Шевалье

— Вроде того, — кивнул я.

— Хорошо. Значит, не будем тратить на это время. Томаш, нам от тебя нужно две бумаги. В первой ты чистосердечно признаешься во всех своих злодеяниях, связанных с волками и нами. И запечатаешь её своей фамильной печатью, чтобы здешний лорд мог быть уверен, что это написано твоей рукой, — Бернард отстегнул от пояса фляжку, отхлебнул, отёр усы и продолжил, — Вторая бумага откроет нам ворота старого города и замка Аберлинов. Сделаешь это, и мы дадим вам с дочкой уйти. Может быть даже, вы успеете покинуть город до того, как вас схватит стража.

— С чего мне тебе верить? — нахмурился староста.

— А у тебя есть выбор? — пожал плечами бывший капитан, — По правде говоря, всё это я делаю исключительно по доброте душевной. Мог бы поступить проще — дать Генри вскрыть тебе глотку. А потом наши ребята знатно бы развлеклись с твоей дочуркой. Обучили её азам её будущего ремесла. Хочешь, можем поступить и так.

— Понял, — кивнул Томаш, — Я всё сделаю. Дайте мне только пергамент, перо с чернильницей, свечу и печать. Всё это лежит наверху, в шкафу напротив кровати.

На возню с бумагами ушло довольно много времени. Пока Томаш обливаясь потом и тихо ругаясь, старательно выводил на пергаменте закорючки, Тур успел сбегать в подвал и вытащить оттуда несколько пыльных бутылок с вином. Кубки, кружки и прочую тару из которой можно пить, нашли тут же на полу. Староста, конечно косился, пыхтел, и всем своим видом изображал недовольство тем, что мы влезли в его запасы, но на него никто не обращал внимания. Вино было терпким и приятно бодрило. Ребята тоже оценили, да так, что здоровяку пришлось отправиться за новой партией выпивки, которую было решено забрать с собой.

— Готово, — староста протянул мне два свитка, — Теперь вы нас отпустите?

Я покосился на Бернарда. Мол, что скажешь? Кончаем их? Или пусть живут. Бывший капитан лишь молча покачал головой.

— Что ж, значит тут мы закончили. Парни, собирайтесь. Идём в старый город. А вы… — я покосился на Томаша и Люцию, — Бегите. Пока ещё можете.

— Спасибо! Спасибо вам… — залепетал староста, — Я… Мне главное, чтобы с дочкой ничего не случилось.

— Да, кстати об этом… — Роберт отстранился от девушки и хитро прищурился. Та напряглась и вопросительно посмотрела на него, — Дело в том, что мне следует принести извиниения. Мы с вашей дочерью…

Люция покраснела, уперев взгляд в пол. Внезапно рванулась вперёд, подбежала к барду и зарядила тому смачнейшую пощёчину. А после — всхлипывая убежала наверх.

— Мда… — Роберт задумчиво потёр пострадавшую щёку, — Так вот, мы, с вашей дочерью разделили ложе любви.

— Вы что… — лицо старосты вытянулось. Казалось, он будто бы поперхнулся собственными словами.

— Да вы не волнуйтесь. Её невинность в целости и сохранности, если конечно, она не врёт — ухмыльнулся бард, — Мы любились только в попку и в ротик.

— Ах ты… Ах ты… — староста сидел на полу и хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. С одной стороны он был готов взорваться от злости, обрушив свой гнев на распоясавшегося барда, но с другой стороны он до усрачки нас боялся. В таком состоянии мы его и оставили.

Но, стоило мне переступить порог дома, перед глазами вновь поплыли строчки лога:

Контракт «Ночная бестия» завершён.

Вы получаете 90 очков уважения в Вестгарде.

Вы получаете статус «Свой человек». Городские торговцы дают 10%ю скидку на свои товары.

Вы получаете статус «Уважаемый». Городская знать с большей охотой будет с вами общаться. Если, конечно, от вас не несёт дерьмом и потом и вы не выглядите, словно блохастый шелудивый пёс, выползший из выгребной ямы.

