволить только во время перемещений между военными лагерями.

Оставалось всего лишь немного более суток до предполагаемого срока. Я лежала без сил над картой дворца. Цветные метки из моего мира обозначали места, где были установлены взрывчатые устройства. Все армии были готовы и получали инструктаж. Немного ранее Проф инструктировал Руслана о том, как активировать взрывчатку, когда настанет время. Этот инструктаж был самым тяжелым и мучительным для нас всех. Я ушла, заставив Профа нести эту ношу самому. После этого он присоединился к армии стрелков, укрытой в скалах за градом. Он не сказал ни слова никому из нас и не остался.

Еще немного оставалось! Почти все люди из града были эвакуированы в безопасное место, оставались только слуги и приближенные князю.

— Ты как? — Спросил меня вошедший ко мне Вар. Он тоже выглядел не очень, все это время он был вестником среди армий и дворца, передавая сообщения. Шкура его висела в колтунах, он исхудал не менее моего.

— Не лучше тебя. — Я убрала записи. Вар лег рядом со мной, и я обняла его, уткнувшись носом в мех. — Вар, мы выживем?

— Надеюсь да. — Он положил голову мне на колени и закрыл глаза, практически засыпая. — У меня еще есть планы на бедующее.

— А какие, если не секрет?

— Секрет. — Но в голосе Вара слышалась улыбка. Похоже его планы были приятными, и это радовало. Я начала гладить голову Вара, боясь уйти в свои тяжелые мысли. Я старалась не думать о войне.

— Знаешь, чего я хочу? — Я чесала его за ухом. — Я хочу в ванную! О, не хмурься, я еще планирую расколдовать тебя. Хотя ты все скрываешь меня условия договора, и ванную я планировала принять уже с тобой.

Почувствовав, что волк расслабился, я тоже откинулась назад, и дала минутному покою завладеть душой. Затишье перед бурей. Я, кажется, начала проваливаться в сон, поэтому не сразу заметила, что мои пальцы гладят уже не шерсть, а шелковистые волосы дорогого мне мужчины. А когда заметила, начала будить Вара. Тот сонно на меня ворчал, умоляя дать немного отдыха.

— Слушай, ну прям подарок перед боем. — Я чуть не завизжала от переполняющих меня эмоций. — Я бы предложила удалиться ко мне или к тебе в опочивальню.

Но вместо того, чтобы согласиться, Вар резко вскочил, осматривая себя. На его лица отразилась куча эмоций. Недоверие, ужас, страх.

— Сколько я проспал! — В его голосе был ужас. Я вскочила, встревоженная.

— От силы пол часа. Что случилось?

— Найди мне одежду! Быстро!

Я в непонимание, чувствуя нарастающую панику, бросилась к своему рюкзаку, и достала из своего мужские джинсы и футболку, которые припасла на случай Вара — человека. Вар выхватил у меня одежду, и судорожно, начал объяснять.