Шевалье

Глава 32 «Ночь перед боем»

— Раз-два-раз-два, удар. Бодрее, — командовал новобранцами Бернард сидя на лавочке. После триумфального шествия по улицам, со штандартом в виде мёртвой головы твари к нам присоединились ещё трое человек, желающие попробовать себя в ратном деле. И это были уже не те сироты- задохлики, для которых вступление в отряд было единственным способом выживания, а крепкие мужики, явно повидавшие всякого дерьма за свой не столь уж продолжительный век. Желающих, по правде говоря, было гораздо больше, но две трети из них передумали когда узнали, что мы собираемся уходить из города сразу после того, как только осада будет снята. А из оставшихся большую часть отбраковали уже мы сами. В основном это были либо разорившиеся ремесленники, либо просто семейные люди. Услуги первых нам были особо без надобности, а с родственниками вторых просто не хотелось связываться. В конце-концов на войне всякое бывает. Даже такое, что люди умирают. И объяснять потом родным, куда делся их любимый муж, отец, сват, брат или ещё какой-нибудь хер — не самое лучшее времяпрепровождение.

Из мастеровых в отряд взяли только Алфрида кузнеца. Для боя он не годился — на правой руке недоставало двух пальцев. По его словам, когда-то давно их оттяпал трупоед, которого он завалил. А вот подлатать погнувшийся доспех или поправить лезвие затупившемуся клинку он вполне мог. Смог бы и больше, вот только для этого уже требовалась полевая кузница. Ещё одна статья расходов.

Вообще, заработанные за тварь деньги таяли удивительно быстро. Половину мы сразу же отложили на закупку провизии, ремонт телег, починку обуви, фураж и прочую бытовую мелочь, которая могла понадобиться в дороге. Ещё двадцать бронзовых монет ушли на обновление снаряжения. Старые, уже порядком изношенные фальшионы заменили кацбальгерами. Да, дорого, но в бою всё-таки они показывает себя куда лучше, чем его более дешёвые однолезвийные собратья. Ещё арсенал пополнился полдюжиной длинных, двуручных клевцов. Это единственное, что более-менее годилось для борьбы с противниками, закованными в латы. А нам предстояла как раз такая битва. Изорванные изношенные гамбезоны — новенькими набивными стёганками, которые удобнее сидели и не так сильно сковывали движения. Нескольким парням посчастливилось обзавестись латными рукавицами и составными наплечниками. Всё-таки руки для воина имеют первостепенное значение, а терять опытных бойцов мне ой как не хотелось.

С остальным пока пришлось повременить, хотя проблем у отряда всё ещё было в избытке. Шлемы у многих уже порядком поистрепались, да и сами по себе были мягко скажем не ахти. Обычные шишаки, которые едва прикрывали голову и вообще не защищали шею. Щиты, уже давно нуждавшиеся в ремонте. Самострелы, у которых уже порядком поистрепались тетивы.

Вот только еду, крышу над головой и жалованье для солдат тоже никто не отменял. На всё это опять нужны были деньги, и отнюдь немалые. Так что все оставшиеся проблемы пришлось вновь спихнуть в долгий ящик. Тоскливо, это конечно. Вроде бы в наёмники идут, чтобы разбогатеть, да и платят, надо признать, тут весьма неплохо. Вот только деньги всё время утекают, как песок сквозь пальцы, и мне постоянно приходится морочить себе голову одним единственным вопросом: «где бы достать ещё?»

— Куда бьёшь, остолопина! — заорал Бернард на одного из новобранцев, когда тот вонзил свой клинок в самый центр соломенного чучела, — Ты что, думаешь этим ножичком сможешь дырку в латах проковырять?

— Но…

— Они не из масла сделаны, мать твою, а из калёной стали, — капитан встал и хромая подошёл к импровизированному тренировочному стенду, — Бить надо или в лицо или по ногам. Или в бочину кинжал засунуть, если очень сильно повезёт, и под латами не окажется кольчужной рубахи.

— А по ногам зачем, — недоумённо уставился на него мужик, которого звали Янеком.