Вы получаете трофей «Голова урсолака». Демонстрация трофея горожанам может принести вам дополнительные очки уважения.

До следующего уровня уважения, осталось 70 очков опыта.

— Ты и вправду дашь ему уйти? — поинтересовался я у Бернарда, пока мы шли к воротам старого города. Железную решётку перекрывавшую вход уже подняли, и в арке виднелись силуэты нескольких стражников, в пузатых кирасах, шапелях и с алебардами в руках.

— Конечно нет, — хмыкнул капитан, — Но и на верёвке его по улицам не поволоку. Пусть стража сама с этим засранцем разбирается.

— С кем это нам разбираться? — поинтересовался командир патруля, подходя к нам, — Да и сам вы, куда направляетесь?

— К лорду Эдмонту за наградой, — ухмыльнулся я, указывая на голову твари, насаженную на копьё, — Он нам кое-что задолжал за вашего зверька.

Стражник замолчал и начал разглядывать оскалившуюся пасть мёртвого зверя. Смотрел долго, будто пытался понять, в чём тут подвох. Но в конце-концов покачал головой, и протянул мне руку, которую я тут же пожал.

— Боги милостливые, — неуверенно пробормотал командир патруля, — Прямо не верится, что у кого-то и впрямь получилось убить эту суку. Тем более, не ожидал такого, от таких, как вы. Вот уж воистину, не стоит судить людей по одёжке. Позвольте… Позвольте вам высказать благодарность от лица всей городской стражи. Сегодня вы спасли много жизней, — солдат замолчал, задумчиво почесал подбородок, и затем поникшим голосом добавил, — Вот только дальше пропустить я вас не могу. Уж извиняйте, но у меня есть приказ. Без подорожной грамоты и без пропускной никого в старый Вестгард не пущать.

— На этот счёт не беспокойся, — кивнул Бернард, протягивая свиток, выданный нам старостой, — Пропускная грамота у нас имеется.

— И подорожная, кстати тоже, — хмыкнул я, доставая пергамент, выданный нам ещё в Деммерворте. Хоть Епископ и оказался тем ещё засранцем, но всё-таки кое-какую пользу он нам принёс.

Стражник повертел сначала одну бумажку в руках и вернул её обратно Бернарду. Затем пробежался взглядом по второй. Читать он, похоже, не умел, но старательно делал вид, что что-то там проверяет.

— Ладно, — кивнул командир патруля, отдавая мне бумагу, — Можете идти.

— Да, и ещё кое-что, — продолжил Бернард, — На вашем месте я бы сходил и взял под стражу старосту. Он вёл дела с людьми, которые выпустили тварь в город. А они, в свою очередь связаны с армией, стоящей сейчас за стенами Вестгарда.

— Это точно? — стражник скептически покачал головой, — Я знаю Томаша чуть ли не с детства. Он, конечно, всегда был хитрым и подловатым, но, чтобы настолько… Эх Томаш-Томаш, во что же тебя угораздило вляпаться.

— Точно, — кивнул я, — Точнее быть не может. У нас есть его чистосердечное признание, которое мы несём лорду Эдмонту. Ну и пленник, разумеется, который будет готов подтвердить его слова. Вы только поторопитесь. А то, этот засранец решил сбежать из города.

— Что ж, если так… Парни! Собирайтесь! У нас появилось дело.

Старый город выглядел не в пример богаче нового. Двух-трёх этажные дома, сложенные из тёсанного камня. Ярко-красная, свежая черепица. Резные дубовые ставни, укреплённые железным плетением. Вместо дождевых бочек, гладко отёсанные каменные водостоки, ведущие к небольшим углублениям по обеим сторонам улицы.

На фасадах некоторых домов развивались яркие полота цеховых флагов. Были тут и перекрещенные ножницы, и молот с наковальней, и чернильница с пером, и даже головка лука, посреди ярко жёлтого поля. Горожане тоже выглядели не в пример богаче. Простая одежда сменилась пёстрыми нарядами северных купцов и строгими чёрными костюмами южной знати. Иногда среди них мелькали зелёные и коричневые дублеты слуг, на каждом из которых был вышит его цеховой знак. На фоне всего этого великолепия мы смотрелись… Как толпа ободранных, немытых бродяг. Однако, совсем не это побуждало местную знать поворачивать головы в нашу сторону.

