Перекресток пяти теней

Глава 3

Сознание из небытия возвращалось толчками. Какая же это чушь, когда утверждают, будто сверхи сродни Некру не могут видеть снов. Мозг работает, душа в наличии, Долина Грез, лежащая в преддверии Нави, находится столь близко, что руку протяни — дотронешься. Вот и видят некроманты иной раз даже пророческие видения, которые сами расшифровать не в силах, а к пророкам идти гордость не позволяет.

Однако в этот раз было совсем уж что-то смутное, неосязаемое, полное иссушающего жара, огня, охватившего столицу, и… черного, смутно-знакомого силуэта на фоне окровавленной бетонной стены. Его никак не выходило ухватить и рассмотреть — спасибо яду или чем там его накачали? А еще в таком положении ничто не помешало бы какому-нибудь ушлому врагу отсечь Некру голову или расчленить тело. Хорошо лишь тварь он все же уничтожил, а ее пленник вряд ли додумается до подобного злодейства. С него станется вызвать скорую — это да. Лучше бы, конечно, убежал, но на подобное вряд ли стоило надеяться. Некр ощущал присутствие живого человека, причем не просто в квартире, а в непосредственной от себя близости… О, вышние силы! Там же Демон!

— Вот! Правильно, милчел. Прислони меня к ножке стола. А еще лучше на столешницу возложи. Мне, знаешь ли, валяться на полу по статусу не положено. Ты знаешь, сколько мне лет?.. Вот! Ничего, этот… тоже не знает.

Уничижительное обращение «этот» относилось ни к кому иному, как к Некру. И, по правде сказать, он не знал не только примерный возраст Демона, но и его имени. Грозное оружие, которое он призывал из потустороннего мира, принадлежало когда-то его учителю. И, скорее всего, он тоже не имел понятия, с кем имеет дело. А до него — уже учителю учителя. А до — учителю учителя учителя… В общем, цепочку можно было продолжать долго. Если бы Демон захотел, мог бы и не призываться, однако, как сам утверждал, слишком любил одним глазком наблюдать за копошением смертных в Яви.

— Да не трогай ты его, сам очнется! Глава Гильдии он или где?!

К руке действительно прикоснулись, проверяя пульс, прижали жилку на шее. Она бьется, только очень медленно, так просто и не прощупать. А сейчас, кстати, могла и замереть, не просто же слабость такая, что и век не поднять. Оценить обстановку очень хотелось, но пока не представлялось возможным.

Сказать, что Некр удивился, — мало. Он, выражаясь современным языком, обалдел. Демон, по-свойски общающийся с человеком, — нонсенс! Вероятно, в Нави кто-то сдох (и неминуемо теперь родится в Яви). А еще христианский Апокалипсис скоро, иначе почему человечек здесь? Современные люди, конечно, те еще смельчаки: телевизор приучил их не шарахаться от проявлений чего-то особенного (Орден постарался в свое время привить субкультуру, спасибо), но в кухне ведь столько магической хрени намешано, не только физическому самочувствию вредных, но и психике! Парень улепетывать со всех ног должен, а не пульс у некроманта искать и с потусторонним мечом беседовать!

— Он мертв.

О! Вот и голосок подал. Баритональный тенор, довольно приятный, надо бы признать, причем сильный, без отголосков возбуждения, страха, апатии и прочих эмоций. Удивительного самообладания парень. И на фанатика чего бы то ни было не похож. Не посчастливилось кому-то из гильдейских недавно наткнуться на кучку готов — еле ноги унесли, а тут все как будто в порядке. И ведь это не сверх, а обычный человек.

— Мертв, как же. Держи карман шире! — не преминул ответить на реплику Демон, гаденько посмеиваясь. — Водичкой на него плесни, а лучше полей. Прорастет, — и заржал совсем уж неприлично.

«Вот за что?!» — возмутился Некр, но произнести вслух ожидаемо не смог.