— Затем, дубина ты стееросовая, что твоя главная задача — убить врага, а не испортить ему латы, — продолжал отчитывать его Бернард, — Навряд-ли у кого-то из них окажутся латные поножи. Ранив такого засранца в ногу, ты сильно сократишь его шансы себя одолеть. Понял?

— А если окажутся? — не унимался мужик.

— Тогда молись, чтобы в этот момент у тебя в руках оказался клевец, а не вот эта вот ковырялка. Клевцом, ты если и не пробьёшь их, то запросто переломаешь врагу ноги. Добить его после — уже дело техники. Ладно, хорош лясы точить. Повторить упражнение!

Бывший капитан, и нынешний сержант, повернулся и морщась от боли поковылял обратно к скамье. Трость ему уже не требовалась — спасибо зельям Вернона, благодаря которым на нас всё заживало, как на собаках, — но рана всё ещё беспокоила и мешала нормально ходить.

— Тебе бы тоже попрактиковаться не помешало, — кивнул мне Бернард, усаживаясь на лавку, — С мечом ты ещё худо-бедно управляешься, а вот клевец, поди, и вовсе в руках ни разу не держал.

— В другой раз, — покачал головой я, глядя на ярко оранжевый диск солнца, наполовину скрывшийся за крышами низеньких домиков, — После твоих тренировок на следующий день ходить то трудно. А завтра, боюсь, мне понадобятся все силы. И даже — немножечко больше.

— Дело твоё, — равнодушно пожал плечами сержант, — Могу лишь сказать, что мастерство тебе ещё оттачивать и оттачивать. До опытного бойца, и, тем более до ветерана войны с Вольной маркой, ты ещё очень сильно не дотягиваешь.

— Чтож… — ухмыльнулся я, зажигая между пальцев крохотный огонёк, — У меня есть иная сила, чтобы противостоять врагу.

— Ага, — скептически скривился Бернард, — Будем надеяться, что её хватит.

Добавить мне было нечего. Сержант был прав — тренироваться нужно. Но сегодня этим заниматься мне чертовски не хотелось, да и раны, оставленные тварью, всё ещё давали о себе знать. Так что я просто молча пожал плечами и зашёл в корчму.

Внутри сегодня было людно. Народ собрался, чтобы в очередной раз послушать историю об охоте за Урсолаком. Роберт написал об этом целую балладу, как обычно, приукрасив всё своей неисчерпаемой фантазией.

Силён, коварен и хитёр,

И жаден был до крови,

Не ведал он, что на костёр,

Его отправят вскоре.

Стоило мне переступить порог корчмы, как по ней тут же пронёсся лёгкий гомон, заглушивший пение барда. Несколько мужиков вскинули вверх кружки, а одна из девиц, разносивших пиво, тут же принялась строить мне глазки. Правда её подружка, тут же отвесила ей смачный подзатыльник, из-за чего та, тут же уставилась в пол, едва не расплескав пенный напиток.

До меня уже доходили слухи, что за такие фокусы Айлин успела оттаскать за волосы парочку местных девах. Зачем ей это понадобилось, я, конечно, смутно догадывался, но случая, чтобы проверить теорию до сих пор как-то не подвернулось.

Впрочем, сейчас оно и к лучшему. В других обстоятельствах я, быть может, и воспользовался бы столь щедрым предложением, но теперь… все мысли крутились вокруг предстоящего сражения.

Выстоим? Или всё-таки нет? Волки собрали под городом довольно много сил. Семь сотен человек, а может и того больше. К тому-же, разведчики маркграфа видели у них аж целых пять осадных башен и два требюшета. Не говоря уже о массивном таране, толкать который должны были две дюжины бойцов. С такой силой нам сталкиваться ещё не приходилось.

Впрочем, и на нашей стороне были кое-какие преимущества: высокие каменные стены, ров, дно которого покрывала жидкая грязь, личная гвардия Эдмонда, стража, городское ополчение и пять мангонелей, наспех собранных на бастионах южной стены. Не так уж и мало, если подумать.

Улыбнувшись девушке, я молча направился к коридору, соединявшему большой и малый залы. Хотелось посидеть в тишине и хоть немного успокоить расшалившиеся нервы.

