Молчание двоих

Управляющий герцогини решил продолжить своё наблюдение, но три женщины вдруг, решив видимо уйти, вышли из-за скрывавшего их занавеса, и он, глухо вскрикнув, ворвался в спальню. Левмер сразу узнал команду «Ветзо», хотя видел их лица последний раз пятнадцать лет назад. Однако, хуже всего было то, что обезумевший от горя Левмер принял этих трёх за призраки, явившихся за душой Лейлы, которая не так давно в бреду призывала их. Эдуарда ввело в заблуждение ещё и то, что команда «Ветзо» выглядела сейчас также молодо, как и при их последней встрече много лет назад. А значит, они были призраками, ведь будь они живы, то оказались бы куда старше.

Внезапное вторжение Левмера в спальню герцогини обескуражило экипаж «Миража» и даже Лейла стряхнула сон, начавший одолевать её.

Пару секунд все, остолбенев, молчали.

Левмер с ужасом взирал на экипаж «Миража», а те с замешательством смотрели на него. Только Лейла, переводя взгляд с управляющего на подруг и обратно, понимала, что сейчас они опомнятся, и шума будет предостаточно. Всё это грозило кончиться грандиозным скандалом, который славы её древней фамилии не добавит.

— Уходите, оставьте герцогиню в покое! — приказал Левмер трём «призракам», смотревшим на него с испугом и растерянностью, словно воры, застигнутые врасплох. — Я знаю, что вы погибли ужасной смертью и не были погребены, как полагается, но если вы оставите здесь душу герцогини, то обещаю вам, что я найду способ проникнуть в храм и предам захоронению ваши тела! А теперь уходите и не отбирайте жизнь у герцогини. Скоро здесь будет священник, и я попрошу его помолиться за ваши не упокоенные души.

Услышав последнее, экипаж «Миража», наконец, пришёл в себя и едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Бедный, уставший Левмер верил, что к смертному одру его госпожи явились неприкаянные души, посланницы загробного мира. Он был верующим человеком, а усталость, горе и отчаяние ещё больше убедили его в том, что он видит призраков.

— Успокойся, Эдуард, мы поможем Лейле, она поправится, — произнесла Модеста.

— Левмер, это не призраки, а мои подруги, — слабым голосом отозвалась Лейла, но управляющий принял её слова за бред.

— Нет! Нет! Герцогиня не умрёт! — не мог поверить в происходящее Левмер. — Вы были добры при жизни, так оставайтесь такими и после смерти. Прочь от герцогини!

— Нет, сейчас мы не уйдём, — твёрдо возразила Модеста, уверенная, что настало время всё объяснить Левмеру. Не имело смысла и дальше скрываться.

Управляющий от всего этого был близок к обмороку или помешательству. В его уставшем разуме начался хаос, думать логично сейчас он был не в состоянии. В эту минуту у него осталось только одно желание: заставить любой ценой уйти призраков и этим, как он полагал, спасти Лейлу.

Левмер вспомнил про оружие, которое он сжимал в руке, и направил его на Модесту, ближе всех стоявшую к Лейле, и выстрелил.

Модеста, увидев, что покушаются на её жизнь, быстро пригнулась, спрятавшись за кровать. Глориозе и Олдаме пришлось сделать то же самое, так как следующие два выстрела предназначались им. Всё произошло невероятно быстро, казалось быстрее, чем испуганное сердце успело сделать удар.

Лейла, растерявшаяся и впавшая в состояние лёгкого шока, потеряла сознание.

— Он с ума сошёл! — возмутилась Глориоза. — Тир устроил!

— Да ещё по живым мишеням, — в тон ей добавила Олдама.

Не слыша больше выстрелов, экипаж «Миража» осторожно выглянул из-за кровати.

Левмер стоял, безвольно опустив руки, а через секунду он покачнулся и упал на ковёр.

— Он в обмороке, — констатировал Модеста. — Нам не следует его опасаться.

— Но нам следует бояться слуг, — произнесла Глориоза, кивая в сторону двери, откуда донеслись звуки голосов встревоженных людей.

