Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Расставание с «Акцией»

Аукцион оправдал возложенные на него ожидания, мы условились делать аукционы раз в сезон, исключая лето: осенний, зимний, весенний. На большее у нас недоставало мощности, все-таки мы делали это вдвоем. Нужно было собрать книги – купить самим, собрать от знакомых и так далее, качественно их описать, сделать каталог. Описывал больше А. Л. С., который получал истинное удовольствие от нахождения какой-то книги в научной статье или справочнике, я же, к тому времени измордованный поточным описанием, энтузиазм проявлял меньше, и меня, в соответствии с моим тогдашним образованием, беспокоила эстетика каталогов – обложки и иллюстрации. К тому времени я сделал новую типовую обложку к каталогам «Акции» и вообще экспериментировал с книжным оформлением. Последнее в докомпьютерную эпоху представляло сложность.

После первого или второго аукциона А. Л. С. не только купил детскую кроватку и дочь его перестала спать в коробке из-под импортного холодильника, но и приобрел автомобиль «Нива», на котором мы везли книги на фотографирование в Фотохронику ТАСС на Брянской улице (А. Л. С. родился в Брянске и видел в этом особый знак), там работал мой брат, он нам книги переснимал, и мы их увозили обратно. Потом я получал черно-белые фото и далее сидел над ними несколько дней с тушью и белым «штрихом»; так получался оригинал-макет для иллюстраций. Впоследствии мы приобрели переносной ксерокс, который был уже изначально сломан, и приходилось изображение клеить из двух половинок, но дело упростилось, хотя это не отменяло тушь и штрих, которые еще долго были моей кармой. Эстетический перфекционизм, сильно проявлявшийся тогда во мне, явно тормозил процесс, что рождало бесконечные тычки.

Основная проблема, которая, думается, существует и ныне у антикваров, – это сложность соблюдения достаточного временного зазора между выходом каталога в свет и датой аукциона. Мы же, торговавшие, что называется, на скорую руку, всегда спешили, и важно было не только описать все книги, но и в тот момент, когда карточки расставлены по алфавиту (последнее представляло для меня какую-то магическую трудность), а машинистка их затем напечатала, как можно быстрей отвезти макет в типографию на метро «Аэропорт», где друг М. Е. за пару дней изготавливал каталог.

Наступавшая компьютерная эра и покупка «386-го» компьютера позволили нам печатать макет самим, но делалось это всегда в ночь накануне сдачи в печать: мы собирались у А. Л. С. на съемной квартире, где тогда проводили много времени, и нумеровали список книг в файле. Принтер у нас был, конечно, матричный. И целую ночь, до самого утра, несмотря на наличие в доме спящих родственников, а также соседей за стенами, матричный принтер пел свою песнь… Наутро было все готово, и мы отвозили каталог в типографию. Довольно быстро мы сообразили, что нужно «разориться» на цветную обложку, чего никто до нас не делал. Так что нам заранее, в другой типографии, печатали ее, и тогда к моменту сдачи каталога в свою типографию обложка для него уже была готова. Естественно, на ней помещалась главная книга аукциона: «Танго с коровами» В. Каменского, «Козочка» Эль Лисицкого, «Заумь» Крученых, «Заумная гнига»…

Одно отступление: как-то, уже в эпоху «Гелоса», у нас возникла с обложкой непреодолимая сложность. Друзья-нумизматы дали нам свою типографию, где можно было печатать каталог целиком, с цветной обложкой, и мы этим воспользовались. Так вот, однажды мы отвезли диск с макетом каталога, на обложке которого была «Игра в Аду», 1‐е издание, с симпатичным чертом, что соотносилось с датой аукциона (13 февраля 1999 года). Звонок из типографии: мы такую обложку напечатать не сможем, извините, ее нужно заменить… А в чем сложность, спрашиваю, слайд плохо сделан? – Приезжайте, говорят, поговорим. Приезжаю, а издатели наши, оказывается, сидят в здании издательского отдела Патриархии… Так что пришлось быстро менять картинку, и это в результате был самый неудачный образчик из всего моего каталожного творчества.

Проект неосуществленной обложки каталога 13 февраля 1999 года

Вернемся к «Акции». Аукционы наши шли, и нам становилось тесно, хотя я формально и стал с мая 1994 года «главным экспертом отдела аукционов». Учредители «Акции» начали готовиться к моему уходу, и, видимо, поэтому летом 1993 года мне в ученики был дан сотрудник старше меня минимум втрое, Г. Е. Драгунов, которого я должен был обучить делу библиографического описания книг. Это я исполнил, поскольку «ученик» мой был отставной военный и карточки писал своим каллиграфическим почерком совершенно образцово. Он быстро освоился, в книгах разбираться не научился, но для К. К. стал надежным помощником и работал в «Акции» до самой своей смерти.

Все мои мысли были направлены на собственные «сезонные» аукционы, плюс нужно было еще учиться. Много более ощутимым становилось то, что как раз примерно с 1994 года меня стало затягивать в науку, хотя и без того было достаточно самых разнообразных увлечений.

Огромную помощь мне тогда оказал А. Л. С., который был подававшим надежды молодым филологом, да еще и сыном своего отца. Это было для меня чем-то вроде еще одного высшего образования: я до сих пор помню, как А. Л. С. учил меня писать тексты. Сначала я дома формулировал мысль и делал какой-то связный текст (сперва то были статьи для сборника «Книга», потом – для ежегодника «Памятники культуры. Новые открытия»). Затем отдавал А. Л. С. дискету, он просматривал, потом курил, пытаясь примириться с действительностью, потом сажал меня рядом и начинал мой текст редактировать. Поначалу это было не какое-то бережное изменение, а абсолютно полное переписывание, предложение за предложением, абзац за абзацем. Не оставалось ни единого живого места, которое бы с криками не было переписано. Не скажу, что высказываемые попутно характеристики моей выдающейся образованности ласкали слух. Но единственно неотступности А. Л. С. в деле моего образования в области русского литературного языка я обязан тем, что через несколько лет смог свободно писать тексты самостоятельно. Да и сегодня, а минуло три десятилетия, я считаю его лучшим редактором из всех возможных.

