Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Фальсификаторы и фальсификаты

Обращаясь к подобной проблематике, мы, даже если захотим, все равно не сумеем отразить все грани такого столь многогранного явления на антикварном рынке, как фальсификация антикварных книг и рукописей. Одно можно сказать: сама идея работать и зарабатывать трудом на жизнь, даже если это труд антиквара, или же иметь более спокойную оплачиваемую работу и жить комфортно, повсеместно в мире сменилась мечтами быстрого, даже мгновенного обогащения. И уж конечно, антикварный рынок, который пленяет стороннего наблюдателя не только таинственностью, но и огромными цифрами, неминуемо должен был оказаться под пристальным вниманием жаждущих обогатиться за ваш счет.

Мы знаем, что лучшие произведения фарфора XVIII века ныне массово производят в странах с экономикой невиданного роста, там же отливают из непонятного сплава, внешне похожего на серебро, монеты разных стран, и потом эти монеты «слепая старушка» приносит в антикварный магазин на Арбате или на рю Друо. Давно уже нет произведения ювелирного искусства с клеймом Карла Фаберже, которое не рискует оказаться подделкой, как бы безупречно оно ни выглядело на первый и даже второй взгляд, с художественной бронзой еще хуже. Картины «русских художников» XIX века могут найтись в каталогах европейских распродаж минувших лет, но еще с прежними подписями немецких или французских живописцев… Одним словом, куда ни глянь – везде обман. Антикварный мир полнится скандалами, страхами, ну и надеждами, что тебя-то судьба убережет от покупки фальшивки за большие деньги.

Мы говорили уже, что одни умники наклеивают на экземпляры царские экслибрисы и книга продается сильно дороже, потому что она уже как будто из царской библиотеки; другие – на мало-мальски красивый переплет ставят штампик великого переплетчика и сбывают его задорого; третьи выдирают в библиотеке страницы из книги и потом продают их как отдельный оттиск; у четвертых рука тянется к перу, перо – к бумаге, и вот уже на книге есть автограф, который может сделать обычный экземпляр дорогостоящим; пятые – берут ординарный экземпляр футуристической или любой другой книги и раскрашивают его, после чего он уже оценивается как уникальный. Сколько жуликов, столько и вариантов как бы заработать, перехитрив жертву; кто-то лепит «гибридные» фальсификаты, и в результате это трудноразличимая смесь подлинного и новодельного, иные и вовсе создают фальсификат с чистого листа.

Отсутствие института экспертизы как такового только помогает в осуществлении замыслов. В конце концов, скажут эти люди, все антикварные сделки добровольны, и кабы кто-то не хотел купить, он бы и не купил. Ну а раз ты коллекционер или библиофил, по крайней мере считаешь себя за такого, то уж сам должен разбираться. И формально они правы, если суд не докажет иного.

Как же быть коллекционеру? Почему он остается один и всё против него: аукционы, хотя и говорят нечто о подлинности и может создаться впечатление, что они ее почти гарантируют, но гарантируют они только то, что в какой-то срок, обычно года в 2–3, обязуются содействовать возврату предмета и денег, если в подлинности не просто возникли сомнения, но и эти сомнения нашли подтверждение в виде экспертных заключений двух различных государственных организаций, которые могут выступать в роли экспертов. Пока человек одумается, присмотрится к предмету и решит сделать экспертизу, пройдет и три года, то есть срок исковой давности будет упущен.

Но аукцион, пусть он и защищает покупателя в какой-то мере, является и тем местом, где на очевидные предметы навряд ли будет минимальная цена, тогда как частным образом шансы приобрести шедевр задешево значительно более высоки. То есть коллекционеры и дилеры сами вступают в рискованные сделки, видя легкий заработок.

Обычно на вопросы о подлинности есть и ответы о подлинности: вроде того, почему коллекционер или антиквар, покупая предмет за копейки у «населения» или задорого у крупного коллекционера или у его наследников, считает, что в этом случае он должен в любом случае купить подлинник. Тут уж надо или самим понимать в предмете, или хотя бы обзавестись толковыми помощниками…

Но неужели мы не знаем случаев такого рода: некоторая книга или рукопись была приобретена как подлинная лет пятьдесят назад известным знатоком, и вот теперь наследники этого коллекционера ее продали через аукцион, другой коллекционер купил, притом отнюдь не за копейки и хорошо понимая, что это не просто рукопись, а рукопись с provenance; он счастлив… Проходит лет пять, находится ученый или эксперт, который собирает музейную выставку по какому-нибудь поводу и просматривает экспонаты; вам есть что показать, он к вам приходит, вы выносите сокровище, а он и говорит: это же копия того времени, а не подлинник! Разве не видно? Скандал…

Кто же в этом случае виноват? Наследники? Продавший пятьдесят лет назад эту книгу антиквар? Аукцион, который выступил посредником? Покупатель, который не мог подумать о том, что это, может быть, не оригинал?

Далеко не каждый, кто так опростоволосился, побежит пытаться возвращать предмет и, выкручивая антиквару причинные места, требовать свои деньги. Кто-то предпочтет умолчать, потому что мир коллекционеров имеет не только хорошую память, но еще и неограниченный запас желчи: одна такая громкая история может прицепиться к коллекционеру, и он многократно будет потом жалеть, что начал скандалить.

Все эти разговоры и разговорчики, вопросы и ответы в любом случае приносят много огорчений и конкретному собирателю, но еще более – подрывают доверие к антикварному рынку в целом. Особенности экономики в России таковы, что любой мелкий бизнес (а антикварная торговля и даже аукционы – все это блохи, которые сильно не влияют на наполнение бюджета) должен скорее выживать, нежели комфортно существовать. И когда предмет сомнителен, аукцион его тоже может взять, поскольку формально это только посредник: он соединяет продавца, ФИО которого известны, с покупателем, который также известен.

К тому же никакой аукцион не может, если не имеет в штате квалифицированного эксперта, отметать бесконечные фальшивки, которые сыпятся на антикварный рынок как из рога изобилия. И никакой самый универсальный эксперт не может знать досконально весь репертуар книг и рукописей. Но только ли в России так? Неужели мы не знаем примеров тому, как на ведущих аукционах мира продавались фальшивки? Конечно же знаем…

Поэтому, по традиции, «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Иными словами, коллекционер на то и коллекционер, а не золотарь, чтобы развивать в течение жизни свой когнитивный аппарат и пытаться если не всегда, то во многих случаях принять верное решение самостоятельно, а при трудностях – не стесняться обратиться к эксперту (о которых мы расскажем в одноименном разделе). Чтобы так поступать, а особенно – признать собственную некомпетентность, нужны человеческие качества и ум, а этому уже не научишься.