— Бежим! — приказала Модеста, и добавила: — Такому количеству свидетелей мы точно не готовы объяснять произошедшее.

Все три кинулись к другой двери, через которую ранее вошли в спальню, но к ней также приближались слуги.

Экипажу «Миража» пришлось прыгать в окно. Благо, что было темно и возле покоев герцогини не включили даже фонари, чтобы не беспокоить её.

Едва они ушли, как спальню герцогини заполонили слуги и служанки. Одни из них унесли Левмера, а другие остались возле Лейлы. В стене было три дырки от пуль, но никто так и не понял, почему управляющий стрелял. Лейла, придя в себя, не собираясь отчитываться перед слугами. Сказала, что управляющий случайно выстелил — ему что-то приснилось. Он ведь так измучен за последние дни. В общем, Лейла на правах хозяйки — да к тому же тяжелобольной — постаралась поскорее и как можно дальше спровадить прислугу, запретив даже близко подходить к её покоям, пока не будут позваны. Она достаточно ясно дала понять, что чувствует себя лучше и хочет отдохнуть в тишине и одиночестве.

Через полчаса приехал священник. Ему сказали, что Левмер почему-то потерял сознание, а герцогине стало легче и она спит. Побыв недолго возле Лейлы и помолившись за её выздоровление, он уехал.

Пять минут спустя, после ухода священника, в спальню Лейлы с предосторожностями вошла Модеста. Убедившись, что посторонних нет, она позвала подруг. Глориоза, бесшумно, как тень скользнула к двери и закрыла её на ключ. Теперь точно можно было не опасаться, что кто-то вновь ворвётся сюда.

Экипаж «Миража» приблизился к Лейле, и та сразу открыла глаза.

— Я уже устала притворяться спящей, — сообщила она, пытаясь приподняться. Модеста тут же поддержала её и помогла устроиться поудобнее. — Мне лучше, но я переживаю за Левмера и его рассудок. Бедняга весь изнервничался за последние дни, а тут вы ещё попались ему на глаза. Надеюсь, вы не сердитесь на него из-за того, что он в вас стрелял?

— Ну, что ты! Конечно мы на него не в обиде, — поспешила заверить подругу Глориоза. — Сами виноваты — не успели уйти. Вернись он на полминуты позже — уже ничего бы не узнал.

— А где слуги? — спросила обеспокоенная Олдама. — Не хотелось бы повторения инцидента.

— Я отослала их, — ответила герцогиня.

— Лейла, ты действительно стала выглядеть намного лучше, — произнесла Модеста, внимательно прислушиваясь к состоянию пациентки. — Думаю теперь нам надо проведать Левмера.

— Не стоит так из-за него переживать. Ваше очередное появление вряд ли прибавит ему спокойствия. Дайте хоть отдохнуть человеку. Слуги о нём позаботятся. У него был обычный обморок, и он сейчас, наверное, крепко спит, — предположила Лейла.

— Я в этом сомневаюсь, — покачала головой Модеста. — Обычно мои жертвы не так скоро приходят в себя.

— Значит, — с тревогой произнесла Олдама, — это ты его…

— Да, мне пришлось уложить его на ковёр, пока этот снайпер не перестрелял нас, как зайцев. А что было делать? К тому же, он случайно мог попасть и в Лейлу.

— Бедняга Левмер! — посочувствовала Глориоза.

Модеста дала Лейле лекарство и проверила её состояние.

— Ну как? — поинтересовалась Олдама.

— Ещё плохо, но препарат уже начинает действовать, — честно ответила врач.

Глориоза ходила по спальне, задувая свечи, от которых шёл приторный запах.

— Ну и вонь! — ворчала индианка, вновь открывая окно, через которое они бежали. — Разве можно держать больного человека в такой духоте? Надеюсь, слуг не удивило, что окно было открыто?