Вопреки подозрениям, поливать его не стали, губ коснулся пластик. Человечек, правильно истолковав собственное состояние после распивания чаев с «юной» прелестницей, поостерегся что-либо брать у нее (даже чашки). И правильно! Когда пьешь с жертвой совместно, травить напитки — глупо. Целесообразнее обрабатывать посуду. А вот бутилированная жидкость с большой вероятностью безопасна. Практически. Конечно же, она тоже впитала в себя остаточный магический след, но лучше пить, чем мучиться жаждой.

Вода промочила горло, скатилась в желудок, подарив прохладу. Некр сглотнул и закашлялся, открыл глаза и, наконец, сумел в подробностях рассмотреть спасенного.

Лет двадцать на вид и вполне обычной наружности. Темные с оттенком горького шоколада волосы, карие глаза. Никаких генетических отклонений. Гетерохромии, даже небольшой, свойственной колдунам и ведьмам, тоже не наблюдалось. И ни малейшего проявления силы, кроме того, чего он успел нахвататься в квартире. Обыкновенный. Но почему-то не спешащий паниковать, проявлять агрессию или падать в обморок.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил человечек. — Врача вызвать не предлагаю. Вижу, что ни к чему.

Некр усмехнулся, с раздражением отмечая небольшое головокружение. В груди пару раз кольнуло и успокоилось.

— Руку дай, — попросил он. — И рассказывай.

Мог бы прибавить, что фальшь непременно почувствует, но не стал пугать раньше времени, а заодно и разочаровываться. Пока парень произвел на него впечатление, причем хорошее, стоило бы проверить, как поведет себя дальше.

Руку он подал и не стал отдергивать, когда Некр вцепился в нее очень холодными по причине недавнего ранения пальцами; помог подняться, придержав за плечо, сглотнул, огляделся и немного нервно передернул плечами.

— А можно мы вначале уйдем отсюда?

— Пожалуй, — согласился Некр. — Только скажи с какого ты прибыл вокзала или аэропорта?

— Казанского… — не стал скрывать парень. — Вышел из здания вокзала, зашел в кафе. Помню, ко мне подошла какая-то девица, время спросила, а потом память как отрезало. Затем я очнулся здесь, но ненадолго. Выпил чая и снова провалился в темноту.

— Бывает, — ответил Некр и, наконец, вдохнул полной грудью, сладко, до хруста потянувшись; подошел к разлегшемуся на клеенчатой скатерке в вульгарных красных и синих розочках Демону и поинтересовался: — Домой? Или, быть может, преобразуешься?

Демон фыркнул и принялся наливаться сиреневым сиянием. Когда оно померкло, на столешнице вместо меча, внушающего оторопь и уважение, — в нынешнем виде он выглядел длинной иглой темного металла с гардой из светлой стали… или вовсе чего-то неизвестного — лежала черная трость с гематитовым наконечником и набалдашником из того же камня в виде оскаленной тигриной морды. Демон был изменчив.Однажды Некру пришлось противостоять злобной сущности, сжимая в руке клюшку для гольфа. Благо своих свойств своенравный помощник не терял ни в каком из обличий.

— А тебе ничего странным не кажется? — спросил Некр, не оборачиваясь.

Послышался кашель. Судя по всему, нервный. Ну слава вышним и низшим силам, человечек начал оживать, а то Некр уж принялся сомневаться в собственных умениях отличать людей от сверхов.

Человечек поднес к губам бутылку, из которой поил Некра, глотнул, промачивая горло (не побрезговал), и пробормотал:

— Кажется. Да только не ты меня убить собирался.

— Это верно, — признал Некр, пристраивая Демона на сгибе локтя. Будет выглядеть этаким экстравагантным типом на современных улочках. Ничего особенного, в общем, он всегда такой. — Я, пожалуй, даже наоборот: защищал.

— Ну так и чего теперь истерить?

— Абсолютно не за чем, — согласился Некр. Парень ему все сильнее нравился. Упускать его из виду откровенно не хотелось.

