Евангельские мифы

XXVIII. Погребение и воскресение.

Евангельские рассказы о погребении спасителя в скале и его воскресении являются вне всякого сомнения просто отголоском того траурного ритуала, который, как мы видели, был присущ очень многим древним религиозным системам. Потерянную Персефону оплакивали в течение сорока ночей. Потерянных Аттиса и Адониса тоже разыскивали с плачем и стенаниями, которые сменялись ликованием и восторгом, когда потерянные боги, согласно ритуала, оказывались обретенными. С рыданиями и плачем разыскивали также и труп убитого Озириса. Обретение статуи или изображения этого бога тоже сопровождались плачем и ликованием. Каково бы ни было его происхождение; но с полной достоверностью установлен тот факт, что погребение изображения бога являлось необходимым элементом этого ритуала. В культе Митры особенно легко обнаружить прообраз евангельской легенды. Там существовал обряд, согласно которого каменная статуя бога относилась на носилках в священную пещеру, где ее «погребали» в скале, в каменном гробу. Вскоре после этого происходило «обретение» бога, сопровождавшееся всенародным ликованием.

Первохристиане, которые переняли у митраистов свою евхаристию, позаимствовали у них также и мистерию воскресения, а церковь, в конце концов, переработала этот ритуал в объяснительную легенду, как это делали и язычники в своих бесчисленных мифах. Позднейший миф о нисхождении спасителя в ад является лишь продолжением или вариацией мифа о погребении и воскресении. Он нашел себе еще задолго до христианства признание в культе Диониса, который, якобы, спустился в Гадес, чтобы обрести там свою мать Семелу и возвести ее на небо. То же самое было и в культе Аттиса, «бегство», «исчезновение» и нисхождение в пещеру которого рассматривались Юлианом, как элементы мистерий, имевших место во время весеннего равноденствия. Можно только удивляться тому, что, если у афинян таинства Деметры имели место два раза в году, во время весеннего равноденствия, а затем во время осеннего, то у христиан мистерия погребения и воскресения спасителя разыгрывалась только раз в году; ведь почитатели Аттиса, по-видимому, тоже праздновали воскресение Аттиса два раза в году. Произошло это, по-видимому, оттого, что весенний праздник воскресения больше соответствовал общему характеру христианского мифа. Мы уже видели, что многие противоречия в деталях христианской легенды о погребении и воскресении объясняются теми вариациями, которым подвергся евангельский миф. В частности «Марии», как мы знаем, имеют иудейское происхождение. Но зато эти подробности наложили на миф отпечаток правдоподобия и реалистичности до тех пор, пока не бросились в глаза их надуманность и несогласованность. Если мы только внимательно присмотримся ко всем элементам евангельского мифа, то мы увидим, что нет ни одной детали, которую не в состоянии была бы объяснить та гипотеза, которую предлагает нам сравнительная мифология для разгадки евангельской легенды.