Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

П. Р. Бараш

Середина XIX века открывает калейдоскоп мастеров обеих столиц, из которых также стоит выделить нескольких особенно замечательных. Чтобы проститься с Москвой, скажем о лучшем московском переплетном мастере 1840–1870‐х годов. Его звали Петр Романович Барáш (1824–1879), и начал он свою деятельность в 1842 году, получив впоследствии, живя в Москве, звание придворного переплетчика императрицы Марии Александровны. Фамилия его (вопреки устоявшемуся мнению) совершенно русская: барашáми называли ремесленников, делавших шатры, затем так называли и обойщиков; слобода барашей Казенного приказа в Яузской части так и называлась – Бараши́; впоследствии фамилия Бараш часто обозначала просто жителя этой слободы, и именно так ее пишет В. И. Даль.

Массовым книжным переплетом Бараш практически не занимался, исполняя преимущественно кожаные переплеты для роскошных изданий, но более всего он преуспел в тиснении кожи, а также в изготовлении «футлярных изделий». Широко известен был магазин Бараша в Москве на Большой Дмитровке; в Петербурге он также имел представительство, «бюро», которое располагалось на Невском у Казанского моста. Чтобы понимать размах его дела, дадим описание на 1857 год:

Футлярное заведение господина Бараш замечательно по своему устройству, единственное и небывалое еще, не только в Москве, но и во всей России, потому что у него производится не одно футлярное мастерство, но и относящиеся к нему мастерства, как то: бронзовое, гранильное, слесарное, товарное и золочение разного рода; также рамки для портретов, в особенности фотографических и дагерротипных, разного рода; но преимущественно замечательны его складные рамки для дороги, сафьянные и овальной формы деревянные, равно и портфейли, бумажники и порт-монне. Все эти ремесла и всякого рода футлярные работы производятся в заведении господина Бараш под его надзором, и большею частию собственного сочинения; а потому прочность работы, тщательность в отделке, и с необыкновенною чистотою в исполнении, видны на каждом его произведении: всякий, ему порученный заказ, превосходен до такой степени совершенства, что кроме высочайших особ двора его императорского величества, обращались к господину Бараш с своими заказами иностранные послы, прибывшие в Москву для присутствия при коронации их императорских величеств. И они с удивлением обратили свое внимание на исполнения ему своих поручений, так что, по мнению их, подобные предметы производства иные равняются, а другие превосходят заграничные, в особенности своею прочностию; вследствие чего и удостоили его многочисленными заказами, и как редкость, взяли с собой за границу. Это тем более замечательно, что господин Бараш, первый учредитель сего заведения и сочинитель рамок, есть – русский и учился в Москве, и поэтому делает честь русскому народу; за границей же никогда не бывал, и все его искусство есть плод собственных его трудов и изобретения.

Довольно любопытный инцидент, стоивший переплетчику немалых нервов, мы хотим описать тут для иллюстрации нравов, в том числе нынешних. В последнее время горе-библиофилы в своих ароматных трудах с пафосом первооткрывателей упоминают придворного переплетного мастера по имени «Петр Афанасьевич Бараш (Барах)», что, конечно, заставляет Петра Романовича Бараша крутиться в гробу. Дело в том, что он сам потратил немало сил, чтобы такую путаницу навсегда прекратить, но, как можно видеть по горькой реальности наших дней, до конца ему это так и не удалось. Дело в том, что в момент расцвета переплетного и футлярного дела П. Р. Бараша, в 1860‐х годах, на его лавры польстился совершенно заурядный переплетчик Петр Яковлевич Барах, имевший неприметную мастерскую в Мясницкой части. Когда П. Р. Бараш вошел в моду, то П. Я. Барах решил воспользоваться счастливым случаем омонимии и заказать для своей мастерской, ничем прочим не выделявшейся, яркую вывеску «П. Бараш». В 1864 году он подал ее эскиз в канцелярию московского генерал-губернатора, однако ответа (как и эскизов обратно) не получил. Тогда в 1867 году Барах без всякого разрешения повесил эту вывеску и начал зарабатывать на чужой торговой марке. П. Р. Бараш, придворный мастер, поставщик государыни императрицы, быстро узнал об этом и обратился с прошением к московскому обер-полицмейстеру, который 5 ноября 1867 года дал делу законный ход, за чем последовал ряд судебных заседаний различных инстанций. Дело осложнялось тем, что Барах упорно не хотел подчиняться властям: сперва он не снимал вывеску, затем согласился снять вывеску «П. Бараш», но хотел повесить вместо нее «P. Barach»… В ответ на это обер-полицмейстер 22 января 1868 года собственноручно исправил ее в эскизе на «P. Barag», что, конечно, совершенно сводило на нет замысел фальсификатора. В том же году состоялось несколько судов, по которым Барах был приговорен к денежному взысканию в 10 рублей за неисполнение требований полиции. Он несколько раз обжаловал приговор, но серьезного наказания так и не понес, поскольку в одном из его документов – рекрутском формулярном списке Волынской казенной палаты – однажды была допущена описка (Бараш вместо Барах), на что он многократно и ссылался. Именно тогда, в суде, выяснилось и происхождение Петра Яковлевича Бараха. Его настоящее имя Хаскель Мордухович Барах: под ним он в 1836 году был сдан в рекруты в Волынском рекрутском присутствии и 16 лет спустя, в 1852 году, открыл свою переплетную в Москве. Далее вы уже поняли, как он действовал…

Наследие П. Р. Бараша разнообразно и внешне привлекательно, а если в ваши руки попадется хорошо сбереженный кожаный переплет с растительной овальной рамкой – фирменной для мастера, то постарайтесь оставить его в своем собрании.