В коридоре никого не было. Большинство бойцов либо уже спали, либо разбрелись по своим комнатам и чистили оружие, готовясь к завтрашней схватке. Лишь тёмный силуэт трухляша виднелся у противоположной двери. Кошак сидел и громко мяукал, просясь в малый зал. Что ж, дружок, нам с тобой сегодня по пути.

Вообще он успел стать для нас чем-то вроде живого талисмана. Всюду за нами бегал, тёрся о ноги и поднимал настроение, когда становилось совсем уж хреново. Иначе говоря, всячески отрабатывал свой хлеб. Вернее, те кусочки мяса, которые регулярно перепадали ему с нашего стола.

Внутри малого зала тоже было пусто. Почти. За столом сидела Айлин и неторопливо перелистывала нагло отжатый у меня трактат по пиромантии второго уровня. Когда я зашёл, она лишь ненадолго подняла голову, кивнула, а затем снова уткнулась в книгу. Трухляш же запрыгнул на стол и принялся старательно вылизываться, хитро поглядывая то на меня, то на Айлин.

— Готовишься, — поинтересовался я, усаживаясь напротив.

— Угу, — кивнула Айлин, перелистывая очередную страницу.

— Лучше тебе не идти завтра в бой, — покачал головой я, пододвигая к себе поближе блюдо с вяленным мясом.

— Это почему? — Айлин наконец оторвалась от книги и уставилась на меня, — Мои заклинания могут принести немало пользы.

— Вот только они тебя не спасут, когда начнётся схватка на гребне стены, — покачал головой я, — Там поможет лишь хороший доспех, твёрдая рука и немалая доля удачи.

— О да, последней у нас прямо в избытке, — скривилась девушка, закрыв книгу и буквально просверлив меня раздражённым взглядом, — Послушай, не надо со мной нянчится, как с неразумным ребёнком. Я сама сумею о себе позаботиться.

— Ну да. До первого кинжала в живот, — устало возразил я, — Как ты думаешь, огненный шар сильно поможет, когда в одной свалке смешаются и свои и чужие? Или, быть может, ты сможешь сама себе залечить рваную рану, пока вокруг свистит сталь и падают убитые и раненные? А от арбалетного болта…

— Всё-всё, остановись, — Айлин примирительно подняла руки, — Я тебя услышала, — девушка замолчала, о чём-то задумавшись, а затем, неожиданно грустным голосом добавила, — Честно говоря… не понимаю, как ты с этим справляешься.

— С чем?

— Да со всем… — шумно выдохнула Айлин, — С отсутствием нормально сортира, душа, мыла. Со вшами, дерьмовой жратвой, кровью, которую нам с завидной регулярностью приходится проливать. С постоянными бегами, наперегонки со смертью. С разлукой с родыми. С этими дикарями, которым хочется лишь двух вещей — нажраться и потрахаться.

— Ты про ребят, что-ли? Ну, просто, меня они трахнуть пока не пытались, — хмыкнул я.

— Не смешно, — фыркнула Айлин, забирая у меня тарелку с вяленым мясом.

— Ну, если хочешь серьёзно, то не знаю, — я отхлебнул из своей кружки, немного помолчал и продолжил, — Возможно, потому, что последние годы моей жизни там, вне этой сраной матрицы, были ещё более дерьмовыми. Есть с чем сравнить. Хотя в последнее время… Не знаю даже, как сказать. Мне кажется, будто это не первая моя жизнь тут. Постоянно преследует чувство дежавю. Будто когда-то это всё уже было. Хотя… Может я просто уже привык, а воображение играет со мной злую шутку.

— А что насчёт родных? — поинтересовалась девушка, — Скучаешь по ним?

— Мне кажется, мы об этом уже говорили, — я поставил кружку на стол и лениво потянулся, — Почти не помню, ни их, ни свою прошлую жизнь. Знаю, что что-то там было. Знаю, как примерно она закончилась. А в остальном… Будто кто-то стёр все оставшиеся воспоминания. Уж не знаю зачем.