Некроманты недолюбливают людей, но даже они не могут свести общение к нулю. Кроме одного города, который они все делят, есть научный, культурный, технический и прочий прогресс, сленг, мода, будь она тысячу раз неладна, и многое другое. Оторванность от течения жизни, замкнутость и безразличие к происходящему вокруг сводят в могилу быстрее самых злых проклятий и врагов. Достаточно вспомнить хотя бы то, как Некр однажды упустил из внимания усовершенствованные счетные машинки, а потом с огромным трудом вникал в жизнь интернета. А сотовая связь? Нужная во всех отношениях штука, но до сих пор выбешивающая до белого каления. Потому, раз уж без людей все равно не обойтись, почему бы не выбирать из них тех, кто хотя бы симпатичен? Вот таких вот… странноватых.

— Да вы, батенька, фаталист? — вступил в разговор Демон.

— Не без этого, — сказал парень и улыбнулся.

— Работа? Учеба? Квартира? Что-то еще имеется? — приняв окончательное решение, продолжил расспрашивать Некр.

— Ничего, кроме последнего. Мне наследство, так скажем, перепало, вот и приехал.

— Один?

— Как перст.

Значит, проблем не предвидится.

— Имя у тебя есть?

— Евгений Крылов, — легко представился парень и, правильно истолковав вздернутую в жесте удивления-вопрошания бровь, пояснил: — Меня зацепили и без выяснения всей этой белиберды про имя, знак зодиака и год рождения. Потому бояться нечего. И бояться тебя конкретно я не собираюсь тем более. Если бы хотел, то убил сразу.

— Согласен. Хотел бы — убил. Зови меня Некром.

— Так просто? Без фамилии и отчества? Никаких Перфильев Петровичей или Аванесов Прохоровичей?

— Никаких. Не бывает у таких, как я, ни семей, ни предков, — ответил Некр, все еще рассчитывая напугать. Куда уж там! В карих глазах светилось то самое любопытство, замешанное на азарте и безумии, которое отличает ученого, всецело захваченного наукой, и путешественника, отправляющегося к новой, неизведанной земле, от сплетников на лавочках у подъездов, завсегдатаев социальных сетей и светских бездельников. Евгений не делал хорошей мины при плохой игре, он не страшился, все сильнее поддаваясь одержимости неизведанным. То, что целью его интереса стал именно Некр в коем-то веке не раздражало, даже, пожалуй, льстило. — Работой хоть сейчас обеспечу, — быстро произнес он, не позволяя возникнуть сомнениям.

— Будет очень кстати, а какой?..

— Тебе понравится, — заверил Некр и, указав на дверь, первым покинул поганое ведьмовское логово.

Роман дожидался его у подъезда: сидя на лавочке под тусклым фонарем, самозабвенно копался в телефоне — то ли играл, то ли отчаянно с кем-то переписывался. Все рыцари в душе — те еще дети. Что и не мудрено: они ведь подвержены светлой идее защищать человечество от любой напасти. Рисковали головой при первой возможности, грудью на амбразуры ложились. И число прожитых лет здесь не имело ни малейшего значения.

Русые волосы — пепельно-серые, если точнее, — голубые глаза, косая сажень в плечах. Прямой нос, на котором примостились очки с квадратными линзами, полноватые губы, привыкшие улыбаться, и героически-выдающаяся челюсть. Когда несколько десятков лет назад на этой местности во всю строили коммунизм, именно такие лица повсеместно смотрели с плакатов передовиков-стахановцев-комсомольцев-спортсменов-молодых ученых. А еще — с обложек советской фантастики. Роман просто идеально подошел бы под типаж капитана межзвездной экспедиции — отважного исследователя, героя и ученого в одном лице.

— Удачно? — поинтересовался он, не поднимаясь с насиженного места. Голос, разумеется, не подкачал: низкий, с бархатными обертонами, хоть сейчас в оперу.