Году в 1995‐м мы уже начали ощутимо страдать от отсутствия своего магазина. Ведь для того чтобы проводить аукционы, да и вообще как-то вести дело, нужен зал, отдел, угол где бы то ни было. Причина – необходимо главное, что всегда было символом антикварной книжной торговли и ее основополагающей ценностью. Имя этому главному – приемка. В «Акции» это было невозможно, потому что там был магазин, незарастающая народная тропа, в те годы – золотая жила для учредителей (думаю и ныне тоже).

Но заводить свое «дело» мы не хотели, не умели. Даже когда мы работали в «Акции», году в 1993-м, наша бешеная активность столь многих раздражала, что некоторые деятели книги, имена которых не будем называть, хотя они в основном уже покинули суетный мир, ничего не нашли лучше, как натравить на нас органы добра и правды. Вероятно, то мероприятие надо будет когда-нибудь описать в тех подробностях, которые сохранились еще в голове, но в целом это нас ничуть не порадовало, и можно сказать спасибо В. С. за советы, а руководству «Акции» за то, что не отшатнулось. С того самого момента я стал понимать, насколько важен Б. М. Э***, который многими воспринимался долгое время как пятое колесо.

Пока шло время, А. Л. С. превратился в книжника, а я старался его свести со всеми своими знакомыми в книжном мире, и с некоторыми он сдружился много лучше. Тому виной, конечно, и мой характер, но все-таки руководит такими делами исключительно Провидение. Кроме того, А. Л. С. завел и сам массу знакомств, подтянув для осуществления книжных замыслов свои филологические связи, и уже действовал как самостоятельный игрок антикварного рынка.

Товаровед магазина «Букинист» у м. «Парк культуры» И. А. К*** (слева) беседует с А. Л. С***, 1994, фото автора

Из всех его книжных контактов притчей во языцех был Ф. Н. М***, легендарный библиофил и пленник «однорукого бандита». Никто и никогда не снабжал так адреналином, как это умел делать он. Особенно типичным для этого персонажа были звонки А. Л. С. в полночь с предложением какой-то сумасшедшей книги, но всегда со словами «ну только есть один нюанс», что обозначало, например, встречу в 23:15 31 декабря где-то в очень неуютном месте с очередными кредиторами, которым тот заложил книги из своей коллекции… Но А. Л. С. это преодолевал с изрядной долей оптимизма, хотя и не терял присущей ему изначально осторожности. Скажем, назначая людям встречу в метро, которое было в общем-то наиболее безопасным местом для сделок с деньгами, он никогда не встречался у последнего вагона (читатель посообразительней поймет причину).

В те же годы мы пробовали сотрудничать с другими книжниками. Запомнились и зафиксировались на бумаге несколько совместных начинаний с И. А. К***, с которым А. Л. С. сдружился, а я, хотя и знал его еще со времен Маросейки, в меньшей степени. Как раз в то время И. А. не так уютно себя чувствовал со своим компаньоном и явно искал выход своей творческой энергии. Из того, что мы начинали вместе, было издание каталогов, но не аукционных, а именно торговых. Так вышли в 1994 году в свет два выпуска «Книг русского авангарда». Но все-таки корабли наши разошлись, а значит, так тому и суждено было случиться.

А. М. Луценко (крайний справа), А. Л. С*** (в центре) и автор держат рукописную грамоту А. М. Ремизова. Петербург, ул. Рубинштейна, 28 июня 1996

Именно к этому периоду относится продажа поистине выдающихся памятников – рукописного «Журнала свободных государственных художественных мастерских» (1919) учеников Казимира Малевича и рукодельного фотоальбома «Дорогому со-когортнику Сергею Михайловичу Третьякову от японирующих когортников Д. Бурлюка и В. Пальмова» (1920), исполненного в Японии и наполненного фотографиями с капитальных работ и собственноручными рисунками Давида Бурлюка и Виктора Пальмова.

В 1995 году, после покупки значительной подборки книг у Эммануила Штейна, был издан, но уже в очень малом числе экземпляров, иллюстрированный каталог «Книги русской эмиграции», который мы печатали не столько для библиофилов (эту литературу еще не начали активно коллекционировать), сколько для комплектаторов государственных библиотек, которые в 1990‐х годах были довольно важны на антикварном рынке.

Здесь очередная случайность подала нам шанс иметь свой магазин. Еще ранее, когда мы начали делать сезонные аукционы, А. Л. С. особенно заботился о том, чтобы в газетах были отклики, и наилучшим вариантом были статьи в газете «Коммерсантъ». Сперва эту рубрику вела Н. С*** и исправно писала о наших аукционах, а мне уж пришлось писать статьи для издаваемого ею отличного журнала (редактировал тогда мои тексты, в смысле превращения косноязычия в русский язык, конечно же, А. Л. С.). Затем в «Коммерсантъ» пришел Д. Б***, с которым А. Л. С. сдружился и дружит до сих пор. Про наше межеумочное положение в «Акции» он знал хорошо, а был всегда не только веселым, но и умным и отзывчивым.

Так вот, где-то летом 1996 года он приходит как-то поболтать и заодно говорит: «Ребят, вы ведь знаете про „Гелос“? Тамошний главный хотел бы иметь книжный отдел и книжный аукцион и спросил, не знаю ли я кого стоящего для такого дела…»