Все они, словно заворожённые, смотрели на отрубленную башку твари, которую Дирк, словно знамя, нёс впереди отряда. А у меня перед глазами то и дело всплывали строчки лога:

Вы получаете 5 очков уважения в Вестгарде.

Вы получаете 5 очков уважения в Вестгарде.

Вы получаете 5 очков уважения в Вестгарде.

До следующего уровня уважения осталось 55 очков опыта.

До замка добирались долго. Несколько раз нас останавливали патрули стражи, и интересовались, какого хрена мы здесь забыли. Приходилось показывать им грамоты и объяснять, зачем именно мы идём к лорду Эдмонту. Особенно упёртой оказалась стража у ворот его фамильного замка. Командир битый час читал наши грамоты, пытаясь понять смысл написанного, а потом ещё и расспрашивал кто мы такие, откуда пришли и что у нас за дело к его сюзерену.

Во внутренний двор крепости, всё равно допустили не всех. Большая часть отряда осталась ждать возле подъёмного моста. На приём отправились я, Айлин, Бернард и Дельрин. Нас обыскали, забрав всё оружие, проводили через узкую арку ворот и с рук на руки передали кастеляйну крепости. Этот невысокий, худощавый мужичок, с пышными седыми усами, переходящими в густые бакенбарды, оказался куда более приветливым и разговорчивым, чем охрана у ворот.

— Граф сейчас принимает другого гостя, так что вам придётся немного подождать, — бросил он, направляясь к донжону.

— Граф? — удивлённо переспросил я, — Мне казалось он Лорд или типа того.

— Милорд, — поправил меня кастеляйн, — Это лишь вежливое обращение. Да, и Эдмонд не граф, а маркграф. Графом мы его называем лишь между собой. Не вздумайте к нему так обратится.

Внутренний двор крепости оказался на удивление небольшим. К стенам жался навес конюшен, с несколькими лошадьми внутри, небольшая кузница, в которой наверняка обслуживалась личная гвардия лорда, замковая кухня, из трубы которой сейчас валил густой белый дым, бараки для солдат, несколько хлипких домиков для прислуги и немаленьких размеров амбар. Посреди двора был виден оголовок колодца. Чтож, по крайней мере, если крепость попадёт в осаду — проблем с водой у защитников точно не будет. А это — уже немало.

— Яб на твоём месте смотрел и запоминал, — тронул меня за плечо Бернард, — Мало ли когда-нибудь нам придётся обустраивать свой собственный замок.

— Скажешь тоже, — фыркнул я, — Посмотри на нас. Мы похожи на оборванцев с большой дороги. Пусть и немного разбогатевших.

— Так будет не всегда, — пожал плечами бывший капитан, — Кто знает, как судьба повернётся. А знания — они лишними никогда не будут.

— Угу, — буркнул я в ответ, и мы снова замолчали.

Убранство донжона оказалось на удивление скромным. Сразу за входной дверью нас встретил узенький коридор, ведущий к винтовой лестнице мимо нескольких прочных дубовых дверей. На стенах расположились несколько держателей для масляных коптилок, да два штандарта дома Аберлин — белая ласточка на синем поле.

— Нам сюда, — коротко бросил кастеляйн и пошёл к винтовой лестнице, — Когда придёте на аудиенцию, не забудьте поприветствовать графа, как подобает.

— А как подобает? — поинтересовался я.

— Снять шлем и отвесить поклон в пояс. А затем уже изложить суть своего дела, обращаясь не иначе как: «ваше сиятельство», «сеньор» или «милорд». Ей богу, такие простые вещи приходится объяснять, будто вы прибыли с немытого дикого севера.

— Именно с севера мы и прибыли, — покачал головой Бернард. Услышав это, кастеляйн презрительно скривился и покачал головой.