— Нет, я сказала, что попросила Левмера открыть его, но окно вновь закрыли. Эти свечи дезинфицировали воздух, — пояснила Лейла. — Ведь я больна малоизученной болезнью и слуги могли заразиться, находясь возле меня. Не могла же я пренебрегать их здоровьем?

— За тобой смотрели простые слуги? — возмутилась таким отношением к делу Модеста.

— Разумеется, нет. Врачей Левмер всех разогнал, но медперсонал остался, — поведала Лейла. — Хоть это и были нанятые медсёстры, но я не выношу вида медицинской спецодежды, а потому они носили обычные платья. Мои слуги и то часто меняют фасоны своей униформы и её цвет.

Таким ответом Модеста осталась довольна.

Экипаж «Миража» понимал, что задерживаться здесь надолго опасно. Но перед уходом надо было кое-что уладить.

— Мы пока оставим тебя, — обратилась к герцогине Модеста. — Нам едва удалось вновь пробраться сюда. Да и необходимо проведать Левмера, а заодно всё ему объяснить, пока он не наделал ещё каких-нибудь глупостей. Лгать после всего, что он увидел здесь, уже бессмысленно. Если даже заставить его поверить в то, что ему это только померещилось, то так можно и с ума человека свести.

Глориоза и Олдама решили пойти с Модестой на случай, если Левмеру вновь вздумается стрелять или изобрести другой способ избавиться от «призраков».

— Идите тихо, — предупредила Лейла. — В соседней комнате может быть служанка. А, может, и не быть, я ведь всех попросила уйти, но у них приказ Левмера не оставлять меня надолго одну. Его они иногда слушаются больше, чем меня. Особенно когда я не в силах это проконтролировать.

Экипаж «Миража» бесшумно вышел из спальни и двинулся к комнате Левмера. Модеста определила, что поблизости никого нет.

— Лейла просила нас соблюдать тишину, но в её покоях такие ковры, что пробежит тут стадо слонов, и то никто не услышит, — заметила Глориоза, ступая по толстым коврам.

До утра оставалось совсем немного и вскоре должны были проснуться остальные слуги, которые не ночевали во дворце, но начинали с рассветом свою работу здесь. Модеста, убедившись, что в комнате Левмера есть ещё один человек, предложила подождать, когда тот уйдёт.

Экипаж «Миража» скрылся в соседнем помещении.

С рассветом слуга ушёл и Левмер остался один. Быстро проскользнув в его комнату, Олдама, Глориоза и Модеста закрыли дверь на замок, чтобы кто-нибудь не застал их врасплох.

Капитан «Миража» убрала находившийся на столике возле кровати пистолет в ящик, и посмотрела на бледного, неподвижного Левмера. Он лежал одетый и укрытый пледом.

— Он всё ещё не очухался, — определила врач. — Наверное, я забрала у него слишком много сил.

Модеста немного исправила это положение, но он не пришёл в сознание. Она жестом попросила подать ей аптечку, лежавшую на полке, и Глориоза сразу же это исполнила. Отыскав нужный флакон, Модеста открыла его и подержала около лица управляющего.

Через несколько секунд Левмер открыл глаза и с замешательством посмотрел на три склонённые над ним фигуры, одежды которых слегка мерцали в лучах восходящего солнца.

— О!.. Теперь они пришли по мою душу! — простонал Левмер, снова закрыв глаза.

Модеста хмыкнула, и спросила:

— Неужто, Эдуард, ты настолько плохо себя чувствуешь, что собираешься умирать?

Олдама не смогла скрыть разочарования — он и правда совсем разуверился в том, что видит живых людей? Модеста развела руками, давая понять, что не знает, что делать.

— Если всё же решишь пожить ещё, то найдёшь нас у Лейлы, — добавила негромко Глориоза, понимая, что надо ему дать время прийти в себя и всё осознать, а им опасно оставаться здесь. В любом случае из спальни Лейлы сбежать было намного легче. Там они изучили уже все пути отступления.

Управляющий услышал звук удалявшихся шагов, щелчок замка и то, как открылась и закрылась дверь. В комнате стало тихо.