Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Избыточно обрезанный экземпляр

В сущности, обрезанный экземпляр – ничуть не дефект. Конечно, если выбирать, то необрезанный экземпляр любого прижизненного издания Пушкина – неизмеримо лучше с коллекционной точки зрения, нежели обрезанный (не говорим о случаях, когда последний в каком-то прекрасном переплете); однако обычную книгу XVIII века все-таки лучше иметь в переплете эпохи, нежели «лохматый» экземпляр в обертке. Когда же речь идет именно о дефектах, нужно говорить об излишне обрезанных экземплярах – в книжной среде их зовут «зарезанные».

Поскольку в годы советской власти всякое переплетное мастерство как индивидуальный труд было задушено, для рядового гражданина оставались доступны лишь переплетные мастерские в системе организаций бытового обслуживания населения, которые успешно переплетали дипломные и диссертационные работы. Технология этого переплета была проста: книга прокалывалась (толстая – просверливалась) насквозь вдоль корешка на расстоянии 1 сантиметр от края (это называлось «втачку»), прошивалась через эти отверстия шнуром, затем немилосердно обрезалась и вставлялась в грустного вида переплет, оклеенный коленкором, бумагой, бумвинилом. Основное зло, которое нес такой тип переплета, – не только просверливание блока, но и его значительная обрезка. Может возникнуть мысль, что нет особенной нужды обрезать сильно книгу, тем более «зарезáть» ее, но поскольку одним из главных последствий советского планового хозяйства была повсеместная экономия, степень обрезки книжного блока всегда влияла и на расход переплетного материала. Чем меньше формат – тем меньше употребляется и картона на переплет, и коленкора на его покрытие. (Этот принцип экономии оказался достаточно живучим – мы рекомендуем измерить книгу до и после переплета, и легко удастся увидеть, как немилосердно зарезается книга даже в «библиофильских» переплетных мастерских.)

Таким манером было искалечено огромное число книг; но, увы, не столько книг из частных собраний, хотя и таковых немало, сколько из фондов государственных библиотек. В крупных библиотеках страны существовали свои переплетные мастерские, где посредством такой вот экзекуции книги «приводились в порядок». До сего дня практически в каждой выдаче в читальном зале приходится оплакивать прекрасные необрезанные экземпляры в печатных обложках, сильно обрезанные и вставленные в советские переплеты «на прокол». Особенно же это усилилось в 1970–1980‐х годах, когда дело дошло до брошюр; и когда смотришь, к примеру, на прижизненные издания Н. И. Лобачевского (обычно оттиски из казанских журналов, таким образом «спасенные для будущих поколений»), то довольно долго не можешь забыть эту печальную картину.

Конечно, любая коллекционная книга сильно теряет и в цене, и в коллекционной значимости, если она прошла через руки переплетной мастерской 1950–1980‐х годов. И даже если книгу приводить в божеский вид – расплетать, проклеивать дыры от проколов, переплетать заново, то увечность экземпляра опытному глазу останется заметна.

Особенно обидно, когда в многотомном комплекте какого-то издания недостает тома, и, купив его, вы оказываетесь владельцем экземпляра на 3–5 сантиметров короче по каждой стороне. Для маскировки такого уродства и был выдуман способ, которым можно увеличить размер блока, «распушить» его: книжный блок расшивается, а затем переплетается заново, но листы в тетрадях подшиваются не на одном уровне, а поочередно выше-ниже, то есть в результате получается, что половина листов стоит выше (внизу пустота), половина – ниже (вверху пустота), но вместе они по высоте образуют нужный размер, достигая размера остальных томов.